церковной иерархии. Городское и посадское строительство с сочувствием воспринималось торгово- ремесленным людом. Создание нормально действующего государственного аппарата дало Годунову возможность подавить недовольство отдельных групп феодальной аристократии. Наконец, широко использовавшиеся Борисом приемы социальной демагогии на время оказали действие и на широкие круги народа вообще.
Избирательную кампанию Борис вел осторожно, но неуклонно, следуя выработанным ранее методам правления. Успех ее в значительной мере обеспечен был хорошо организованной поддержкой со стороны широких кругов московского населения, которую Борис использовал для давления на феодальную знать.
Но пройдет всего несколько лет, и созданный искусственно образ «доброго царя Бориса» потускнеет, и народные массы поймут, что они стали жертвой бессовестного обмана в сложной политической игре, которую вел Борис Годунов в 1598 г. Чем сладостнее были тогдашние сны, тем страшнее стало пробуждение. Тень царевича Дмитрия, промелькнувшая в народной молве 1598 г. как мираж, созданный Борисом, вскоре обрела плоть и кровь и стала знаменем Крестьянской войны, которая покончила с режимом этого царя.
Заключение
Социально-политическая история России 1573–1598 гг. отчетливо делится на два периода: первый — 70-е — начало 80-х годов — характеризуется дальнейшим углублением экономического и политического кризиса, порожденного предшествующим десятилетием, и прежде всего годами опричнины; второй — примерно с 1584 до 1598 г. — отмечен попытками преодолеть кризис путем проведения реформ в экономике и изменения курса внешней политики. На смену все возрастающему запустению центра страны пришла частичная стабилизация и оживление хозяйственной деятельности в городах, селах и деревнях. Бесперспективные войны сменились стремлением сохранить добрососедские отношения со странами Запада и Ближнего Востока.
Правительство Бориса Годунова как во внутренней, так и во внешней политике развивало те тенденции, которые подспудно наметились в последние годы жизни Грозного. Поиски мирных решений в 1584–1598 гг. превратились в целеустремленную политику дружественных отношений с соседними странами. Россия не вела изнурительных войн. Зимние походы под Нарву (1590 г.) и Выборг (1592 г.) не потребовали тотальной мобилизации ресурсов, а набег на Москву Казы-Гирея (1591 г.) был кратковременным.
Дипломатические отношения со странами Западной Европы приобрели устойчивость. Заключение с Великим княжеством Литовским двенадцатилетнего перемирия (1591 г.) на время положило предел долголетней напряженности в русско-литовских отношениях. Тявзинский мирный договор 1595 г. со Швецией вернул России исторический центр Карельской земли — г. Корелу и явился несомненным успехом русской дипломатии. Частый обмен миссиями между Империей, Папской Курией и Россией свидетельствовал о нормальных дипломатических отношениях между ними и общности ряда внешнеполитических интересов. Не давая втянуть себя в антиосманскую авантюру, правительство Годунова приветствовало налаживание торговых и дипломатических отношений с Империей. Отказавшись от односторонней политики максимального благоприятствования торговле английской Московской компании в России, правительство Бориса старалось поддерживать регулярные торговые и дипломатические контакты с Англией. И не его вина, что сложное внутри- и внешнеполитическое положение Елизаветинской Британии, а также беззастенчиво-стяжательская деятельность английского купечества в России не позволили в то время развивать далее дружеские отношения между странами. В 80 -90-е годы зарождались также торговые отношения с Нидерландами и Францией. Затянувшиеся споры относительно «лопских погостов» на севере России несколько охладили имевшие давнюю традицию русско-датские отношения.
Основных же внешнеполитических успехов правительство Бориса Годунова достигло на юге и юго- востоке страны. На русско-крымской границе в основном (если не считать эпизода 1591 г.) установилось относительное спокойствие. Участие Крыма в кровопролитных войнах Турции с Ираном, а также с Империей, Молдавией и Речью Посполитой не позволяло ему вести наступательные действия и против России. С Турцией у Русского государства сложились в 80-90-е годы прочные дипломатические отношения. Верным союзником России выступала Кабарда, которой правительство Годунова оказывало посильную помощь посылкой вооруженных гарнизонов в новоотстроенные городки-остроги на Тереке и Сунже. Это вызывало раздражение в Крыму и Османской империи, заинтересованных в Северном Кавказе как удобном пути для вторжения в Иран. Но политика России в этом вопросе была непреклонной.
Регулярный обмен дипломатическими миссиями с Ираном (с конца 80-х годов) поддерживался не только тем, что шах искал надежных союзников в борьбе с Портой, но и потребностью в постоянных торговых отношениях между странами. Историческое значение имело принятие Россией под свое покровительство кахетинского царя Александра II (1587 г.) и установление связей с казахскими и узбекскими ханами. Закладывались предпосылки тех дружеских отношений между странами, которые впоследствии приведут к включению Грузии и Средней Азии в состав России. Наконец, создание в России патриархии (1589 г.) свидетельствовало о росте внешнеполитического авторитета государства и церкви.
Хотя подчас в ходе сложных дипломатических переговоров не всегда удавалось согласовать внешнеполитические позиции правительства России и правительств других стран, но установление постоянных контактов между державами имело большое значение. Оно способствовало сближению стран, установлению доверия между правительствами и развитию нормальных торговых и культурных отношений. Эти переговоры создавали основу для дальнейшего расширения связей России со странами Запада и Ближнего Востока.
Поворот политики России после неудачи Ливонской войны с запада на восток имел тесную связь с внутриполитическими мероприятиями и далеко идущие последствия. Следствиями этого поворота были градостроительная деятельность на юге и юго-востоке страны и продвижение в Сибирь. Справившись с волнениями в Казанской земле, правительство Годунова предприняло строительство городов в Среднем и Нижнем Поволжье. Основание Самары и Уфы, Царицына, Саратова и Цивильска имело целью не только создание опорных пунктов военно-административного назначения, но и развитие в этих районах торгово- промышленной деятельности, а также налаживание торговых связей с восточными странами. Заселение городов Среднего и Нижнего Поволжья выходцами из центральных районов страны способствовало установлению контактов русских переселенцев с чувашами, татарами, башкирами, ногайцами, обмену между ними хозяйственным опытом и культурными традициями. В то время как основные районы России переживали состояние хозяйственного кризиса, Поволжье находилось на пути экономического подъема.
Поток крестьян, холопов и ремесленников, спасавшихся от голода, гнета и вымирания, хлынул не только в Поволжье, но и на юг и в Сибирь. На южных окраинах страны построены были выдвинувшиеся в степь Воронеж, Ливны, Елец, Кромы, Курск, Белгород и Оскол. Эти города-крепости не только преграждали путь вторжению крымских войск в глубь страны, но и содействовали хозяйственному освоению необжитых земель. После разгрома Кондинского и Пелымского княжеств, подготовленного первыми успехами русских в Сибири (в 1585/86 г. возникла Тюмень, а в 1587 г. — Тобольск), началось планомерное продвижение в сибирские просторы и закрепление новой территории путем испытанной политики возведения городов- крепостей. Строительство Нарыма, Березова, Пелыма, Сургута, Тары, Обдорска и, наконец, Верхотурья — наиболее примечательные страницы истории освоения Сибири этого периода.
Одновременно с созданием новых городов велось большое строительство в старых. Сооружены были каменные крепости в Астрахани, Казани, Смоленске, Белый и Земляной город в Москве. Приказ Каменных дел (на основе предшествующего опыта градостроения) и штат «записных каменщиков» обеспечивали это невиданное в истории России строительство. Политика покровительства посадскому населению и вывод закладчиков из белых слобод получили в дальнейшем развитие и были закреплены в Соборном уложении
