осторожно предположил Денис. – Или хотя бы поставить их в известность, что над нами в Магисториуме сгущаются тучи.
– Представляю себе, – язвительно процедил Максим. – Знаешь, Денька, эта картина уже стоит у меня перед глазами как живая!
Значит, стоят Архивариус с Библиотекарем, слушают нас, согласно кивают головами и понимающе переглядываются. Только еще пальцами у виска не крутят!
Еще бы: их пригласили в такую известную Академию волшебства, обласкали, окружили заботой и уходом, да еще и дали возможность с головой окунуться в милую их сердцу книжную пыль!
Не-е-т! Эта ученая парочка ни за какие коврижки не согласится отсюда уезжать, а не то чтобы бороться! Объявят все наши доводы обыкновенной чушью собачьей, а то еще и чем похлеще!
Он презрительно фыркнул и покачал головой.
– А если еще сюда прибавится Некто со своими двусмысленными доводами...
Макс скорчил постную физиономию и заплетающимся языком пробормотал:
– С одной стороны, конечно, всякое может быть. Но, с другой стороны – не всякое быть должно! Вот ведь как оно подчас получается, друзья мои...
После такой демонстрации недоверия к своим преподавателям Денис с Антоном приуныли. Зато Максим торжествовал, как будто уже справился со всеми кознями Людвига и стоявшего за его спиной тайного и мрачного союза.
– Нет уж, ребя! Клин клином вышибают. Значит, нам нужно бороться с противником его же методами.
Денис и Антон смотрели на Максима непонимающе. А он подмигнул им.
– У них тайное общество? Братство Хитрецов? Па-а-жалуйста! Нет проблем! Мы тоже организуем свое тайное общество. Чтобы бороться с ними их же методами. Вот только методы наши будут в корне отличаться от их. Прямо-таки ди-а-мет-раль-но!
– Почему? – в один голос выпалили Денис и Антон.
– Потому что название нашего тайного общества будет совсем другим, – лукаво заметил Макс. – Я назову его – Союз Простаков! Прошу всех под его знамена, записываться в порядке очередности.
– Почему ж сразу – простаков? – ухмыльнулся Антон.
– Вот чудаки-человеки! – рассмеялся Максим. Но следом тут же хитро прищурился, как довольный лис:
– Да потому что правильно сказал один известный драматург: на всякого мудреца довольно простоты. И мы будем бороться с Людвигом его же оружием. Только – наоборот.
Ответом ему было кромешное молчание.
Максим вновь рассмеялся, довольно потер руки и с жаром принялся объяснять. Но говорил он так тихо, то и дело сбиваясь на разгоряченный шепот, что слышали его только двое друзей. И больше – никто в целом свете.
– Ну, не знаю... – протянул Денис. – Ты всерьез думаешь, Макс, такая тактика сработает? Никто не поверит, что мы все еще ничего не слыхали о Хитрецах. После того, что я им в подвале устроил...
– А что, мне понравилось, – признался Антон. – Они ведь держат нас, похоже, за дураков? Вот и не будем их разубеждать. Пусть и дальше считают нас дураками и олухами. Как будто мы ничего не понимаем.
– Сто процентов – сработает, – убежденно заявил Максим. – Я не раз уже слышал, что чрезмерное увлечение черной магией туманит мозги. Начинаешь думать, что ты самый умный, а остальные – жалкие глупцы. Особенно на ранних стадиях постижения черных искусств.
– Поиграться с ними, конечно, можно, – согласился Денис, снова припомнив ночное приключение в подвале. – Но любая хитрость, как иногда говорил мне Маленький Мальчик, всегда должна ощущать крепкое плечо рядом. Сильную поддержку. А в нашем случае – лучше бы, конечно, магическую. И посильнее.
– Эх, жаль, что с нами нет Никиты Кожемяковича, – мечтательно произнес Антон.
– Кого-о-о? – разом вытянулись физиономии его товарищей.
– Вы что? – в свою очередь воззрился на них Антон. – Неужто ни разу не слышали про Никиту, потомка знаменитого мастера Кожемяки?
– Допустим, что – да. В смысле – нет, – уклончиво заметил Макс, и Денис не выдержал, улыбнулся изобретателю.
– Эх, вы, – укоризненно протянул Антон. – Тоже мне, – допустим! Это ж легендарная личность, понимать надо.
Макс хотел уж было сбить с него спесь, но вовремя спохватился – Антон был парень крепкий и, по всему видать, хороший спортсмен. Вот только ни Максим, ни Денис понятия не имели, каким видом спорта может заниматься их немногословный товарищ.
– Ладно, выкладывай! – согласился Денис, делая вид, что не замечает, как рядом хмурится великий изобретатель.
И Антон рассказал им все, что знал о Никите Кожемяковиче, потомке истребителя змея Киевского и мастера по выделке кож.
Несмотря на славные семейные традиции, нынешний Кожемякович, если верить темным и путаным слухам, избрал себе редкий и мрачноватый удел. В Лицее он считался самым большим специалистом по черной магии. Будто бы появлялся он на Буяне редко, лишь когда приходила пора выполнить очередное задание Берендея Кузьмича.
– Только появляется он всякий раз под другой личиной, – заметил Антон. – Потому никто не знает, как он выглядит на самом деле. Да и, честно сказать, мало кто стремится это вызнать. С черной магией шутки плохи, это любому ученику Лицея известно.
Предок Кожемяка, если верить легендам, мог разом двенадцать воловьих кож разорвать. А вот нынешний Никита Никитич добился могучей силы и способностей в знании потаенных магических наук и сил, что питают их.
– Борозда Никитина, которую Кожемяка пропахал на Змее, когда борозду вели, говорят, и теперь кое- где по степи видна, – рассказывал Антон. – И стоит она валом сажени на две высотою. Кругом пахали, а борозды никогда не распахивали. Оставлена она на память о первом Никите из Кожемяк.
– А зачем ты нам про эту борозду столько твердишь? – удивился Максим. – Лично я сказку хорошо помню. Мы ж ее на занятиях по истинной истории и заветному фольклору проходили... Денис вон тоже подтвердит.
Денис кивнул, Антон же посмотрел на товарищей укоризненно.
– Потому и говорю, чтобы вы лучше Никиту поняли, судьбу и нрав его. Думаете, с чего бы потомку кожаных дел мастера – в черные маги податься?
Денис и Максим пожали плечами – ну, мало ли... Хотя, если вдуматься, действительно: чего ради преподавателю Лицея погружаться в пучину запретных искусств? С этого ведь всегда и начинается неладное. С запретного интереса.
– Беда у него какая-то в жизни случилась, вот что, – пояснил Антон. – Говорят, как бороздой по его душе прошла беда эта. И с тех пор будто бы Никиту Темным прозвали. Потому как посвятил он свою жизнь борьбе со всякими некромантами и колдовством.
– А ты-то откуда все знаешь, про Никиту и вообще? – протянул Максим. Видно было, что рассказ Антона произвел на нашего великого изобретателя должное впечатление, и он был заинтригован. Просто Максу пока не хочется в этом сразу признаваться.
– Рассказывал как-то давно один человек. Со старшего курса, – уклончиво ответил Антон, явно не желая развивать дальше эту тему.
И друзья не стали у него допытываться, лишь переглянулись разочарованно. Потому что отлично знали: если уж Антон не хочет сказать сам, из него клещами слова не вытянешь.
