лет сами же и долбили ему эти премудрости?
– Да нет же, – внезапно перешла на шепот Влада. После чего даже неприметно оглянулась – не слышит ли кто их разговор. – Это решает сам выпускник. Потому что...
Влада помолчала.
– Потому что, говорят, это испытание такое трудное и... опасное... В общем, многие после него отказываются от всех знаний. Чтобы, значит, снова стать обычными людьми.
– А как же все эти годы, науки, умения? – недоверчиво пробормотал Максим. – Их-то куда денешь?
– Да после такого выпускного экзамена их попросту забывают, – не очень уверенно сказала Влада. Точно повторила с чьих-то ненароком услышанных слов.
Ребята недоверчиво покачали головами. А Леся тогда вдруг сказала...
Что же тогда сказала Леся Кобзарина? Они уже выходили за дверь, когда Леся сказала что-то... что-то очень важное...
Денис даже затряс головой, силясь вспомнить ту последнюю фразу будущей волшебницы Леси. И с огромным удивлением понял: именно эти слова, почти дословно, будто услышав Дениса Котика, одного из лучших учеников Лицея, сейчас произнес ректор Магисториума. Волшебник Фабрицио Кляйнер:
– Наитруднейшие из испытаний – те, которых не ждешь. И чаще всего нас подвергают им не люди, и даже не волшебники. А сама жизнь.
Ошеломленный, Денис поднял на ректора округлившиеся глаза. И великий волшебник Кляйнер медленно и холодно поклонился мальчику из Лицея.
С самого первого дня пребывания их в Академии Денис не раз размышлял о причинах осады и сдачи замка. Он полагал, что Траян захватили в результате какого-то предательского сговора. И при этом Дениса опять же снедала одна, но жутко навязчивая мысль.
В их первую прогулку по замку за все время рассказа о башнях и об их комендантах мастер Магнус так ни словом и не обмолвился о том, кто же были эти таинственные враги Магисториума. И зачем им понадобилось враждовать со здешними магами – грозой всей северной округи. Пока для Дениса это по- прежнему оставалось загадкой. Но теперь он сразу навострил уши.
– Разве мог я знать в те минуты, что мне предстоит пройти последнее, самое важное испытание? Выбором, у которого нет ни одного истинно верного решения? – в глазах Кляйнера впервые мелькнула боль. – И сам глава совета будет лишь суровым и беспристрастным свидетелем?
– Это что же, получается: глава совета магов не помог вам ни своим могуществом, ни даже – просто советом? – возмущенно воскликнул Макс. Тот самый Макс, который совсем недавно устроил воспитанникам Академии пусть не столь жестокое, но тоже – абсолютно безвыигрышное испытание математическим софизмом. Помнил ли он сейчас об этом.
Но Макс сейчас думал совсем о другом. Его глаза мгновенно сузились внезапно нахлынувшим подозрением.
– А, может, он сам это все и подстроил, ваш этот... главарь?
– Глупый и дерзкий мальчишка! – гневно воскликнул мастер Магнус. – Крауны всегда были личными врагами нашего клана. Почему же ты думаешь, что он не помог бы Фабрицио, если б имел хоть малейшую возможность?
– Попробовал бы я в подобной ситуации не помочь Деньке! Или хотя бы спорить с ним! – язвительно хмыкнул Максим, и Денис взглянул на друга в величайшем изумлении.
И это говорит Макс, известный спорщик, язва и любитель всегда и во всем оставить за собою последнее слово?! Вот, оказывается, как он реально оценивает друга? Как единственного и безоговорочного лидера их дружной компании!
– Я тоже много об этом думал, – невесело кивнул ректор. – Но пришел совсем к другим выводам. К тому времени я немного знал о главе совета Реймонде. Все еще больше – слышал. Думаю, для него вся эта ситуация была в большей степени теоретической. И отличной возможностью заодно и проверить на деле молодого мага, только-только вступающего в Совет.
– Что значит – теоретической? – на сей раз возмутился Денис. – Там же были заложники, дети! Там лилась кровь!
– В замке Траян ведь тоже были дети, – невозмутимо ответил Кляйнер. – И к тому же много других мирных жителей, которые нам доверились. Мне доверились, – поспешно поправился он. – В сущности, нужно было просто выбирать: или те, по ту сторону замковых ворот, или другие, под защитой стен, пушек и магии.
– И вы выбрали... – холодно произнес Магнус.
– Тех, что были беззащитны, – перебил его Кляйнер. И это было впервые, когда ректор прилюдно проявил несдержанность.
– Да, конечно, вам кажется, что вы поступили благородно. Что ваши помыслы были чисты, и нужно было только прислушаться к стуку и голосу собственного сердца. Но...
Магнус с горечью покачал головой.
– Но только я не верю таким как вы, ректор Кляйнер. Не верю. Потому что еще с детских лет мне пришлось усвоить одно правило. И неоднократно убедиться в его правоте.
Всякий раз, когда мне кто-то говорил, что он поступает по совести, или у него самые чистые помыслы, я всегда считал, что он только что чего-то украл. Или кого-то предал.
Чародей усмехнулся.
– Я ведь давно наблюдаю за вашей светлой магией. В ней нет очень важного – ярких и сильных личностей. А, значит, и нет ответственности. Некому разбрасывать камни, и поэтому вам приходится вечно собирать чужие. Тем вы и существуете – собирая жалкие крупицы чужого искусства и облекая их в мантию высоких истин и возвышенных чувств.
Я же творю собственные миры. Я независим и свободен в своих деяниях и поступках. Это ли – не высшая ступень совершенства для всякого мага?
– Только для некроманта, – покачал головой ректор. – Потому что нет для волшебника абсолютной свободы. Ты разве еще не задумывался, почему в твоих хваленых мирах обитают только крысы? Потому что в них нет места людям.
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ. ТЕНИ ЗАМКА ТРАЯН, ПРОШЛЫЕ И НАСТОЯЩИЕ
– Вы сказали – крысы? – изумился Денис. – Так это... значит, господин Магнус?
– Именно, – вздохнул ректор Кляйнер. И указал рукой. – Перед вами господин Магнус Пфаль. Преподаватель Академии Магисториум, маг и чародей высших ступеней Посвящения. Но замечу, что это – далеко не весь его послужной список.
Магнус усмехнулся. У него была могучая выдержка – ни один нерв, ни одна черточка лица этого волевого человека и расчетливого волшебника не шевельнулась, когда ректор взглянул на него в упор.
– Магнус Пфаль – хранитель Братства Хитрецов. Только не этого, из молокососов, одурманенных жаждой власти и обманутых им. Людвиг, Фриц и их подручные – только ширма.
– А я-то думал, что Братством заправляет Фриц, – с досадой произнес Денис. – Людвиг... был слишком... ярким для крыс. Они же все серые.
Он мрачно посмотрел на Магнуса и слегка отодвинулся от него подальше.
– Неплохая мысль, юноша, – похвалил Магнус, издевательски кланяясь лицеисту. – В свое время я, признаться, не учел этого ценного и красноречивого обстоятельства.
– Как и многих других обстоятельств, Магнус, очень многих... – покачал головой ректор. – Твоя
