дом находится - так там якобы жил резидент американской разведки. Но когда начали проверять, оказалось, что никаких резидентов нет…
– Какой был ваш дальнейший путь в милиции?
– Мой путь всегда был полностью связан с деятельностью ЮФ, с его друзьями и соратниками.
– Вам известна сейчас судьба генерала Пукача?
– Нет. Могу сказать, что он не был человеком близким или доверенным у ЮФ.
– Привязать вас к розыску генерала Пукача, как человека, который его, возможно, укрывает или причастного к его исчезновению, могут? Есть какие-нибудь объективные данные у следствия?
– Нет. Потому что я никаким образом не связан с этим.
– Какие отношения были между покойным Кравченко и генералом Пукачем?
– Никаких. Просто как у начальника с подчиненным. ЮФ был не тот человек, чтобы заводить отношения, исходя из должности.
– В теннис вместе они не играли?
– Нет, не играли и водку вместе не пили. Между ними было расстояние. Генерал Пукач больше общался с генералом Фере.
– Генерал Пукач был ставленником генерала Фере?
– Да, естественно, это всем известно. Фере и Дагаева.
– Генерал Фере имея большое влияние на Юрия Федоровича, был, так сказать, «серым кардиналом»?
– Я бы сказал - никакого. Это больше слухи, которые сам Фере и распускал, чтобы набить себе цену. Многие верили, поэтому и боялись.
– Ходили разговоры, что генерал Фере открывал без стука дверь в кабинет Кравченко.
– Нет, вот здесь я могу однозначно сказать: нет. И не только я. Есть множество свидетелей - те же референты в приемной. Фере не то чтобы боялся, но были такие щепетильные вопросы… Если, например, они ехали на охоту и генерал Фере мог себя неправильно повести, то Кравченко мог высадить его из машины на полдороге, и тот добирался пешком или как-то еще. О том, что генерал Фере мог надавить на министра, говорить вообще не приходится.
– Какие-то данные о том, что генерал Фере был отдельно вхож в кабинет Леонида Кучмы, были?
– Сам, конечно, нет, но Дагаев, он тогда ДУСей (Государственное управление делами, по-украински Державне управлшня справами. - Г. К.) командовал, совершенно беспрепятственно мог его туда завести и заводил. Вообще о Дагаеве отдельный разговор, уж больно он ЮФ ненавидел. Да и окружение Дагаева пыталось все время очернить ЮФ в глазах Кучмы.
– Так с Дагаевым у ЮФ были натянутые отношения?
– В МВД нет, а после того как он пошел в администрацию (президента. - Г. К.), - да.
– То есть когда Дагаев руководил ДУСей, уже кошка пробежала между ними?
– Да. Все ЮФ забыли просто.
– Фере тоже дистанцировался тогда от Кравченко?
– Ну, естественно. Он ушел прямо «под крыло» Дагаева. А потом, когда заговорили о Гонгадзе, тут Фере сразу слег, и лежит по сей день.
– Фере парализован?
– Ну… Я не интересовался, как там что… Говорят, что он не контактный. Не разговаривает, ничего, кома…
– В каких взаимоотношениях с Кравченко был Холондович (бывший начальник оперативно- технического управления МВД)?
– Чисто в служебных, по работе. Никаких частных встреч не было. Во всяком случае, я не видел.
– Вопрос об «орлах Кравченко», хотя я считаю, что это, скорее, риторически-литературное определение. Есть у вас какие-то соображения относительно наличия в распоряжении Кравченко в бытность министром каких-то собственных силовых структур, силового звена ЮФ?
– Это все бред, такого быть не может. «Орлы» - это те же спецподразделения «Беркут», «Сокол», которые несут службу, как и все остальные. Вот это - «орлы», те, кто ежедневно выходили на патрулирование, не более того.
– То есть себя причислить к каким-то «орлам» вы не можете.
– Естественно. Какие мы орлы, если мы просто исполняли свой долг, работали. И больше всех «получали», если были какие-то ошибки.
– Вы наверняка слышали пленки Мельниченко. Ваше личное отношение к записям? И еще: насколько мне известно, ЮФ наложил своеобразное табу не обсуждение этой темы. Это так или нет?
– Я говорю однозначно, что это просто невозможно было, все сделать. Я не верю тому, что там есть. Это невозможно, а слухи о том, что за этим стоял ЮФ, - тоже ерунда. В силу моральных качеств ЮФ, да и технически у министра МВД просто нет такой возможности. Это все просто бред.
– Фамилия Гонгадзе когда-нибудь до исчезновения Гии произносилась в вашем присутствии?
– Нет. До этого никто ее не слышал. И если даже какие-то разговоры, связанные с президентом, велись, я и водитель выходили из машины. А он уже разговаривал по телефону, по «сотке».
– Какие отношения связывали Кравченко с Януковичем?
– Чисто профессиональные, дружбы никогда у них не было. Один был министром, а второй - губернатором. А когда в область приезжал министр, указывалось на все недостатки. И губернаторы боялись приезда.
– ЮФ был известен как довольно жесткий руководитель и пользовался известной долей симпатии милицейского состава, это правда?
– Это правда.
– Как ЮФ узнал о вызове в ГПУ на допрос?
– Когда министра вызывали в прокуратуру через СМИ - повестки ведь не было. Он сказал, что пойдет туда.
– Повестки он не получил. Почему же тогда собрался идти?
– Потому что это уже прозвучало в СМИ, на телевидении.
– Как он отнесся к этому?
– Спокойно. Я хочу отметить, что третьего числа сняли его портрет из галереи министров в МВД и повесили уже после похорон, девятого. То есть он был вычеркнут из истории МВД.
– Он переживал, видимо, по этому поводу?
– Да, переживал, но сказал: «Пойду до последнего». В смысле: меня одурачили, но им нелегко будет.
– То есть у него не было состояния панического ужаса перед приходом в прокуратуру, и тем, что его могут задержать?
– Да нет. Когда пошли эти слухи, что, там, Астиона арестовали, он спрашивая: а кто такой Астион? Он при мне работал, он при мне возглавлял УБОП Киева? Министр его не знал.
– Можно сказать, что после снятия с должности министра Кравченко был отрезан от связей с руководством МВД на всех уровнях?
– Естественно. Полностью. Со всеми. Даже ближайшие соратники и те…
– А Корниенко?
– Он его уважал, как специалиста, как личность.
– Джига, какие отношения были с Джигой?
– И рабочие, и дружеские отношения. Когда у Джиги умерла жена от рака, то ЮФ первым предложил помощь.
– Несколько провокационный вопрос: какие были взаимоотношения ЮФ и Виктора Андреевича, были ли между ними личные контакты, встречи?
– Ну, когда Ющенко был премьером, - конечно. Потом - не знаю.
– Ну, во время «оранжевой революции», после инаугурации?
– Я не знаю, это не обсуждалось.
– Какие-то проявления симпатии по отношении к «оранжевой революции» были? К Ющенко?
– Было то, что он говорил, что на сегодняшний день идут изменения в обществе. Говорил: дай бог,
