Подчеркиваю, украденных… Ведь цинично воровалось практически все: от футбольного клуба «Динамо» до телевизионного «11-го канала» в Днепропетровске. Поэтому мне ближе цифра, называемая Кабмином, о существовании трех тысяч объектов, приватизированных с нарушением закона. И не думаю, что Генпрокуратура, предоставившая этот список, выполняет чей-то политический заказ. Я слышал, что в новом украинском правительстве стараются не называть эти процессы реприватизацией или национализацией. Не знаю, это, скорее, дело вкуса. Но игра в названия - от лукавого, сути это не меняет. Нужно заставить нынешних собственников «Криворожстали», «Укррудпрома», Никопольского ферросплавного завода, Днепровского металлургического и других доплатить в госбюджет значительную сумму денег или же вернуть предприятия государству.
Высказывания Лазаренко лучше всего уравновесить мнением человека, который был одним из основных его политических противников - бывшего главы администрации президента Дмитрия Табачника. В одном из интервью он уделил Лазаренко немало времени.
«- В свое время у вас был жесткий конфликт с премьер-министром Павлом Лазаренко…
– Очень жесткий!
– Однажды вы мне сказали: «Вот увидите, Павел Иванович еще в Украину вернется». Сегодня вы думаете так же?
– Я от своих слов не отрекаюсь, потому что Павел Иванович Лазаренко - человек по физическому возрасту еще не старый. Хочу напомнить, что в январе этого года ему исполнился 51 год, то есть в запасе у него очень много времени для путешествия, не говоря уже о другом.
Когда нужно, Павел Иванович Лазаренко умел быть предельно тактичным, внимательным и толерантным. Кроме того, это человек такой бурной энергии, таких непомерных властных и экономических амбиций, такой внутренней силы, что, я думаю, он обязательно возвратится. Ну, если не для того, чтобы принимать активное участие в каких-то действиях, то хотя бы посмотреть, что и как здесь изменилось.
Иногда конфликт, который у нас был, упрощают. Говорят, что это была борьба за власть, за доступ к президенту. Неправда! Глава администрации и тогда, и сейчас общается с президентом намного больше по времени, чем председатель правительства, - такова специфика работы. Он готовит документы, поэтому видит президента, как минимум, три-четыре раза в день, сопровождает его в командировках, утром и вечером подписывает бумаги, информирует о каких-либо происшествиях.
– Значит, за доступ к президенту вы с Лазаренко не соревновались?
– Нет. Я не боюсь, что это прозвучит высокопарно или как-то не совсем скромно с моей стороны, но мы с Лазаренко боролись за более фундаментальные вещи. Павел Иванович рассматривал весь народнохозяйственный комплекс Украины как свое хозяйство. Он хотел быть не политиком и не премьером, а, подчеркиваю, хозяином, а я считал, что это не просто неправильно - это преступный путь развития для наибольшей по территории европейской страны.
Заметьте, я сейчас не даю оценку, хорошим хозяином или плохим, - это дело специалистов: экономистов, юристов, работников Генеральной прокуратуры, но ментально у него был абсолютно феодальный подход. Он хотел создать что-то типа своего родового домена. Если бы Лазаренко родился лет на 500 раньше, в семье Габсбургов, Гогенцоллернов, ну, по меньшей мере, Валуа или Плантагенетов, это был бы абсолютно естественный подход, соответствующий времени, месту происхождения и так далее… Больше того, он мог быть не уроженцем королевской династии, а простым кондотьером. Мало ли этих удачливых искателей приключений Средневековья своим умом и мечом сколотили себе неплохие состояния. Это и герцог Висконти, и герцог Де Ласкала, и другие…
– Лазаренко - талантливый человек?
– Очень талантливый, с сильной памятью, с глубокой хозяйственной хваткой. Мы с Павлом Ивановичем не соревновались за право принимать хозяйственные решения: он премьер, это его парафия, - но чтобы их провести, Лазаренко стремился полностью овладеть кадровой политикой. Хоть драный сапог, но из Днепропетровска: привези и поставь на любое министерство. Как же он старался везде навязать свои… ну скажем так, не совсем модельные кирзачи, скроенные по образцу испанских сапог - известного орудия пыток…
Именно на почве кадровой политики мы с ним столкнулись. Я говорил тогда - и сейчас могу повторить и президенту, и другим, - что он пытался расставить везде людей неподходящих, а очень часто абсолютно неподходящих, с одной целью: взять всю власть, финансовые потоки, раздел государственного имущества, заказы, бюджет в свои руки. Кого же он ставил? Своего министра финансов, министра экономики хотел водрузить, министра агропромышленного комплекса. Тогда же земля не была приватизирована, а управлялась государством, а это 40 процентов потенциала страны. Итак - на все ключевые позиции.
Иными словами, мы с ним соревновались не по части бизнеса. У меня не было ни газового, ни металлургического, ни нефтяного, ни какого-то другого промысла, то есть тут я Лазаренко не конкурент, и столкнулись мы с ним не из-за того, кому будет принадлежать припортовый завод или какой-нибудь металлургический комбинат. Мне они как не принадлежали тогда, так не принадлежат и сегодня. Речь шла о кадровой политике и, самое главное, о пути развития Украины, потому что он первый начал выстраивать модель кланового руководства государством.
Лазаренко хотел слаженный, сточенный, могучий днепропетровский клан механически пересадить на печерские холмы и взять власть в свои руки, причем очень часто он старался еще и спекулировать этим, говорил мне: «Вот, ты против земляков президента». На что я ему неизменно отвечал: «Президент Украины родом из Новгород-Северскогорайона - там у него тысячи земляков, которых он любит и уважает. Некоторое время - возможно, лучшее в своей жизни - он работал в Днепропетровске, но земляки его, пуповина, отцовский двор - на севере Украины, за Черниговом».
– Представим теперь, что пройдет какое-то время и Лазаренко вернется сюда, в Киев. Вы встретитесь с ним случайно где-нибудь в антракте очередной театральной премьеры, и он скажет: «Ну что ж ты, Дмитрий Владимирович, такое обо мне говорил?…»
– Я не скрывал своего мнения и тогда, когда он был премьером, а не калифорнийским заключенным, и когда мы вместе заседали в Верховной Раде. В своих интервью открыто говорил, что этот безусловно талантливый, одаренный человек пытался сделать Украину своим хозяйством. Если, приехав сюда, он снова возьмется за старое, я снова буду выступать против этого всеми цивилизованными и доступными мне средствами.
– Интересно, а перебранки какие-то у вас были?
– Нет. Он меня, я думаю, откровенно не любил и поэтому все время был сдержан и не переходил на брань. Ну а в моем лексиконе мат как операционный инструмент вообще отсутствует.
– Вы говорите: сдержанный… Наверное, он был хорошим актером?
– Несомненно.
– А подобострастным по отношению к вам Павел Иванович мог быть?
– Еще как! Когда он был губернатором Днепропетровской области, и ему нужно было, как он говорил, какой-то вопрос пробить, он сыпал без устали комплиментами, мог часами сидеть рядом, приглашал на охоту. Говорил: «Так, как ты составляешь бумаги, никто не составит». «Мне бы такую память, я бы горы свернул…» Очень часто спрашивал что-то, как бы советовался. Ну и просто был приветливым человеком в общении.
…Если он возвратится, мы поздороваемся. Мы же, когда я уже не был главой администрации, а он премьером, были некоторое время депутатами Верховной Рады третьего созыва. Никогда с ним не целовались, но в кулуарах Верховной Рады виделись, и здоровались, и дискутировали. Ну, например, по поводу избрания Александра Николаевича Ткаченко на пост председателя Верховной Рады - это тоже в полной мере победа Лазаренко. Именно Павел Иванович эту кандидатуру отстаивал».
Окружение-1
Когда в 1994 году Леонид Кучма неожиданно для многих победил на выборах, его команда, состоявшая из политиков нового поколения, которых называли молодыми волками, не скрывала своего
