Приведу только несколько фактов, которые сохранились в памяти. Скажем, по результатам социологического опроса, проведенного Украинским институтом социальных исследований, 28 процентов школьников утверждали, что учителя относятся к ним жестоко или издеваются над ними. 12 тысяч детей вовсе не ходили в школу (только по официальной статистике). Но и эта цифра соответствует населению одного сельского района. Начиная с 1991 года, на треть уменьшилось количество детских дошкольных учреждений.
Много о чем можно было бы узнать на совещании даже по такому, казалось бы, частному вопросу. Одни только службы по делам несовершеннолетних поставили на учет более 60 тысяч неблагополучных семей, в которых проживали 136 тысяч детей. А всего на профилактическом учете в органах внутренних дел состояло более миллиона человек. В стране было зарегистрировано 437 тысяч хронических алкоголиков и тех, кто злоупотреблял спиртными напитками. Конечно, во всем этом не Кучма виноват…
Созданная при нем система страдает еще и от того, что бюрократия носит многоуровневый характер. Во всех государственных учреждениях, как правило, поручение медленно спускается к конкретному исполнителю, затем подготовленный документ столь же медленно дрейфует от одного начальника к другому, порой подолгу «вылеживаясь» в ящиках их столов. Помню, во время работы в МИДе мы начинали обсуждать одну чрезвычайно важную концепцию, даже что-то писали по этому поводу, но когда я вернулся из миссии ОБСЕ в Нагорном Карабахе, эту концепцию… снова начинали обсуждать. Так было, конечно, не всегда, но этот пример говорит о некоей тенденции.
Когда в Москве случился теракт на Дубровке, требовались быстрые решительные действия, и бывший тогда государственным секретарем МИДа Юрий Сергеев отказался от существовавшего механизма, работал с конкретными исполнителями напрямую. И это здорово ускорило дело. У меня вообще давно сложилось впечатление, что численность некоторых органов власти можно сократить раза в три. Но я не знаю, как сделать, чтобы в стране оказалось достаточное количество чиновников именно на тех участках, где работают с гражданами. Чтобы было как в той же Германии, где чиновник сам собирает необходимые справки, скажем, для пенсионного дела, ради которого у нас в стране гражданам приходится выстаивать во многих очередях.
Беда общества, где правит такая заскорузлая бюрократия, заключается еще и в том, что в такой системе очень трудно пробивается что-то новое и передовое. Потому власть и выборы проигрывает постоянно, а сама страна вечно отстает от других, где живут более изобретательные народы. После того же теракта на Дубровке мы предложили создать кризисный центр. Представлялось это большим центром оперативного управления, где в постоянном режиме работали бы дежурные, и куда в случае необходимости собирались бы приписанные специалисты. Словом, нечто такое, что можно увидеть в голливудских фильмах. Такой центр создали. Но ввели в него… министров и замминистров. Руководить эти люди, конечно же, умеют, но кто же будет думать, оценивать ситуацию, давать советы, не понимаю и до сих пор.
Старая скрипучая машина постсоветской бюрократии кое-как тащила Украину вперед - в то время, как нужно было последовательно применять принцип «Меньше государства».
Государство-пожиратель
Как ни странно, однако у нас переход к рыночной экономике сопровождался не сокращением, а увеличением экономического бремени государства. Прежним остался характер проводимой государством экономической политики, только на смену перераспределению товарных и людских ресурсов пришло перераспределение ресурсов финансовых. Огромные резервы, высвобожденные переходом к рыночной экономике, сожрало непомерно разросшееся государство.
Необходимо было создание и имплементация программы честной конкуренции, уничтожение всяческих льгот и преференций. Для того чтобы капитализм (а именно его, похоже, мы строим) мог работать, он должен быть честной системой. Иначе ничего не получится. Для начала нужно дать возможность бизнесу зарабатывать. Далее - получить преимущество в условиях открытой конкуренции даже с западными товарами. Этого можно достичь за счет качества рабочей силы и технологий, лучшей предприимчивости. Если уровень средних производственных издержек у нас не будет ниже среднемировых, мы никогда не сможем успешно конкурировать.
На мой взгляд, за в общем-то хорошим лозунгом защиты отечественного товаропроизводителя просто-напросто стояла попытка избежать конкуренции. А в результате мы получали законсервированное неэффективное производство, от которого все равно когда-нибудь придется избавляться. Осуществляя господдержку отечественного товаропроизводителя, мы готовили будущий обвал экономики. Я больше верю в поддержку отечественного товаропроизводителя населением. Однако как бы патриотически не были настроены люди, в наших условиях определяющим фактором останется цена на товар.
Необходимо было обеспечить такой уровень инфляции, при котором процентные ставки можно было бы держать на уровне, когда предприятие сможет взять кредит и вернуть его в среднесрочной перспективе. Другие условия стабильного экономического роста: снижение налогового бремени и государственных расходов, отказ государства от заимствований на внешнем и внутреннем рынках, интеграция нашей экономики в мировую, дерегуляция экономики. Многое из этого было сделано, хотя и не все.
И, конечно же, инвестиции. Наибольший приток инвестиций могло бы обеспечить возвращение средств из «тени» и «серости». У нас нелегальный сектор экономики, думается, достигает 50 процентов ВВП. Известно, что объемы теневой деятельности в основном зависят от общего состояния экономики, уровня жизни населения и исходящих от государства ограничений. Исправить ситуацию можно было снижением налогового пресса, решительным проведением налоговой амнистии (четко разграничивая капиталы криминальных элементов и теневиков-хозяйственников, отразив такое разделение в соответствующих экономико-правовых актах).
Но не только. Опыт многих стран показал, что простыми декларациями об амнистии не обойтись. Один из вариантов - создание на территории Украины специальной инвестиционной зоны, в которой существовали бы депозитарии и реестры ценных бумаг с соответствующими дополнительными гарантиями сохранности и конфиденциальности операций с титулами собственности. Государство само загнало людей в «тень», и оно же должно было помочь им оттуда выйти. Любые попытки изъять эти капиталы силовым путем привели бы к их окончательной потере.
К сожалению, при Кучме действия власти на этом направлении оставались чрезвычайно осторожными. Хотя налоговое бремя, например, было значительно снижено, были успехи и на ниве дерегуляции.
Политреформа
Одной из важнейших для Кучмы была проблема политической реформы. Впрочем, авторство этой идеи оспаривают различные политические игроки. Важно, как эта идея возникла.
Кроме противостояния с парламентом, Кучма постоянно сталкивался еще с одной линией конфронтации - с правительством, вернее, с его главой. В созданной им вертикали власти премьер имел подчиненное значение и при этом за все отвечал. То есть в случае необходимости превращался в «мальчика для битья». Его позиции ослаблялись еще и постоянным соперничеством с главой администрации.
Колоссальная концентрация власти в руках президента уже не устраивала никого. Да, такая концентрация была необходимой на определенном этапе, для решения определенных задач. Теперь стране нужно было ответственное, а не карманное правительство - правительство парламентского большинства. Это означало бы больше демократии, ведь люди стали бы (не сразу, конечно) голосовать за тех, кто истинно отстаивал бы их интересы. Интересно, что идея политреформы родилась в стане тогдашней оппозиции - я не
