Навк и Дождилика оглянулись. Из своего барака выходил Ордал. В руке у него был длинный самодельный нож.
— Бежим! — отчаянно крикнул Навк.
Они помчались вдоль жестяных бараков, а за их спинами тяжело ухал башмаками бандит. Навк был безоружен. Свой прут он оставил торчать в ребрах Колтуна, и теперь ему нечем было защитить себя и девушку.
Добравшись до спуска с платформы, они по скобам полезли вниз и и спрыгнули на грунт, оказавшись в полной темноте. Темнота могла укрыть, а могла и погубить их.
Они побежали дальше, не имея направления. Они часто падали, камни катились под ногами, дорогу преграждали то кручи, то, наоборот, отвесные скаты.
И тут бледное, почти прозрачное маленькое солнце Калаата наконец выглянуло из–за зубцов дальнего края котлована. Его свет разом выявил из мрака массивные лбы развалов и пологий песчаный скат. Впереди вздымалась стена, вдоль которой вверх уползали ржавые ковши конвейера. Лязга изношенных механизмов Навк не слышал за собственным дыханием. Человеческая фигура появилась на гребне ближайшего холма.
Искрой стрельнул блеск ножа.
— Кажется, он загнал нас в угол, — прошептал Навк, но дьявольская сила уже бурлила в его крови. — Погоди, — зло сказал он, — погоди, поганый Ордал:
Навк подсадил Дождилику в ковш, подпрыгнул, ухватился и влез вслед за ней. Затем он поднял камень и швырнул в Ордала.
— Щенок!.. — заорал Ордал, хватаясь за голову.
В тот момент, когда ковш с Навком и Дождиликой тронулся вверх, бандит ухитрился зацепиться за его край.
— Когда мы поднимемся на высоту лучебоев, механоид–надзиратель сожжет нас, — сказала Дождилика.
Навк не ответил ей. Ордал тяжело перебрался через край ковша. Навк взял в обе руки по острому камню и встал между бандитом и девушкой. Ордал поднялся, выставив перед собой нож. Развалы и холмы медленно опускались, и вот посреди котлована стал виден черный столб механоид–надзирателя с венчиком лучебоев.
Ордал сделал выпад. Увернувшись, Навк камнем ударил Ордала по шее. Тот пошатнулся, но снова кинулся на врага. Навк едва ушел от лезвия, вспоровшего ему одежду.
— Навк! — отчаянно крикнула Дождилика. — Механоид зажег красные огни!..
Навк, отскочив, бросился к ней и тоже увидел, как черный зловещий идол глядит на них пылающим, кровавым оком. Юноша взял Дождилику за руку, и оба они встали на кромку ковша, поднимающегося все выше. Ветер трепал их одежду.
— Внизу был песок, — сказал Навк.
И они прыгнули в пустоту.
Паденье было долгим, как удушье. Они врезались в сыпучий склон и поехали вниз на песчаной лавине.
Сквозь лязг и гул конвейера они услышали вопль Ордала. Он на четвереньках стоял у края ковша. Бандит боялся высоты. У него не хватало мужества прыгнуть вниз, и он ревел, как бык, которого ведут на бойню. Острая молния ударила от механоида.
Пылающие перья ворохом взмыли над ковшом, и вопль оборвался. Ордал был испепелен.
Когда Навк и Дождилика, измученные, вернулись к платформе, каторжники собрались внизу, ожидая их. Над толпой каторжников висел «Ультар».
— Стойте!.. — раздался невдалеке крик. — Стойте!.. Я слышу звук корабля!..
Стойте, стойте, гады, предатели!.. Не бросайте меня!.. Не улетайте!.. Стойте, проклятые выродки!..
Слепой Навага, изрыгая проклятия и плача, карабкался по холмам, не разбирая дороги. На миг Навку стало жаль несчастного старика. Он видел матерого пирата лишь униженным и увечным. Наверное, будь у Наваги хоть один глаз, Навку пришлось бы убить его столь же безжалостно, сколь безжалостно он покарал Ордала и его опричников.
Слепой старик полз к каторжникам, бросившим его в пустом бараке, полз на гудение турбин «Ультара». Корабль, словно вспомнив своего былого капитана, вдруг развернулся в воздухе и поплыл к нему.
— Ага!.. — торжествующе закричал Навага, когда «Ультар» остановился над ним.
Склонив голову к плечу, он выставил одно ухо и прислушивался. — Ты еще помнишь меня, летучая жестянка?.. Еще боишься старого Навагу?.. Мои шпоры оставили глубокие борозды в твоих боках! Подай мне трап, железная кляча!..
«Ультар» медленно опустился, словно печать вечности. Последний вопль Навага взметнулся над могилой Мамбета. Давние враги сочлись друг с другом. «Ультар»
неподвижно стоял над останками Наваги.
Навк и Дождилика подошли к каторжникам, которые сгрудились при их приближении.
— Кромлех, — глухо сказал один из них. — Нам всем известна легенда о тебе:
Скажи, ты правда хочешь увезти нас с Калаата?..
— Да, — твердо сказал Навк.
— А правда ли, что ты ученик Корабельщика?
— Правда, — ответила за Навка Дождилика. — А я его дочь.
— В Галактическом Эпосе «Сатариада» сказано, что Корабельщик был магистром Инквизиторов: Все мы оказались на Калаате потому, что слишком близко подошли к какой–то тайне Нанарбека. Прежде, чем мы согласимся лететь с тобой, Кромлех, мы хотим знать эту тайну. Мы не хотим с каторги попасть в руки к последним Изуверам:
— Конечно, вы должны это знать, — согласился Навк. — Но я и сам знаю не больше, чем:
— Погоди, — остановила его Дождилика. — Я знаю. Я расскажу вам о Нанарбеке, чтобы вы не боялись нас.
Глава 15. НАНАРБЕК
Монастырь Нанарбек возник в незапамятные времена, несколько столетий спустя после шестого великого Оледенения. Между людьми в Галактике не было никакой общности. О давнем прошлом человеческой расы забыли. Имена Мамбетов исчезли даже из сказок, а о древних цивилизациях вроде Зодчих, Пахарей или Хозяев помнили только немногочисленные летописцы. Повсюду возникали мелкие империи, чахлые династии провозглашали себя владыками вселенной, в космосе орудовали грабители, снова началось Кочевье. Крохотные государства объединяли в себе не звездные системы, не планеты и даже не материки, а клочки земли, едва различимые с орбиты. Ни на миг не угасая, кипели ничтожные войны пустяковых царьков, люди дрались друг с другом, забыв о своей главной цели — вернуть Млечному Пути его величие. Время это называлось Мелкоусобица.
Именно тогда на необитаемой планете Сонк в далеком и почти безлюдном скоплении Катамарана в Сбет–секторе поселился человек, чье имя не сохранилось. Все свое время он отдавал размышлениям. Книга, которую он написал в отшельничестве, и теория Полночи в Мироздании, в ней изложенная, лучше и точнее всего объясняла взаимоотношения всех вещей в мире.
Главный постулат этой космогонии — «бытие одухотворено насквозь». Одухотворенная вселенная и есть мироздание. Мироздание всегда гармонично, иначе все погибнет, будет уничтожено в хаосе. Но есть два типа гармонии, полярные друг другу. Первый — Абсолют, то есть такая гармония, при которой все элементы разъединены и не взаимодействуют, законсервированы навечно, как, например, атомы в кристалле.
Второй — Гармония Дисгармоний, то есть такая система, в которой элементы взаимодействуют, кое в
