как где-то в великом каком-то романе сказано.[1056] Ужо извещу Вас о реакции Померанца, если таковая будет. Не может не быть у бедолаги.
Целую Вас еще раз. Не жадничайте на марку в 15 центов и ответьте сразу.
* Врет. Писала я, а он только подписывал, не читая, и только загреб гонорар.[1057]
* Prix-fixe (фр.) — твердая цена.
154. Георгий Иванов - Роману Гулю. 1 марта 1958. Йер.
Дорогой Роман Борисович,
Три недели назад от Вас пришел адрес лица, которое вышлет нам гонорар, а на другой день <объявилось> это же лицо. Гонорар от него пришел. И это все, что я получил от Вас за мои нежные письма и в ответ на мои недоуменные вопросы. Прежде, в добрые старые времена, когда Вы замолкали, достаточно было Вам <нрзб.> дополнительную открытку, и с «сожалениями и извинениями» отвечали в Вашем великолепном стиле. Теперь Вы, друг мой Ницше, плюете на меня вполне откровенно. Не задаю «вопросов», они и так давно заданы и перезаданы в моих прошлых письмах — если Вы ими не подтерлись, то, прошу, перечтите и попытайтесь ответить. А то, ей-Богу, нехорошо получается. Я, кстати, поругался за Вас с знаменитым мыслителем Померанцевым, и нажил себе, конечно, лютого врага — продиктовав политическому автору соответств<ующий> ответ негодяю Яновскому.
Я сяду и перепишу в сутки рецензию о Смоленском, когда получу от Вас приличествующий нашей дружбе ответ. Мне тошно действовать в безвоздушном пространстве.
Ну, прочел Адамовича о Вас [1058] — конечно, маститое имя, но оставляет (сильно) желать лучшего. Вот Зинаида имела выражение «интересное об интересном». Так на мой взгляд получилось обратное: «неинтересное об интересном». Вам, конечно, виднее. Но вот, будьте ангелом, пришлите мне, как только будет набор, его, т. е. Адамовича статейку обо мне. Я имею право просить Вас об этом. Он, собственноручно отсылая свою статью Вам — писал мне: «У меня нет копирки, чтобы прислать тебе копию — попроси твоего друга и почитателя Гуля прислать тебе корректуру».[1059]На это распоряжение-просьбу я не обратил внимания, но теперь после «Скифа» опомнился и настойчиво прошу Вас это сделать поскорее, чтобы оценить, что он там навалял. Если Вы желаете могу разыскать это письмо и прислать Вам, чтобы доказать, что я не фантазирую. Можете и у него самого справиться. Но я очень сериозно прошу, чтобы я
Обнимаю Вас. Когда очень скучно, любуюсь цифрами сметы на мою книгу и гордо озираюсь — ай да Иванов.[1062]
PS. От души: то, что Вы мне ничего не пишете, просто — пардон! — свинство
155. Роман Гуль - Георгию Иванову. 8 марта 1958. Нью-Йорк.
8 марта 1958
Итак, мой драгоценный коллега, в который раз мы возобновляем с Вами нашу неразрывную дружбу на расстоянии 30.000 лье под водой.[1063] Чудно! Возобновляем. И сразу же переходим к очередным делам, имеющимся на нашей повестке дня. Во-первых, я конечно ждал, что на первой странице «Русс<кой> мыс<ли>» (именно на первой, а не на второй) появится Ваша восторженная статья о «Скифе в Европе» с моим портретом и что Вы озаглавите эту статью «Не могу молчать». Ничего этого не произошло. Почему? Неизвестно. Оказывается, Вы «смогли» промолчать и вместо этого пишете мне, что появилась статья Адамовича, которую Вы не одобряете. Ну, что же, пеняйте на себя, только на себя... Вы могли бы превознести меня, прославить и мной стать бессмертным...[1064] Это нечастый случай. Но Вы его упустили... Ну, ладно. С чего же мы начнем нашу повестку дня? Вы упрекаете меня, что я не ответил на Ваши вопросы, которые были в большом количестве. Попробую.
Первый вопрос. Вы обещали рецензию на Смоленского. И до сих пор не прислали. Если Вы ее не пришлете СТРЕМИТЕЛЬНО, то — простите, дорогой коллега, но мы вынуждены будем увидеть в Ваших дорогих действиях поэтический злоумысел — затянуть отзыв в Н. Ж. так, чтобы он более-менее не появился вовсе. Мы понимаем такую пуан де вю,* но не одобряем, совершенно не одобряем. И ежели стремительности Вы не проявите, то ничего не поделаешь, придется уже к июньскому номеру написать самим. Книга все же достойна «быть отозванной». Итак, маэстро, что Вы думаете по этому поводу и признаете ли себя виновным по 58 статье уголовного кодекса:[1065] — злоумышленное молчание?
Это один вопрос. Отвечайте!
Второй вопрос. О Вашей книге. Деньги на нее получатся на днях. И мы сможем приступить к ее набору. Но предварительно надо выяснить некоторые весьма важные обстоятельства. В своем письме, предпоследнем, Вы пишете текстуально следующее: — «то, что Вы не можете найти места для хотя бы сокращенной Вашей статьи в виде предисловия, мне очень грустно и больно... (я жалею Вас, мой друг! Р. Г.)... а на что эти отдельные страницы, когда можно сжать... или даже выбросить (по моему отбору) десяток-другой стихов из наиболее завалящих». Во-первых, я считаю, что у Георгия Иванова нет и не может быть завалящих стихов! Иначе я бы о нем не написал статьи, которая прославила и его и меня (см. письмо в редакцию профессора Апельсинова![1066]Р. Г.), и положила начало критической литературе об Иванове (вослед за ним спешат толпой — и Струве вечно благородный, [1067]и Марков, и Георгий Адамович, не говорю уже об апельсинах и прочем). Итак, напишите мне без всяких жеманств, пишите как солдат солдату: — считаете ли Вы нужным помещение статьи или это Вы «хотите мне сделать удовольствие». Уверяю Вас, драгоценный коллега, что при всем моем восхищении Вашей музой, я не дурак и вовсе не хочу лезть с своей статьей (пусть и прекрасной, как все выходящее из-под моего пера!). Если Вы напишете, что можно и без статьи — пусть без статьи. Если напишете — со статьей — я ее сокращу, устранив всякие там кодексы, и прочее — и дадим петитом. Но вот вопрос — чей же давать портрет? Мой или Ваш? Это дело серьезное, и над сим подумайте в одну из неспаных ночей. А, кстати, серьезно — хотите дать портрет (свой, конечно, свой, не мой же, Господи ты Боже мой! я на это не рассчитываю! На такую Вашу широту!).
Следующий вопрос вот какой: стало быть, Вы не оч<ень> были бы огорчены, если бы особой расстановки меж стихами (каждое на отдельной стр.) не было бы сделано. Это, конечно, облегчит набор очень. Я полагаю, что дело все-таки в стихах, а не в количестве страниц. Тем более, что у Вас есть стихи (много) недлинные и все будет оч<ень>, по-моему, хорошо. Далее, как Вы хотите — дать изд-во «Нов. журнала»? Я не знаю, как по уставу нашей корпорации, можем ли мы это делать? Кажется, можем. Если бы
