всех ненавидят Конструктора Бельессера и его клику. Сражаются с ними до последней капли своей плазмы. Им можешь смело доверить свой пистолет, наверняка справятся не хуже.
Внешний вид трапарсов, наверное, был змее по душе. Этакие прямоходящие ящеры с мощными нижними лапами. Рост под два метра. Крепкое тело с хвостом, который мог служить для упора, довольно длинные, увитые мускулами руки. Пасть похожа на укороченную крокодилью (все-таки, при всем уважении к разумным существам, назвать такой комплект опасных зубов ртом язык не поворачивался). Как воины они и в самом деле смотрелись идеально. Такие и без пистолета дырку бы в своей камере прогрызли или пробили, достаточно было бы только газ отключить.
– Про тех двух жуков много сказать не могу, – продолжала шипеть змея. – Никогда раньше не сталкивалась. Только и знаю, что они со Стакса, и называются прувелями. Но они тоже довольно отчаянно сражаются с охранкой за свободу от тирании Конструктора.
Существа и в самом деле напоминали жуков, вставших на задние, покрытые прочным даже на вид хитином лапки. Все тело прувеля покрывали со спины поблескивающие рудиментарные крылья все из того же хитина, головка по сравнению с телом была маленькой, но громадные жвала вызывали уважение, глаза большие. Две пары двупалых, довольно слабых рук. А точнее сказать, лапок.
Один прувель, двухметрового роста, смотрелся массивно и солидно, второй, что пониже, вероятно, был женской особью и несколько странно кружил вокруг первого. Создавалось впечатление, что это любящая супруга пытается опекать во всем своего растолстевшего и малоподвижного мужа.
– Ну и наконец вот тот, самый странный, – змея указала своим длинным раздвоенным языком на последнего представителя иных цивилизаций. – Точного описания нет, и слухи ходят разные, так что я могу и заблуждаться. Но мне кажется, что это файял. Твой пистолет это их лапок дело. И если я не ошиблась да файял здесь не случайно, то лучшего союзника нам не найти. Он очень хорошо знает технику и все, что с нею связано. Вижу, что его дурман глубже всех пропитал, никак в себя не придет…
И в самом деле, это существо, похожее на кузнечика с длиннющими усами, тяжело выходило из сонного состояния. От камеры его пришлось нести. Тело «кузнечика» содрогалось от кашля, с помощью которого он пытался очистить легкие. Файял стоял на четвереньках, его тонкие ноги, вполне похожие на человеческие, были согнуты в коленях. Помимо ног, у него имелись и четыре ручонки, на которые он поочередно упирался и которыми пытался массажировать свою сплюснутую с боков голову, протереть крупные фасеточные глаза и прочистить носовые отверстия.
Когда он встал-таки, пошатываясь, на ноги, рост его оказался метра полтора, не больше, а усы-антенны достигали в длину полуметра. Оригинальный, колоритный образчик разума во Вселенной.
Руководствуясь советом Чи'Нга, Броди начал с адельванов. Их лица почти не отличались от человеческих, разве что глаза сидели очень глубоко и их выражение трудно было различить.
– Господа, вы меня понимаете? Да, да! Вы, четверо! Подойдите ближе… Или нуждаетесь в переводном устройстве?
Один из четырехруких обернулся к своим, что-то у них спросил, выслушал ответы и наконец соизволил ответить сам:
– Я в таком устройстве не нуждаюсь. В каком музее вы их откопали?
– То есть ты меня понимаешь?
– Да я и шипение этой змеюки пойму, – хмыкнул адельван.
– Раз понимаешь – хорошо. Но следи за своими словами и не забывай о толерантности к иным расам…
– А то что?! Пристрелишь меня из пистолета? – хамовато хихикнул четырехрукий.
– Еще чего! – перешел на иной тон и Броди. – У меня каждая игла на счету. Просто свернем тебе шею, и все дела. Ну а заодно и сородичей твоих успокоим, чтобы у нас под ногами не мешались.
Кажется, адельван поверил, да и его дама потянула его за правую нижнюю руку, догадавшись по тону человека, что следует сдерживаться и не нарываться на конфронтацию. Он только досадливо головой крутанул:
– Экий ты… резкий! А чего от нас хочешь?
– Отвечай на вопросы и побыстрей! Из-за чего сюда попали?
– Мы? – стал тупить представитель древнего рода, но увидев, как к нему с двух сторон сделали шаг Кгорбо с Лонгиром, и получив щипок за руку от своей дамы, смирился и стал отвечать без запинок: – Нас поймали в запретном городе древних, когда мы искали там действующие устройства…
– За это в любом случае – смертная казнь… – еле слышно изрекла Чи’Нга.
– А выжить хотите? – спросил Броди.
– Естественно!
– Знаете что-то об этой тюрьме?
– Общую планировку и то, что отсюда вырваться нельзя.
– Почему это?
– Любой переброс к месту жительства производит только телепортер службы надзора. А это в любом случае, пусть и косвенно, но контролируется Сияющими, а то и самим Конструктором.
– То есть наш побег обречен на неудачу?
– Ха! Остаться в живых – это уже везение, – хохотнул адельван. – А для этого есть некоторые шансы. Мы должны прорваться к телепорту и переместиться на Пьедронгу.
– Но там каторга! – вырвалось у «кобры».
– Там – жизнь!
– Оттуда не выбраться!
– Зато там можно выжить, шипящая! – ухмыльнулся четырехрукий.
Еще не разобравшись в поданной идее, Александр понял, что разговор надо закруглять:
– Значит, вы готовы встать в наш строй и подчиняться моему командованию?
– А куда мы денемся? Готовы!
– А как открыть эту дверь, знаешь?
– Не знаю…
– Зато я знаю… – у приближавшегося файяла была шаркающая походка, а голос походил на царапающий по стеклу резец, – что эти створки открываются только снаружи. Но если вы так и будете стоять, то вас заметят. Камер наблюдения, что ли, не видите?
Хоть все и поморщились от его голоса, но вынуждены были признать правоту этого диковинного кузнечика. Другой вопрос, что камеры находились высоко, под потолком. Но специалист по технике такими мелочами не заморачивался. Да и бесцеремонности ему было не занимать. Развернулся к желлатукам и стал тыкать в них пальцем:
– Вот вы трое, становитесь в ряд под вон той камерой. – Он повернулся к аборигенам Красавки. – Авы, шустрики, стройте второй ряд на плечах мохнатиков. Самого резвого из вас – наверх. Надо ее чуть повернуть. И пошевеливайтесь, если хотите спасти свои мясистые задницы.
Что характерно, спорить с ним не стали и принялись делать так, как он сказал.
Красавкасы оказались гибкими, проворными и ловкими. Вскоре один из них, слегка опираясь на стену, уже держался за небольшую, похожую на штырь видеокамеру да прислушивался к подсказкам файяла.
– Чуть-чуть отогни конец от себя… Отлично! И капельку проверни справа налево… Стоп! Много получилось, два микрона назад… О! Слезай! – Файял повернулся к землянину: – Вижу, вижу, что ты с пистолетом и здесь командуешь… Меня зовут Мато. А если полное имя и титул, то маркиз Мато фон Дивер. Насколько я успел расслышать этого четырехлапчатого, – он ткнул одной из своих ручек-лапок в нахмурившегося от такого определения адельвана, – он прав. У нас только один шанс спастись: это переместиться на Пьедронгу.
– Мато, повежливей, – предупредил Броди.
– Да я ничего…
– Меня зовут Броди. Вообще, нам всем не мешало бы познако…
– Да, да! – прервал его своим скрипом маркиз Мато фон Дивер и опять бесцеремонно ткнул лапкой в сторону парочки прувелей: – Очень интересно, что здесь делает этот жучара со своим телохранителем?
Командир не успел сделать еще одно замечание, его опередил тот прувель, что был повыше своего
