все законы, мало-мальски могущие пригодиться в повседневной жизни. Его жизненный опыт сказывался и в сфере обучения. Он настолько умело, а порой и с разных точек зрения давал разъяснения сложных явлений, что и тупой, безграмотный ученик мог стать успевающим.
Он сумел убедить людей, что шавасун настраивать не стоит. Потому как такой, не привязанный к роду артефакт стоит невероятных денег, на половину которых три человека смогут жить у него в поместье в полной независимости и достатке многие годы. Хотя самому процессу настройки шавасуна обучил Кашада Низу без всяких просьб или намеков.
А с керечесой Восходящий и сам разобрался, использовав при тренировке два комплекта мраморных шариков. Убойностью уникального оружия и его достаточной кучностью выстрелов мужчины-воины были поражены. Потом и сентег поинтересовался: как, мол, со стрельбой у тебя получается? И готов ли ты будешь по моей команде убить любого сентега, который нам помешает в пути?
На этот вопрос Кашад недрогнувшим голосом ответил, что готов.
По здешним законам, рабы могли носить оружие, и даже, будучи колдунами, стрелять из керечесы, но только в присутствии своего хозяина. И если кого убивали, то вся вина ложилась на хозяина. В дороге следовало остерегаться как засад врагов, так и прочих недоброжелателей. Вплоть до возможного нападения одичавшего от голода беглого раба. Предполагалось, что тяжести Кашад будет нести таким образом, чтобы в случае опасности тут же освободить от ткани обе керечесы, одну передать Сату-Лгаву, а второй воспользоваться самому. Подобной магической мощи двух ружей, по мнению сентега, должно хватить для победы в поединке с целой бандой или хорошо экипированным патрулем неприятеля.
Две керечесы – это предел вооружения для боевого подразделения. Тут и помощи в виде шавасуны не понадобится.
В ответ на это утверждение Кремон напомнил сентегу:
– Ну и что? Ты, вон, с целым разъездом неприятельским один справился. А ведь у них и шавасуна была, и целых две керечесы! Про шейтаров не упоминаю… Имей ты второй футляр с шарами, и нашей помощи не понадобилось бы.
Впервые за долгое время сентег пощелкал клювом и похвастался:
– Так это ж я! И они не ждали засады. А мы так вообще двинемся в обход любой возможной западни.
Большое сомнение у Кремона вызывала имевшаяся у него литанра. Брать ее с собой или не брать? По некоторым намекам Сату-Лгава, порой в городе могли обыскать раба, невзирая на его кепи. И что будет за ношение оружия? Да еще здесь никому не известного? Скорей всего – ничего хорошего. Поэтому Кремон закопал литанру под деревом, а потом показал это место Кашаду и Рионе.
На шестые сутки, к вечеру, когда выздоравливающий пациент стал вставать на ноги и прохаживаться вокруг костра, было принято решение завтрашним утром отправляться в дорогу. Но последнее слово осталось за сентегом:
– Спокойным шагом идти я смогу, это нетрудно. А так как все тяжести понесете вы, уж как-нибудь я от вас со своими длинными ногами не отстану.
Утром тронулись в путь. Впереди, словно на прогулке, шел сентег. На нем только и было, что несколько ремешков да жалкий обрезок некогда длиннющего шарфа. За ним впритык следовал Кашад, загруженный довольно сильно, но не чрезмерно. Третьим ступал наиболее обремененный багажом Кремон. Подобные грузы взваливают только на похасов. Ну и тыл колонны прикрывала Риона. Тоже не шедшая с пустыми плечами. На головах у людей было некое подобие кепи. Аляповато, несуразно – зато чинно и благородно по местным законам. Никто за молт
Поклажи волокли на себе предостаточно. И это учитывая, что трофейные ранцы, часть дешевого оружия и амуницию, снятую с трупов, сентег решительно заставил выбросить.
– Мелочь! Ненужное барахло! – заявил он. – У меня такого валом. Нам главное дойти без потерь и до ночи, а все остальное неактуально. Каждый лишний килограмм – это лишние минуты в дороге.
Правда, несколько раз оглянувшись на Кремона, преспокойно шагавшего с немалым грузом, Сату-Л?гав озадаченно покрутил своей птичьей головой и воскликнул:
– Силен наш друг, силен! Такому не врачом надо становиться, а грузчиком. Гораздо больше заработает, чем Медиальт.
Ну а дальше уже не отвлекался от просмотра пути перед собой и магического прощупывания окрестностей. Причем для более выматывающей в магическом плане деятельности он без зазрения совести подключал Кашада. Да оно и понятно было: еще недавно лежал трупом, потратит силы да свалится, потом его еще нести?
К тому же самому Восходящему так было лучше. Осмотрел и топай преспокойно. А то вдруг птицеподобный попутчик что-нибудь опасное клювом прощелкает?
И его сноровка, на четвертом часу пути, оказалась гораздо действенней, чем умения сентега.
– Вон в той рощице, в направлении на полвторого, кто-то есть, – первым обнаружил он гипотетическую опасность. – Кажется, двое…
Потом и сентег заметил две присевшие в кустах тени:
– Однако! Неужели по наши души? Риона, давай ко мне! Иди с другой стороны, будешь прикрыта моим щитом. Кремон, а ты прикройся щитом своего брата. Вот так… хорошо…
Своими перестроениями они явно дали понять, что заметили опасность, и теперь неизвестные тени наверняка решали, атаковать группу или пропустить, дабы не пострадало собственное здоровье. А может, там и не засада вообще была. Вдруг там те самые молтуны притаились? При других обстоятельствах люди не пожалели бы времени и сил, чтобы окружить рощицу, а потом и заставить выйти на ясный свет любого, кто бы там ни прятался. Но сейчас никак не получалось. До города следовало добраться в светлое время суток. На этом Сату-Лгав настаивал особо.
Как бы то ни было, но рощицу проскочили, только поволновавшись. Потом еще час двигались в западном направлении, не приближаясь к дороге, за которой начинались уже пригодные для пастбищ луга и куда тлетворное влияние магических аномалий никоим образом не простиралось.
Первый привал устроили на холме. Оттуда было видно довольно далеко, и это позволяло заметить приближающуюся опасность. Тогда и увидели облако пыли, которое поднималось в той стороне, где тянулась дорога. Сентег рассмотрел, кто там передвигается, и с недоумением пробормотал:
– Восемь всадников! Хм! И как похасов-то погоняют!.. Странно, вроде не наши… И не из Курганда… А чего в ту сторону едут? И кто такие – понять не могу… Неужели ловцы за рабами в наши края наведались? Или это торговцы за чем-то перченым примчались? Их иногда от скуки начинает колбасить, вот они из Центра в наши края и прутся… Хамоватые, спесивые… а когда половину отряда вырежут, то так драпают, что шариком из керечесы не догонишь…
– Так что, на дорогу выходить не будем? – решил уточнить Кашад.
– Наоборот, там теперь после такой толпы более чем спокойно будет. Лишь бы они сдуру назад не вернулись.
Отдохнули, перекусили и отправились к дороге. Там Сату-Лгав показал себя и как хороший следопыт. Присмотревшись к отметинам в пыли, уверенно заявил:
– Чужаки! Наши так похасов не подковывают.
Двигаться по дороге, которую не пересекали рытвины, провалы, корни деревьев, стали значительно быстрей. И уже через час, вдалеке, по левую руку, пару раз рассмотрели высокий шпиль ратуши. Стен было не видать, как и самого города Аллангарна, но близость жилья заметно взбадривала, заставляя еще больше ускорять шаг. Только еще через час стали забирать левее, сойдя с дороги, и только тогда стало понятно, насколько огромный крюк они делают. Подобная предусмотрительность местного обитателя настораживала.
– Что, наблюдают за окрестностями отделенным сознанием? – спросил Кремон.
– Так далеко – нет, – отозвался сентег. – Потому и обходим. Пусть идти дольше, зато спокойнее…
И продолжил вышагивать своими длиннющими ногами. Тогда как главный носильщик уже начинал чувствовать усталость.
«Не железный, поди! – Невменяемый припомнил своих друзей-боларов: с их помощью было легко преодолевать любые, немыслимые для пешего расстояния. – Эх! Где они сейчас и чем занимаются? Надеюсь, не втемяшили в свои деревянные мозги, что со мной что-то случилось в подземельях? А то с них
