за пределами плато, на Гадкой Тропе ни Ульяна, ни Кирилл, ни злополучный беглец своих следов не оставили – ни магических, ни физических. Вероятно, всех их поглотил огромный выхлоп Иномирья, затопивший собой буквально все окрестности и даже поверхность прилегающего болота. Раньше о столь масштабных выбросах вдоль старой Тропы разведчики не слышали. Оставалось только догадываться, что здесь произошло. Но если в судьбе рогатого урода из Глубин можно было еще сомневаться – жив ли, мертв ли, – то в отношении парня и девушки вывод напрашивался один: увы! скорее всего они погибли…
Правда, чуть позднее в небе над площадкой следопытам удалось засечь слабый эфирный след родового «пепельного» волшебства. В нем безусловно читалось присутствие Ульяны. Магический «запах», если можно так выразиться, своих девушек, прошедших к тому же Посвящение в Топке, молодые воины не спутали бы, естественно, ни с чем другим на всем белом свете. Ибо слишком много чувств и радостных фантазий будил в их сердцах этот прекрасный, дразнящий букет. Но знакомый «аромат» колдовства выглядел в данном случае каким-то неясным, расплывчатым, будто не настоящим, поддельным. Точно оставила его не сама Ульяна, вернее, не живая Ульяна… Но тогда кто же?.. Трупы, как известно, не летают… Озадаченные бойцы послали по воздушному пути соплеменницы один из шаров Внешнего Ока, поддерживая его совместными усилиями. Однако на уровне облаков след девушки из «пепельного» становища безнадежно исчез. Чародейский «апельсин» растерянно елозил по воздуху туда-сюда в поисках знакомого волшебства. Тщетно. В конечном итоге настырному шарику пришлось позабыть про лавры, не солоно хлебавши спускаться вниз. Тем не менее, какой-то призрачный повод считать молодых людей не погибшими, а пропавшими без вести у разведчиков всё-таки появился. Хоть немного отлегло от сердца. Слишком много женщин погибло в Огненных Чертогах несколько дней назад. А тут еще молоденькая девушка… симпатичная, способная … гордость и любимица клана…
Дабы убедиться в достоверности своих наблюдений, воины выдержали возле места трагедии определенное контрольное время – так им подсказывала выучка боевой магии. Вдруг что-то изменится? Но ничего не произошло. Делать нечего. Дальше можно было рассчитывать лишь на чудо, и команда повернула обратно, не выполнив свою основную миссию.
Настичь коварного врага бойцам, к сожалению, не удалось.
Как известно, взлет и посадка в магическом летном искусстве – самые сложные моменты. В справедливости данного утверждения Кирилл убедился на собственном опыте. Парень не стал рисковать и, когда безграничный ковер трясины остался позади, небесный путешественник пренебрег возможностью спуститься на землю, отдохнуть. Кто знает, получится ли без поддержки Ульяны воспарить вновь. Сам Киря в этом почему-то сильно сомневался. Лететь до города оставалось не так уж далеко – в сравнении с предыдущей воздушной эпопеей. Волхв решил не испытывать судьбу, скользить под тучками до самого конца. Конечности у героического «ястреба» порядком затекли, закоченели. Легкий ветерок только на земле приятно освежает. Под облаками нещадно холодит. Для поддержания жизненного тонуса Кириллу приходилось почти беспрерывно проводить себе мысленный магический самомассаж. Благо, маменька, известная знахарка, довольно подробно преподала сыну науку самовыживания в критических ситуациях еще в раннем детстве. Сейчас мамины уроки пришлись деревенскому волхву как нельзя кстати. Главное – бодрость духа Киря не утратил. Напротив, парнем овладело приподнятое, величественное настроение. Воздухоплавание – штука азартная. Небо и притягивает, и засасывает – не оторвешься. Человек всегда мечтал о полетах. Творческие люди – и философы, и поэты, и маги, знаменитые художники и музыканты, – если не получается наяву, парят во снах. И неизменно черпают в крылатых мгновениях легкость, вдохновение.
Однако есть предел всему, включая наслаждение.
Вскоре молодого человека начали одолевать сомнения: а не сбился ли он с курса? Проплывающие внизу пейзажи чередовались один за одним: на смену лесистой местности приходили горы, затем они отступали, освобождая пространство широким лугам, их прорезали резвые речушки, ручейки и т. д. и т. п. А город все не появлялся и не появлялся. Кирилл зазевался, озираясь по сторонам, и сам не заметил, как его обогнала расплывчатая полоса терминатора – границы между ночью и днем. Летающий маг погрузился во тьму, точно одинокая очумевшая сова, не знающая сама, зачем и куда летит.
В воздухе стало еще прохладней. Чтобы окончательно не замерзнуть, внутренний самомассаж пришлось дополнить прозрачным чародейским коконом. Причем соорудил его Кирилл автоматически, не известным самому себе способом. Видимо, в минуты опасности способности Носителя просыпались в душе молодого волшебника самостоятельно, запускали механизм колдовской самообороны. Вот и сейчас губы сами собой прошептали неведомое заклятие; руки, точно заводные, очертили магический контур. В результате волхв-небожитель, точно свеча в красочном абажуре, оказался посередине прозрачной сферы. Внутри защитной оболочки было тепло, уютно, дышалось там легко и свободно. По поверхности магического шара то и дело проскальзывали тусклые огненные росчерки, которые еще больше усиливали сходство спасительной сферы с дорогим светильником, подвешенным где-нибудь в одном из роскошных дворцов городской знати. Вероятно, светящиеся полоски играли в колдовской конструкции роль своеобразных нагревательных элементов.
Под покровом радужного пузыря можно было смело забраться в небо и повыше, не опасаясь превратиться в сосульку. Кирилл так и сделал. Ему хотелось осмотреться, уточнить направление дальнейшего движения. Повинуясь мысленному приказу Носителя, тусклая сфера плавно поплыла вверх. Ух ты! От такой высоты у парня дух захватило. Хорошо еще землю далеко внизу скрадывало непроглядная накидка ночи, тьма значительно стирала расстояния. А то б у покорителя воздушных высот, пожалуй, и голова закружилась бы с непривычки.
Наконец сбоку за много-много верст, на линии горизонта показались светящиеся огни ночного города. Вот она, Святая Ольга. Да, Кирилл явно сбился с первоначального курса. Вероятно, не учел поправку на ветер. Если б не зрительная разведка с вершины, проплыл бы мимо цели путешествия. Воздушный кормчий, как видно, из него некудышний.
Волхв круто развернулся, взял направление на город, попытался, образно говоря, щелкнуть шпорами, усилить интенсивность лёта. Нужно было успеть попасть в населенный пункт хотя бы к раннему утру, пока на улицы не высыпят толпы горожан. Желательно не давать прохожим повода пялиться спросонья на странную, без перьев, птицу в образе молодого человека.
А о передвижении пешим ходом Кирилл теперь уже и не помышлял. Из принципа. Наверно, было бы обидно: столько старался, терпел, болтался, точно снежинка, под облаками и – на тебе, всё зря. Нет, преимущества воздушного транспорта следовало использовать сполна. Парень это отлично понимал. «Пепельная» магия, управляющая беспосадочным полетом, похоже, – тоже. Скорость движения заметно возросла.
Чуть только на востоке забрезжил рассвет, в небе над окраинами города появился неопознанный летающий объект в форме круглого пузыря с тусклыми мерцающими полосками по ободу. Внутри прозрачной сферы безмятежно сидел волхв-самоучка. К счастью, охранники с тяжеленными самострелами за плечами, патрулирующие крепостной вал и стену, шар, парящий над их головами, не заметили. Вероятно, защитная глобула имела в своей магической текстуре и заклятие Невидимости, отводящее глаза посторонним людям. Путешественник зря волновался на этот счет с самого начала. Кириллу повезло – парню удалось избежать выплаты входной пошлины да и миновать неприятной беседы со сторожевым начальством, которое потребовало бы подробно изложить цель визита, а далее обязало бы зарегистрироваться в Приказе для приезжих, жить в строго установленном месте, т. е. всегда находиться под надзором местных властей, читай – верных слуг Ордена Антрацита.
Выбрав наобум приглянувшуюся улицу, Кирилл пошел на снижение. Когда до земли оставалось всего несколько саженей, радужный пузырь вдруг лопнул, испарился – предоставил Избраннику свободу маневра. Это произошло настолько неожиданно, что воздухоплаватель в первый момент даже вздрогнул, растерялся. Летающий маг до самой последней минуты надеялся, что защитная сфера возьмет на себя труд обеспечить посадку. Но теперь, совершенно внезапно, приходилось принимать управление полетом на себя, да еще в столь критический момент. Парень расставил выпрямленные руки в стороны, как птица, будто это могло помочь, принялся неуклюже маневрировать. Однако не справился с первым же порывом ветра, завертелся вокруг собственного пупка, точно колесо мельницы. Хорошо хоть дорога в этом месте пошла под откос, что спасло летуна от болезненного столкновения с землей, дало ему время выровнять полет. Кирилл быстро скользил вниз над склоном горы в двух-трех локтях от поверхности, словно лыжник, удачно преодолевший
