— Баста, карапузики, кончилися танцы, — выдохнул Миша. — Хватит, перекур…
— Перекуры отменяются, братан, все равно сигарет не осталось.
Алексей спрыгнул вниз, заглянул в подкоп. Присвистнул.
— Борисыч, смотри-ка, а мы нехило продвинулись!
— Народ, а ведь рыба тут водится! — подал голос Вова — хорошо хоть, не заорал на всю Колумбию. Он сидел на борту лодки и радостно тыкал пальцем в сторону озера.
— Тебя за чем поставили наблюдать, рыболов-любитель хренов? — рявкнул Лешка.
— Так ведь жрать-то охота!..
Алексей прикрыл глаза, постоял несколько секунд неподвижно, потом елейно произнес:
— Володя, друг мой, будь так добр, наблюдай за деревней. Если покажутся люди, в форме или без, скажи мне, пожалуйста, только не очень громко, договорились?
— Ну и ладно, — обиделся Вова. — Вот и делай людям хорошее. А потом ныть будут: есть хотим, есть хотим…
Он встал в лодке в полный рост, сложил пальцы обеих рук в трубочки и демонстративно приставил получившийся «бинокль» к глазам.
И тут же увидел крадущегося по склону смуглого человека в пятнистой куртке с автоматом на плече.
— Ну не клоун, а? — пробормотал Алексей в адрес «ботаника» и в сердцах пнул торчащий из плотины камень.
И сразу вслед за этим случилось две вещи.
Во-первых, Вовка со своего наблюдательного пункта заорал во всю силу прокуренных легких: «Шухер, пиплы, враг у ворот!!!»
Во-вторых, потревоженный Лешей камень неожиданно вылетел из плотины как пробка из бутылки шампанского, а за ним, как то же шампанское из бутылки, с оглушительным шумом ударила пенная тугая струя.
— Предвестник Больших Дождей ушел. Он сказал нам, что Большие Дожди начнутся через пять дней.
— А?!.
Лопес вздрогнул и скинул со стола ноги в тяжелых армейских ботинках. Оказывается, он все-таки задремал. Сколько времени? В окно светило восходящее солнце, ливень перестал, туман почти рассеялся. У окна стоял старый индейский пень Эустакио Розовый Лист и, скрестив руки на груди, с философским видом смотрел наружу.
Лопес с силой потер лицо, посмотрел на наручные часы. Он спал двадцать минут. За это время могло произойти очень многое…
Вежливый стук — и в дверь просунулась взлохмаченная голова рядового Карлоса Вальдерамы.
— Сеньор сержант, разрешите…
— Что там еще?
— Тут такое дело, сеньор сержант. Девка одна, из местных, к сеньору старосте рвется — прям не удержать чертовку. Боюсь, шум поднимет, демаскирует нас…
Лопес мысленно проклял всех тупоголовых крестьян, которые в погоне за длинным песо бросают плуги и бороны и, как лесные тараканы на свет, ползут записываться в бойцы Медельинского Картеля. Пушечное мясо, конечно, разумным быть не должно, но ведь не до такой же степени!..
— На постах все спокойно, рядовой?
— Так точно, сеньор сержант. Никаких признаков неприятеля.
— Давай сюда девку.
— Слушаюсь.
— А сам позови мне капрала Ринальдо.
— Слушаюсь.
Вальдерама исчез, а в комнату вошла невысокая крепкая девчушка лет шестнадцати, не больше, в потертых джинсах и чистой фланелевой рубашке в крупную черную и красную клетку навыпуск.
— Эустакио, дождь закончился, — сказала она, тряхнув непослушной гривой иссиня-черных волос и не обращая на Лопеса ровным счетом никакого внимания. — Надо ехать, Эустакио.
— Сейчас в нашем селении распоряжаюсь не я, Летисия, — ответил Розовый Лист. — Сеньор сержант занимает более высокий пост, обращайся к нему.
После секундной паузы девушка повернулась к Лопесу, но смотрела как бы мимо него и говорила с настолько плохо скрываемым презрением, что Лопес невольно сжал зубы.
— Сеньор сержант, я должна ехать в город, — безапелляционно заявила она. — Прикажите своим… солдатам пропустить грузовик.
— А что за спешность? — Лопес говорил спокойно: не хватало еще с юными девчонками воевать.
— Я должна отвезти рыбу в Текесси. — В голосе ее прорезалось раздражение. — Мороженую рыбу. Отдать закупщику, получить деньги, купить парусину, еду на всю деревню, ножи, топливо для дизеля, кое- что из одежды.
— Ты шофер?
— Шофер, — с вызовом ответила Летисия. — А что?
— Ничего. Просто в лесу прячется банда убийц, сеньорита шофер. И пока мы их не поймаем или не убедимся, что они ушли из этих мест, я не имею права выпускать кого-либо за территорию поселка. Придется немного подождать.
— Я подожду. Но рыба ждать не может! — Она притопнула ножкой, обутой в коричневый казак. — Из-за дождя рыба и так пролежала под открытым небом почти сутки, сеньор сержант! А сейчас солнце! Закупщик тухлятину брать не будет, он вообще откажется иметь с нами дело, если я в срок не привезу товар, и мы на весь сезон дождей останемся без еды и топлива!!!
На пороге без стука возник капрал Ринальдо.
— Сеньор сержант, по вашему распоряжению…
Лопес жестом заставил его замолчать и спросил:
— Обстановка?
— Стабильная.
— Ясно. — На миг Лопес испытал облегчение. Уже день, а о русских ни слуху ни духу. Значит, хвала Святой Матери, отправились другой дорогой. — Организуйте на всякий случай патрулирование вокруг деревни, капрал. Отрядите одного… нет, двоих, пусть поодиночке пройдутся по окрестностям, посмотрят, нет ли следов пребывания
— Уже, сеньор сержант, — позволил себе улыбнуться Ринальдо. — В дозор отправлены рядовые Вальдера-ма и Гранадос.
— Молодец, капрал. И… прикажите солдатам без дела наружу не высовываться — мало ли…
— Будет исполнено, сеньор сержант.
— Идите.
Четко повернувшись, капрал покинул временную штаб-квартиру охотников. Лопес повернулся к Летисии:
— Так что там у вас, сеньорита шофер?
— Рыба, сеньор сержант. Я должна отвезти рыбу.
Лопес развел руками:
— Увы. В настоящий момент ничем не могу помочь. Перенесите рыбу обратно в морозильник. Пару дней подождет, ничего с ней не случится.
— Но…
— Вам не ясно, сеньорита? — Лопес добавил в голос изрядную порцию металла.
Летисия обожгла сержанта яростным взглядом черных глаз, повернулась и вышла. Громко хлопнув дверью.
Не в правилах Лопеса было портить отношения с гражданским населением, но тут уж ничего не
