поднялся и встал спиной к пустоте. Подергал трос. Потом натянул его и исчез в темноте.
Когда Фризе заглянул вниз, «верхолаз» уже стоял на широком подоконнике и внимательно вглядывался в окно.
«Вот сволочь! — Волна гнева захлестнула Владимира. — Он же сейчас вломится к Юльке!»
«Верхолаз» неожиданно поднял голову. То ли услышал шорох, то ли почувствовал на себе взгляд. У сыщиков и убийц чувство опасности развито как у диких зверей. Скользнув взглядом по краю крыши, мужчина опустил голову и опять посмотрел в окно.
Фризе решил, что его не обнаружили. И ошибся.
Внизу послышались гулкие шаги, и из подворотни выбежал еще один мужчина. Задрав голову, он смотрел прямо на Фризе. А в следующее мгновение он уже прижался спиной к стене дома, достал из наплечной кобуры пистолет и начал целиться.
Досадуя на то, что позволил себя засечь, Фризе отполз от края.
«С двумя мне не справиться, — подумал он. — Отцепить трос, и пусть летит к чертовой матери?»
Но сделал совсем другое — уперся ногами в бортик крыши, ухватился за трос и рванул на себя.
Не смог одним движением руки послать на смерть человека, о котором ничего не знал.
По тому, как тяжело дернулся и напрягся трос, он понял, что «верхолаз» сорвался с подоконника.
Медленно, сантиметр за сантиметром, Фризе тянул на себя. Человек отчаянно сопротивлялся, но ухватиться ему было не за что. Фризе казалось — еще рывок, и он увидит голову «верхолаза».
Совсем негромкий и очень знакомый Владимиру хлопок раздался внизу. Сопротивление на другом конце троса прекратилось. Фризе по инерции еще пытался тянуть, пока наконец не осознал, что мертвец ему не нужен.
Он разжал ладони и напрягся в ожидании глухого удара об асфальт; Но трос выдержал.
…Фризе украдкой вышел из парадной. Перед домом не было ни души. Лишь в одном окне метались голубые всполохи — кто-то коротал ночь за телевизором.
Предутренний ветерок слегка раскачивал того, кто еще полчаса назад легкой и пружинящей походкой шел через двор.
«Как маятник», — подумал Фризе и с облегчением вздохнул, увидев, что убитый повис на уровне тринадцатого этажа. На этаж ниже его квартиры.
Он долго шагал по Садовому кольцу, выискивая какой-нибудь ларек, где можно было бы купить телефонный жетон. Но продавцы, к которым он обращался, лишь пожимали плечами.
Наконец ему повезло. Пожилой усатый армянин, торговавший спиртным, очертил широкой мясистой ладонью круг и добыл откуда-то из воздуха невесомый коричневатый кружочек. Словно фокусник на эстраде.
Фризе положил на прилавок пятитысячную купюру, но усач к ней не прикоснулся:
— Зачем обижаешь, дорогой?
— Жетон денег стоит.
— Тебе звонить надо? Тогда бери. Не надо звонить — отдай обратно. — Усы у армянина сердито топорщились, а глаза смеялись.
— Мне надо позвонить по двум номерам, — удивляясь своей наглости, сказал Фризе.
Продавец показал глазами на купюру. Владимиp спрятал ее в карман и тут же получил еще один жетон, добытый тем же самым способом. Он улыбнулся и покрепче зажал жетоны в ладони: «Как бы этот хитрец не вернул их туда, откуда получил».
Отойдя на несколько шагов от ларька, Фризе вдруг почувствовал, что напряжение отпустило. Он зевнул во весь рот. Потом еще и еще.
Сколько времени прошло с того момента, как он увидел чужака на своей даче? Наверное, несколько часов. Сейчас они казались ему одним мгновением.
Юля долго не отвечала, а когда подняла трубку, голос у нее был опять сонный. Фризе с облегчением подумал о том, что не очень напугал подругу своим первым звонком, если она опять заснула.
— Ты где, Володя? Я тебя жду, жду…
— Машина не завелась. Спи спокойно.
— Да? Как жаль, что ты не приедешь.
Потом он несколько раз набрал номер Романа Савельева. Трубку не снимали. «Старикан», наверное, сладко похрапывает во сне. Его умению моментально переключаться завидовали все друзья.
Владимиру тоже хотелось спать. Лечь где-нибудь на садовой скамейке и подремать минут двадцать. Благо ночь стояла теплая.
До Николиной Горы он ехал с частником. На старом расхлябанном «Москвиче». Молодой унылый водитель долго рядился, прежде чем согласиться везти за город. Трусил. Но желание подзаработать пересилило страх.
Парень гнал свою тарахтелку нервно и все время косился на Фризе, да поглядывал на пол и после каждого резкого торможения что-то запихивал ногой под сиденье. Владимир пригляделся: из-под сиденья торчал маленький топорик. Он все время норовил попасть под педаль акселератора.
«Дурачина, — подумал Фризе о водителе. — Придет нужда, не успеешь и выхватить».
Он вылез в самом начале поселка и к даче шел пешком. Вдоль реки. Перелез через забор. Открыл баню — ключ от нее всегда лежал под крыльцом и, подложив под голову пару душистых березовых веников, тут же уснул.
Проснулся Фризе около полудня. С опаской выглянул из дверей бани. Дача стояла на месте. Целая и невредимая. Придирчивым взглядом он oглядел окна, двери. Никаких следов вчерашнего набега. Дом выглядел мирно и уютно. Когда Владимир проходил мимо дачи к калитке, то услышал, что там беспрерывно звонит телефон.
Пешком он добрался до почты. Сделал несколько звонков. Первый своему старому — еще со школы — приятелю Косте Ранету. Попросил его срочно приехать. Вообще-то фамилия у Кости была Иванов, а Ранетом его прозвали в школе за яркий румянец на щеках.
Костя был крупным специалистом по компьютерной технике и любителем-механиком, асом. Однажды он обнаружил мину, заложенную в машину Фризе. Правда, автомобиль все равно взорвали, но это уже совсем другая история.
Потом Владимир позвонил домой. Телефон не отвечал — Юля уже давно уехала. Третий звонок Фризе сделал Савельеву.
— Владимир Петрович, а Роман уехал. У него весь день нынче расписан. Просил узнать — все ли у вас в порядке?
— Все прекрасно, Дуся. Зер гут.
— Что, что? — не поняла домоправительница.
— Полный кайф, начальница.
— Ну и слава Богу.
Он вернулся на дачу. В который уже раз с любопытством оглядел дом «Не сгорела, не взорвалась, и слава Богу! — порадовался он. — Еще пол часика постоит, а там и Ранет приедет. Во всем разберется».
Фризе машинально присел на крыльцо, но тут же спохватился: «Поживем еще полчасика врозь, домик! Да и солнце тут слишком печет».
Минут пятнадцать он бесцельно слонялся по саду. Сорвал несколько начавших краснеть земляничин. Кислятина. Равнодушно прошел мимо маленькой спортивной площадки, на которой обычно проводил не меньше часа — поколачивал боксерскую грушу и отрабатывал удары ногой на чудовищно тяжелом цилиндре с песком. Заниматься спортом настроения у него не было.
Фризе присел на скамейку недалеко от веранды и неожиданно устыдился своей осторожности: «Трусоваты вы стали, Владимир Петрович! Ждете, когда Константин за вас опасную работу сделает».
Он встал, поднялся по ступенькам веранды и, прислонившись спиной к двери, устроился на полу, подставив лицо обжигающим лучам солнца.
В глубине дома, в столовой, с короткими интервалами продолжал трезвонить телефон.
