– Дмитрий Николаевич! Татьяна Викторовна, ребята! Здравствуйте! Так вы уже насовсем к нам? А с тобой не здороваюсь! Подруга называется! Бросила на меня школу, а сама шляется по балам, охмуряя императоров и развлекается одна, отстреливая магов! Думаешь, мне не хочется? Попробуй только еще раз так со мной поступить!
Наконец дверь кабинета закрылась, отсекая желающих что-то с ней обсудить, о чем-то поговорить или чем-либо поделиться.
– Вот стоит только на несколько дней уехать, – пожаловалась Лена Петру, который здоровался с родителями и трепал прически близнецам. – Как сразу всем от меня чего-то надо.
– Бремя власти, – пожал плечами Петр, явно над ней подшучивая. – Ты давно уже должна была привыкнуть. А почему вы пришли сейчас? Планировали же позднее.
– Все планы накрылись медным тазом, Петя. С час назад мне пришлось отмахиваться от фээсбэшников.
– Никого не убила? Расскажешь подробно.
– Не сейчас. Позвони Фатееву и попроси ребят принести вещи из портального зала. А я проведу родных по дому и все покажу. Потом надо будет еще все разложить, а мне навестить Макаруса. А после обеда нам с тобой надо сходить в столицу, там и поговорим.
Фламин
В столичном особняке Корнеевых встретил дежурный, получивший сигнал портала.
– Господин Петр, госпожа Ларесса, здравствуйте! С час назад был посыльный от императора с письмом. Его принял господин Фотий. Я так понял, что это письмо было для вас, госпожа. И еще, парень, которого вы хотели видеть, сидит во флигеле для слуг. Он приходит каждый день вот уже третий раз.
– Это Тоний! – обрадовалась Лена. – Пойдем, я тебя с ним познакомлю. Император подождет.
Идти во флигель не пришлось: Тоний ждал их в парке на одной из скамеек. При виде Лены и высокого незнакомого мужчины он вскочил и сделал несколько шагов на встречу. Прошлый раз Лена прощалась с тощим нескладным подростком, сейчас перед ней стоял симпатичный хорошо сложенный юноша лет шестнадцати. И даже мальчишеские вихры превратились в аккуратную мужскую прическу.
– Вот стоило бросить его на полтора года, – сказала Лена, обнимая смущенного Тония. – И куда делся мой воробышек? Смотри, Петр, какой детинушка вымахал. Дай я тебя поцелую. Да не смущайся ты как красная девица: ты для меня был воробышком, воробышком и остался. И в другом качестве ты мне не нужен. Я женщина замужняя, вот мужа предъявить могу! Петр, познакомься с моим другом Тонием. Тоний, – это мой самый любимый муж, Петр.
– А что, есть и другие?
– Ну вот, наконец, оттаял и начал хамить, а то я все думаю: он это или кто другой?
– Я тебя так ждал, а ты больше года не приходила, хотя могла прийти в любой момент.
– Все не так просто. Теперь, когда у нас есть этот особняк, а у меня положение в обществе, я действительно могу прийти в любой момент, и ни одна собака не посмеет поинтересоваться, кто я такая и чем занимаюсь. Да и то, если бы ты знал сколько всего на меня понавешено! Думаю, что скорее ты ко мне в следующий раз выберешься.
– А разве можно? – с замиранием сердца спросил Тоний. – Маги скуликов в свои порталы не пускают. И вообще считается, что человек, шагнув в портал, сразу умрет.
– Бывает и такое, – согласилась Лена. – Если портал защищен. А вообще ничего в порталах такого страшного нет. Я предупрежу дежурных, чтобы при необходимости тебе, Григу и Торну разрешили пользоваться порталом. Только предупредите заранее, чтобы вас встретили. И печать нашего дома временно надо будет поставить, а то защита не пропустит. А теперь расскажи, как живешь и чем занимаешься, а то от Торна кроме общих слов ничего не добьешься.
Когда Тоний ушел, Лена нехотя направилась к Фотию, а Петр остался ждать ее в парке.
Как ни хотелось Лене избежать объяснения с императором, но она понимала, что рано или поздно это все равно произойдет. И она чувствовала, что поджидавшее ее письмо – это следующий шаг к этому объяснению.
– Фотий, к вам можно?
– Лена, заходите, конечно. Я вас еще утром ждал.
– Родителям пришлось срочно уходить, вот и задержалась.
– Ладно, потом расскажите. У нас подвижки по торговцам. Завтра они отправляют караван в Архею, так что Анхель с группой сопровождения уже в доме Хааб. А теперь давайте вместе подумаем, что нам делать вот с этим.
Архимаг протянул ей большой конверт, на котором красовалась витиеватая надпись: архимагу дома Раум Лорессе Лавр.
– Я вижу конверт вскрыт. Вы читали?
– Да. Сначала я ждал вас, но вы задерживались, и я счел себя вправе. Император для вас посторонний человек, а его чувства вам все равно придется растоптать. И чем скорее, тем лучше.
– Чем это может грозить дому и лично мне?
– Ничем. Император, собственно, ничем особенно не отличается от главы не очень большого дома. Он управляет столицей и несколькими деревнями вблизи нее, имеет много недвижимости и крупные денежные суммы в казначействе и в качестве паев в ряде крупных купеческих домов. Но сильных магов, кроме паладинов, делегированных великими домами, в его окружении нет. А паладины только охраняют дворец, Совет магов и Академию и поддерживают статус города. Ни один из них, в случае чего, против своего дома не пойдет. По сравнению с главой дома у него есть дополнительные полномочия, выданные ему Советом магов добровольно, но во многом руки у него связаны. Любой глава великого дома может поступить с пришлым магом так, как посчитает лучше для себя или для дома. Со своими сложнее: существуют определенные правила. А император сам не может нарушить свод законов Фламина, он связан по рукам и ногам статусом столицы и своими обязанностями в отношении ее жителей и гостей. Это не владыка в том смысле, в котором люди с таким титулом существовали в вашем мире. Я читал книги по истории Земли в нашей библиотеке: у вас, похоже, ничего подобного не было. Его предки много тысяч лет назад еще до магии действительно правили империей. Но по тем временам вообще сведений сохранилось мало. В основном это сказки и легенды. Почти половина знати постоянно проживает в столице, но реальной силой они обладают только в своей среде: маги их только терпят ввиду определенной полезности. Вообще многое, связанное со статусом императора, держится на обычаях и традициях. Как бы выразиться, чтобы вам было понятней? Скорее его власть это то, чему принято подчиняться в определенных рамках. Можно и не подчиниться, но в глазах всех остальных это будет выглядеть неприлично. Но все же это не настоящая власть, подкрепленная силой. Так что ничего плохого ни дому, ни вам он не сделает. По моему мнению, он очень порядочный человек особенно для императора, и никогда вас не обидел бы, даже если бы мог.
– Вот потому-то мне так и не хочется разбивать ему сердце. С подлецом все было бы гораздо проще, даже если учесть, что уж подлец предпочел бы на мне отыграться. Петру тоже ничего не грозит?
– Скорее всего, нет, хотя делать такой вывод столь категорично, как в вашем случае, я бы не стал.
– Хорошо. Сейчас я прочту, что там написано, тогда и решим.
В письме была просьба Эртона посетить его в любое удобное для нее время.
– Думаю, надо ехать. Это как гнойник: лучше вскрыть сразу, чем долго мучиться и, в конце концов, все равно вскрывать.
Ее приняли сразу, и уже минут через десять она сидела в увитой плющом беседке в дворцовом парке и ждала императора.
– Как в дешевых женских романах, – думала Лена. – Ну где его носит? Никогда не понимала женщин, которые получали удовольствие от чужой безответной любви. Ну что может быть хорошего в чужих страданиях?
– Вы пришли. А я все гадал: придете, или не придете?
Голос Эртона заставил ее вздрогнуть и обернуться: император стоял сбоку от беседки и, отведя рукой плющ, смотрел на нее со странным выражением лица. Он обогнул беседку и вошел внутрь.
– Можно присесть?
