В этот момент шлюпку качнуло — полицейский катер приземлился во дворе полицейского управления «Большая Медведица — Центральное».
— Руки за голову, люк открываем! — послышалось снаружи.
— Вот видишь... — уныло сказал Роман, открывая люк.
— Без нытья! — сурово перебил Википед. — За дело берутся профессиональные холодильники!
— Кто это там разговаривает? — удивленно заглянул в кабину лейтенант Бухалов.
— Говорит капитан галактического двухкамерного крейсера «Морозко»! — торжественно представился Википед.
На лице лейтенанта появилось недоумение, какое Роман видел только раз в жизни в детстве — на картинке в книжке-сказке «Царевна-лягушка», изображавшей сцену, когда с Иваном заговорила главная героиня.
За спиной лейтенанта Бухалова возник его помощник — старшина Ксенон, он тоже был удивлен.
— Юнга Роман! — требовательно объявил Википед уже более знакомым ворчливым тоном. — Вы свободны, юнга! Покиньте трюм полицейского катера, нам с господами полицейскими надо поговорить.
Роман вздохнул и вылез наружу. Его никто не преследовал, и у него даже мелькнула мысль сбежать, но он взял себя в руки. А вскоре понял, что бежать тут некуда. Отделение «Малая Медведица — Центральное» было настолько крупным, что под него выделили целую планету.
Вокруг, куда ни кинь взгляд, стояли полицейские катера и невысокие дома, на крыльце которых изредка появлялись озадаченные полицейские с планшетами и старомодными бумажками. Вдалеке синхронно лаяли собаки — то ли они умели лаять хором, то ли это была та самая двухголовая сторожевая из созвездия Гончих псов, о которой Роман читал когда-то.
Все вокруг здесь было покрыто серым асфальтом. Сквозь асфальт кое-где пробивалась трава, но почему-то она была тоже серая, вопреки всем законам биологии. Роман сел на асфальт и погрузился в мысли. Он думал о Ларисе и о том, что не сможет ее уже спасти, потому что родился неудачником...
Сколько прошло времени в этих горестных размышлениях, он не помнил, а из полицейского катера никто не выходил. Наконец Роман встал, на цыпочках подошел к катеру и заглянул внутрь. Внутри бубнил Википед.
— ...хоть и является необязательным к исполнению на территории Большой Медведицы, — монотонно твердил он, — однако существует не отмененная поправка от второго сентября две тысячи сто тридцать второго года, которая делает восемьсот тридцать седьмой параграф регионального патрульного устава обязательным к применению даже вне территории Ковша. Вы же этого не сделали. Это ваше сто двенадцатое нарушение. Идем далее...
— Но... — произнес лейтенант Бухалов совсем растерянно, — ведь мы все-таки...
Но Википед не дал ему закончить, возразив необычайно гнусавым голосом:
— Нет! Вы не вписали код задержания! Совершенно не вписали! А вы должны были взять код из таблицы, умножить на сегодняшнюю дату, и полученный результат указать в бланке задержания, согласно уставу! Идем далее: ваше сто тринадцатое нарушение: выходя на патрулирование вверенного вам участка, вы обязаны были, согласно поправке тысяча пятой устава патрулирования, иметь при себе не только бластер, но и гигиенический сертификат формы «сто три — У», причем срок годности такого сертификата...
Роман отступил на шаг и тихо прикрыл дверцу патрульного катера. У него вдруг появилась надежда, что все обойдется.
— Мне очень надо, чтобы все обошлось! — говорил он, сжимая кулаки. — Очень надо!
Вскоре скрипнула дверь полицейского катера, оттуда гуськом вышли лейтенант Бухалов и старшина Ксенон. Вид у них был смущенный, а головы слегка наклонены, словно они ожидали, что вдогонку посыплются подзатыльники.
Они услужливо распахнули створки фургона, и оттуда с достоинством выкатилась шлюпка Романа. Точнее сказать — Википед, который проворно перебирал манипуляторами.
— Извините, что так вышло, — неловко козырнул лейтенант Бухалов.
— Простите, — унылым басом подтвердил старшина Ксенон.
Википед не удостоил их ответом. Подкатившись к остолбеневшему Роману, он распахнул дверцу люка. Роман забрался внутрь, и они беспрепятственно взлетели.
Полицейская планета осталась за кормой. Издалека стало видно, что она окружена кольцами как Сатурн, только кольца у нее напоминали колючую проволоку. Но вскоре планета стала крохотной и превратилась в точку. Роман молча отломал от приборной панели тумблер выключения динамиков, приоткрыл люк и выкинул его в открытый космос, хоть экологи строго запрещали делать подобное.
— Вот так бы сразу, — проворчал Википед.
— Послушай, — решился Роман. — Как тебе это удалось?
— Пустяки, — отмахнулся Википед.
— А все-таки? — допытывался Роман.
— Ну... — неохотно начал Википед, — Понимаешь, у них с собой база законов профессиональная. Понимаешь?
— Так... — кивнул Роман, хотя ничего не понимал. — И что?
— А у меня — Полная, — объяснил Википед. — Понимаешь разницу? Бывает пользовательская, бывает профессиональная, а бывает — полная. Полной нет ни у кого, только в интернете ее можно скачать. Но они ж не имеют права скачать ее как пираты, верно? Поэтому законов своих и не знают. И столько нарушений делают, столько нарушений...
— Ничего не понимаю, — покачал головой Роман. — И ты их уговорил, чтобы они нас отпустили?
— Да, — гордо ответил Википед. — Именно.
— И мы летим продолжать поиски Ларисы? — догадался Роман, не веря своему счастью.
— Нет, — строго возразил Википед. — Сперва мы летим в ближайший маркет набрать в багажник продуктов. Я не могу летать без продуктов!
— Но у нас же нет денег, — напомнил Роман.
— Теперь — есть, — многозначительно сообщил Википед и назидательно поднял за окном палец манипулятора.
Роман недоуменно открыл рот.
— Постой... — начал он. — Ты хочешь сказать... Что ты потребовал с них... взятку?!
— Ничего я у них не требовал, — обиделся Википед. — Сами предложили.
Микола Юпитерский сидел в кабине своего космического грузовика и привычно рулил баранкой. Грузовик шел порожняком, лишь в грузовом отсеке что-то весело громыхало и перекатывалось — то ли забытый кронштейн от контейнера, то ли пустой баллон с ацетиленом, то ли семнадцать тонн крупной руды, забытой в углу кузова рассеянными роботами-грузчиками. Миколу такие пустяки не заботили — космический грузовик так устроен, что как его ни убирай, все равно что-то будет лязгать и перекатываться в кузове.
Перед ним расстилалась привычная галактическая трасса, а в кабине играл шансон из старенького гравитационного приемника. Спокойный хрипловатый бас, который бывает только у людей, которым по воле судьбы уже совсем некуда торопиться, выводил проникновенно, убедительно и сочно:
Это была одна из любимых песен Миколы. Не считая, конечно, таких знаменитых хитов, как безнадежная песня «Друган ушел с твоим баллоном», оптимистичная «У реактора у жаркого я прикован цепью Маркова» и обличающая «Опять менты носки воруют на пересылке Гончих Псов». Но если все они
