– Извини, – кротко возразила Леся, – но я этого не сделала.
Подруги попытались создать словесный портрет Ленчика, но он получался у них каким-то невыразительным. Крупный мужчина средних лет, излишне полный. Одевается обычно в джинсы или темные брюки и джемпер. Лицо… лицо среднее. Волосы… тоже средние, ни светлые, ни темные, ни густые, ни плешивые.
– И что? Да под такое описание подпадет половина мужиков, кому за…
– Да, нехорошо получается. Отчего это у твоего дяди совсем отличительных примет нету?
– Ты мне эти претензии предъявляешь? Звони Аннушке, пусть высылает фотку своего возлюбленного.
Разумеется, Аннушка тут же заинтересовалась – а зачем это подругам понадобилась фотография ее Ленчика? Сказать, что они подозревают ее милого в убийстве тетки Луизы, подруги не решились. Предвидели реакцию Аннушки, которая тут же бросилась бы защищать свое потенциальное личное счастье.
Пришлось подругам соврать, будто они пытаются вызволить дядю Леню из когтей следователя.
– Понимаешь, дядю Леню слишком часто видели в последнее время вместе с Луизой. Теперь полицейские всерьез интересуются его алиби.
– В момент убийства он был у вас на даче! Мы все это подтвердим.
– Ну да, верно. Но они все равно им интересуются.
– Почему?
– У дяди Лени были мотивы, чтобы желать смерти Луизы. Похоже, она спровадила на тот свет дядю Сашу. А Ленчик очень любил своего кузена.
– Они думают, что Леня мог убить Луизу? Но Леня в момент убийства был со мной!
– Полицейские подозревают, что он мог кого-нибудь нанять для этой работы.
– И что? Как фотография моего Лени поможет отмазать его?
– Это долго объяснять. В общем, ты определись в главном: хочешь ты замуж за Леню или нет?
– Хочу!
– Тогда высылай фотографию и ни о чем больше нас пока не спрашивай. Мы на твоей стороне. И мы хотим, чтобы вы поженились.
– А вы поможете Лене, если он… того…
– Если он причастен к убийству тетки Луизы? Ну, разумеется!
Видимо, Аннушка все же действительно была недостаточно умна, потому что она поверила подругам. А ведь они ни за что не стали бы покрывать убийцу, пусть даже он бы и оказался их родным дядей. Фотографию Аннушка подругам выслала, но взамен заручилась твердым обещанием, что вечером подруги ей все расскажут.
Голос у Аннушки был какой-то уж слишком жалкий, так что Кира, обычно не склонная к сантиментам, спросила у женщины:
– Аннушка, как ты себя чувствуешь?
– Честно говоря, неважно. Ослабела совсем.
– Ты заболела?
– Даже и не знаю. Совсем есть не могу. Наверное, это любовь.
– Ну да, ты же говорила, что когда у тебя мужик появляется, то ты резко вес сбрасываешь.
– Так резко никогда еще не бывало, – призналась Аннушка. – Поверите ли, за эти выходные я два кило сбросила! И сегодня, чувствую, тоже с еще одним килограммом попрощаюсь.
– Не слишком ли быстро?
– Вот и я о том же. Вроде бы и хочу есть, прямо умираю. А как подумаю о еде, прямо с души воротит. Кусок торта сегодня у нас в кафетерии увидела, так прямо замутило меня всю. Вот сейчас все мои товарки ушли на обед, а я одна в помещении сижу, чай пустой пью.
Тем не менее вечером Аннушка планировала быть в гостях у подруг.
– У вас же будет Леня, как я могу не прийти?
С Аннушкой все было ясно. Она всерьез вознамерилась охомутать дядю Леню. Что же, дело житейское. Вот только не отпугнет ли дядю Леню внезапный недуг, который охватил Аннушку?
И вновь Кира обратилась к Лесе:
– Не мы ли виноваты в том, что с Аннушкой происходит.
– О чем ты?
– Ну, помнишь ту таблетку, которую мы ее заставили проглотить?
– Не может от одной таблетки быть такого эффекта! И потом, я тоже такую штуку выпила, но со мной-то полный порядок.
И в доказательство своих слов Леся сунула в рот кусок шоколадки, прислушавшись при этом к внутренним ощущениям. Организм приветствовал появление вкусненького мощным выбросом гормона удовольствия – эндорфина – в кровь. Настроение у Леси мигом повысилось. И, с удовольствием посасывая шоколад, она завертела головой по сторонам и вдруг воскликнула:
– А вон и он!
– Кто?
– Наш охранник!
Кира тут же выбралась из машины. Охранник вышел на обеденный перерыв. И теперь надо было перехватить его по дороге.
Впрочем, подруги дождались, пока мужчина дойдет до угла, где в маленьком полуподвальном помещении располагался продуктовый магазин. Тут охранник купил два сочня с творогом, на которые и воззрился с таким явным отвращением, что сразу же становилось ясным: творога он не хочет. Мечта о хорошей отбивной в обрамлении жареного картофеля и салата из овощей так явно читалась на его лице, что подруги поняли – пора действовать! Если они хотят добиться взаимопонимания с охранником, пора начинать его кормить.
– Мужчина, мужчина, постойте! Можно вас пригласить в ресторан?
Кира справедливо рассудила, что если эта фраза волшебным образом располагает к доверию женские сердца, то и на мужское сердце или на что-то там еще – на желудок, например, – она тоже подействует безотказно. И не прогадала. Охранник замер, вытаращив на двух подруг совершенно круглые глаза.
– А я вас знаю! – заявил он.
– И мы вас тоже. Разрешите угостить вас свиным шашлычком с жареной картошечкой?
– Лучше люля, – жадно сглотнул слюну охранник. – Протезы, проклятые! Один зуб полетел, совсем жевать не могу.
– Ну, люля так люля.
Кира поспешила согласиться, хотя про себя и удивилась: откуда это у нестарого еще мужчины такие серьезные проблемы с зубами? Вот у нее, да и у Леси, все зубы на месте. Да, пусть и с пломбой, и даже не с одной, но стоят себе и не шатаются. Впрочем, обе подруги так боялись стоматологов, что при мысли о визите к одному из них готовы были чистить зубы и по два, и по три, и даже по четыре раза в день! И ведь чистили, не ленились.
Но, похоже, этот охранник человек открытый и разговорчивый, раз уж первым встречным начал выкладывать все о своих проблемах с зубами.
Ресторанчик, куда провел охранник обеих подруг, был в распоряжении армянской семьи. У дверей их встретила расторопная и приветливая глазастая молодка, за стойкой бара стоял ее муж или брат. А в кухне орудовало старшее поколение: угрюмого вида мужик – отец семейства – и его супруга, отвечавшая и за выпечку, и за холодные закуски, и, как водится у армянских женщин, вообще за все на свете.
– Мне порцию долмы.
– А мне харису.
Хариса – это густая похлебка из разварившегося куриного мяса и крупы. В данном случае Лесе принесли рис с плавающим в середке кусочком сливочного масла. Это было и первое, и второе блюдо одновременно. Питательное и в то же время диетическое. Ну а завернутые в виноградные листья крохотные «голубчики» – долма, были такими симпатичными и вкусными, что Кира ни на минуту не пожалела, что они зашли в этот ресторанчик.
