Кризисное обществоведение. Часть 2

6. На наших глазах менялись условия бытия, и в некоторых общностях процесс их идентификации ослабевал или усиливался — одни и те же люди то называли себя русскими, то вдруг оказывались прирожденными евреями или находили и выпячивали свои немецкие корни. Сравнительно недавно в судьбе русских большую роль играли сильные соседние народы — половцы и печенеги. Потом по каким-то причинам, которые до нас не дошли, их потребность в идентификации себя как половцев и печенегов угасла, и они совершенно незаметно для себя и для соседей растворились в других народах.

Вот близкий нам пример: тюрко-язычные группы — качинцы, кизыльцы, койбалы, бельтиры, сагайцы, — в советское время были объединены в народ под названием «хакасы». Аналогично произошло создание «аварской народности» в Дагестане из лингвистически сходных групп. Но при микропереписи 1994 года некоторые «аварцы» предпочли записать себя андиями, ботлихцами, годоберинцами, каратаями, ахвахцами, багулалами, чамалалами, тиндиями, дидоями, хваршинами, капучинами или хунзалами.

Но все, о чем мы говорили выше, относится лишь к формальному обозначению видимых сторон явления этничности. Главное же — в понимании сущности явления. Где оно кроется? Как возникает? Какому миру принадлежит — миру природы или миру культуры? Именно в таком понимании этничности возникли две несовместимые концепции, которые развиваются по двум непересекающимся траекториям. Обе они корректируются и наполняются новым и новым фактическим материалом. Оба сообщества ученых, принимающих ту или иную концепцию, находятся в диалоге, следят за работами друг друга и выступают друг для друга оппонентами. Здесь мы их кратко обозначим, а затем изложим каждую концепцию отдельно.

Как научная дисциплина этнология возникла под давлением практических задач, возникших при становлении колониальной системы, и усилия ученых были направлены на описание и изучение неевропейских народов, находившихся под властью европейцев. Как говорят, исследования в этих науках «выполнялись европейцами для европейцев».

По выражению К. Леви-Стросса, прикладная антропология родилась под сенью колониализма. Это дало основание многим авторам левых взглядов неприязненно относиться к этнологии как чему-то вроде «продажной девки империализма». Эта позиция, на мой взгляд, неразумна. Да, любая общественная наука обслуживает идеологию и власть. Но при этом (и даже именно поэтому) она получает достоверные знания и вырабатывает объективные методы познания, ценность которых далеко выходит за рамки потребностей власти. Эти знания и эти методы надо осваивать независимо от отношения к «заказчикам».

Власти США уже в 1860 году привлекали антропологов к управлению индейскими сообществами. Но систематически стали использовать антропологов англичане. В некоторых колониях была введена официальная должность правительственного антрополога. Развитие этнологии было сопряжено с острыми идеологическими проблемами и сопровождалось конфликтами. Так, в 1863 году произошел раскол Лондонского этнологического общества в связи с расовой проблемой, обострившейся в ходе гражданской войны в США.

Необходимость познания этничности с помощью научной методологии обострилась в период империализма, когда вторжение западного капитализма дестабилизировало традиционные общества и вызвало множество конфликтов, структуру и динамику которых было нельзя понять с помощью здравого смысла.

В период между первой и второй мировыми войнами значительное число антропологов служили в МИДе и Министерстве по делам колоний Англии. Быстрое развитие этнологии происходило после Второй мировой войны в период разрушения мировой колониальной системы.

Шире всего исследования проводились в США. С 50-х годов XX века правительство и спецслужбы США стали активно привлекать антропологов и этнологов для прикладных исследований в Латинской Америке, а также к участию в разработках, связанных с войной во Вьетнаме. Говорилось, например, что антропологи США были косвенно причастны к свержению правительства Альенде в Чили. Это вызвало кризис в научном сообществе. В 1970-е годы в США работали две трети антропологов и этнологов всего мира. Они вели работы во всех частях света, к тому же и в самих США начался новый виток обострения этнических проблем.

Начиная с 80-х годов XX века, когда произошло взрывное нарастание межэтнических противоречий и конфликтов во всех многонациональных государствах, исследования этничности и посвященная этому предмету литература стали быстро расширяться.

7. Язык обществоведения, которым мы пользуемся, был создан в Европе молодым буржуазным обществом. В нем отразилась определенная картина мира и определенная антропология — представление о человеке. Ему была присуща жесткая натурализация (биологизация) человеческого общества. Как говорят, «социал-дарвинизм» возник гораздо раньше самого дарвинизма. Перенесение понятий из жизни животного мира («джунглей») в человеческое общество мы видим уже у первых философов капитализма.

Из представлений об этносах как сообществах, соединенных кровнородственными (биологическими) связями, возникло и представление об этничности, которое господствовало в западной науке до недавнего времени. Оно получило название примордиализм (от лат. primordial — изначальный).

Согласно этому учению, этничность рассматривается как объективная данность, изначальная характеристика человека. Иными словами, этничность есть нечто, с чем человек рождается и чего не может выбирать. Этничность является органичным образованием — вещью, которая запечатлена в человеке и от которой он не может избавиться. Она неизменна, как пол или раса (хотя в последнее время кое-кто стал менять и свой пол, и даже расу).

Как считают современные этнологи, «примордиализм возник при изучении этнических конфликтов, эмоциональный заряд и иррациональная ярость которых не находили удовлетворительного объяснения в европейской социологии и представлялись чем-то инстинктивным, «природным», предписанным генетическими структурами народов, многие тысячелетия пребывавших в доисторическом состоянии».

Примордиалистов разделяют на два направления: социобиологическое и эволюционно-историческое. С точки зрения социобиологии этнос есть сообщество особей, основанное на биологических закономерностях, преобразованных в социальные. Биологический примордиализм был характерен для романтической немецкой философии с ее мифом «крови и почвы», от нее он был унаследован и основоположниками учения марксизма.

Среди серьезных ученых примордиалистов такого рода в настоящее время очень немного, тем не менее, миф крови время от времени реанимируется даже в среде элитарных интеллектуалов.

Этнолог Э. Кисс пишет об этой установке придавать этничности характер природной сущности, записанной в биологических структурах человека: «Общности, как и те значения, что мы им придаем, формируются в ходе исторического процесса… Тенденция считать нации “чем-то заданным изначально” является всего лишь иллюстрацией более общей склонности людей к натурализации (объяснению исторических процессов с точки зрения законов природы — прим. пер.) исторических событий… В то время как для определения человеческого рода в качестве природной категории существуют истинные биологические основания, нации являются конструкциями историческими, но все виды национализма, включая и культурный, склонны рассматривать нации в качестве естественных или, по крайней мере, очень древних коллективов. Это, однако, иллюзия».

8. Как только в России был взят курс на построение буржуазного общества, в общественное сознание также стали внедряться биологизаторские представления о человеческом обществе. Эта программа была форсированной и быстро вовлекла в себя даже ту часть идеологизированных ученых, которые этот подход отвергают.

Историк и политолог, эксперт «Горбачев-фонда» В. Д. Соловей пишет: «Русскость — не культура, не религия, не язык, не самосознание. Русскость — это кровь, кровь как носитель социальных инстинктов восприятия и действия. Кровь (или биологическая русскость) составляет стержень, к которому тяготеют внешние проявления русскости».