И на выручку один в магазин. Как-то раз за божий дар Получил он гонорар, В Лукоморье перегар на гектар. Но хватил его удар И чтоб избегнуть божьих кар, Кот диктует про татар мемуар. Ты уймись, уймись, тоска, У меня в груди, Это только присказка, Сказка впереди. И русалка, вот дела, Честь недолго берегла, И однажды, как смогла, родила. Тридцать три же мужика Не желают знать сынка, Пусть считается пока сын полка. Как-то раз один колдун Врун, болтун и хохотун Предложил ей, как знаток дамских струн, Мол, русалка, всё пойму И с дитём тебя возьму И пошла она к нему, как в тюрьму. Ты уймись, уймись, тоска, У меня в груди, Это только присказка, Сказка впереди. Бородатый Черномор, Лукоморья первый вор, Он давно Людмилу спёр, ох, хитёр. Ловко пользуется тать, Тем, что может он летать, Зазеваешься, он хвать и тикать. А ковёрный самолёт Сдан в музей за прошлый год, Любознательный народ так и прёт. И без опаски старый хрыч Баб ворует, хныч не хныч, Ох, скорей его разбей паралич. Нету мочи, нету сил, Леший как-то недопил, Лешачиху свою бил и вопил: Дай рубля, прибью, а то, Я добытчик, али кто, А не дашь, тогда пропью долото. Я ли ягод не носил, Леший снова голосил, А коры сколько кил приносил. Надрывался издаля, Всё твоей забавы для, Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля. И невиданных зверей, Дичи всякой нету, ей, Понаехало за ней егерей. Так что, в общем, не секрет, Лукоморья больше нет, Всё, про что писал поэт, это бред. Ты уймись, уймись, тоска, Душу мне не рань, Раз уж это присказка, Значит, дело дрянь. После окончания песни, вдруг заметили, что дождик прекратился и все вышли из избы.
Доложили о установке мишеней и стрелки приготовились. Появился император в сопровождении премьера. После представления и выяснения диспозиции приступили к опытной стрельбе. Оказалось, что из за небольшого бокового ветра стрелки не могут попасть в мишень. После израсходования боеприпасов в манекены так ни разу и не попали.
Раздосадованные генералы решили ещё пострелять. Император предложил воздержаться от опытов и сделать выводы из случившегося. Генералы мямлили о том, что мало информации и делать выводы рано. Император настоял. Генерал, с которым я больше всего цапался по поводу недостаточной убойной силы моей пули, вынужден сказать, что испытания в том виде как они состоялись, показали непригодность боевого устава армии.
Тогда император предложил обдумать план дальнейших испытаний, доложить по форме и провести новые испытания. Затем сам взялся за мою винтовку. Конечно, для такого патрона винтовка тяжеловата, сообщил я. Но, мы будем перерабатывать конструкцию, приспосабливая к более слабому патрону. Винтовка
