— Как у вас тут дела? — спросил Трюйт.
— Как-то так, — ответила Пильстон. — Малыш съел сэндвич с индейкой, пачку «M&M’s» и полбанки копченого миндаля. Будь я на вашем месте, я бы ему палец в рот не клала.
— Есть две вещи, которые пробуждают во мне аппетит, — заявил Гундерсон. — Первая — полеты, вторую вы знаете.
— Ловля лосося? — подшутил Трюйт.
— Это тоже, — согласился Гундерсон.
— Езда на велосипеде по грязи? — улыбнулась Пильстон.
— И это тоже.
— Видимо, проще выяснить, что не пробуждает в тебе аппетит, — сказал Трюйт.
— Сон, — ответил Гундерсон, откидываясь в кресло и прикидываясь спящим.
— Так что вам необходимо, мистер Трюйт? — спросила Пильстон. Гундерсон продолжал прикидываться спящим, и «Голфстрим» летел на автопилоте.
— Хотел поинтересоваться, садимся мы в Гэтвике или в Хитроу.
— Последний приказ был насчет Хитроу, — ответила Пильстон.
— Благодарю, — ответил Трюйт и развернулся.
— Не сделаете одолжение? — спросила Пильстон.
— Конечно, — ответил Трюйт, обернувшись.
— Прикажите Малышу отдать мне штурвал, а то он его зажал, как всегда.
— Самолет на автопилоте, — едва открывая рот, сказал Гундерсон.
— Ладно, детишки, забавляйтесь, — сказал Трюйт и вышел.
— Дашь порулить — я тебе «Сникерс» дам, — предложила Пильстон.
— Выкладывай, женщина, — воодушевился Гундерсон. — Что ж ты раньше-то молчала?
С востока на запад дул ветер, неся с собой тончайшую пыль и покрывая ею все на своем пути. Пыль в Саудовской Аравии была таким же обычным явлением, как приливы и отливы океана. А вот прохладные дни, как сегодняшний, — такой же редкостью, как стейки на индуистской свадьбе.
Сауд аль-Шейх глядел на огромный пустой стадион в Мекке.
Саудовскую Аравию природа одарила огромными запасами нефти и Меккой, самым священным в исламе местом на земле. Люди построили здесь чудесные больницы и школы. Считалось, что каждый правоверный мусульманин должен хотя бы раз в жизни совершить хадж, паломничество в Мекку, в качестве подтверждения своей приверженности вере. Каждый год десятки тысяч верующих прибывали в страну, начиная с первых чисел января. Многие из них также посещали Медину, город, где был похоронен пророк Мухаммад.
Столь большое число паломников, в короткий срок прибывающих в страну, создавало кошмарные транспортные и организационные проблемы. Всех их надо было разместить, накормить, обеспечить уход за больными и увечными, а также обеспечить все меры безопасности. Дело это было затратным и очень сложным. И Саудовская Аравия брала на себя все расходы по проведению хаджа, как и ответственность за то, если что-то пойдет не так.
С учетом продолжающейся оккупации Ирака и Афганистана американскими и британскими войсками медленно кипящая ненависть к Западу превратила этот регион в готовую взорваться пороховую бочку. В этом году меры безопасности в Мекке должны были стать особенно жесткими. Ведь исламские фундаменталисты открыто заявляли, что желают сокрушить Запад и избавить мир от чумы западной цивилизации.
Западный мир платил им ответной ненавистью, потеряв терпение после 11 сентября и других террористических актов и угроз. Случись хоть один теракт с участием граждан Саудовской Аравии, и большинство граждан США поддержат идею об оккупации этой страны, богатой нефтью. В последнее время на Западе четко оформились взгляды на этот счет. В мире есть только два вида людей — друзья и враги. Друзей надо ценить, а врагов — уничтожать.
В такой ситуации напряженности, ненависти, насилия и злобы было просто необходимо, чтобы хадж прошел без проблем. А начаться он должен был 10 января.
Осталось меньше двух недель на все приготовления.
Сауд аль-Шейх принялся проглядывать пачку документов, закрепленных на пюпитре. Тысяча и одна мелочь, а хадж неумолимо приближается. Только что нарисовалась очередная проблема — молитвенные коврики, которые он заказал в Англии. Партию еще не доделали, а еще фабрика только что сменила хозяина.
Это в сочетании с тем фактом, что его народ не слишком- то любил Англию за ее поддержку Америки в оккупации Ирака, создавало реальную проблему. Аль-Шейх уже подумывал, не следует ли дать взятку администрации фабрики. Заплатит бонус, только чтобы выполнили заказ в срок, проведет деньги через посредника в Париже, чтобы операцию было труднее отследить. И сделает доставку через того же посредника. Это решит сразу обе проблемы.
Довольный пришедшей ему в голову идеей, он отпил чаю и протянул руку за мобильным, чтобы позвонить.
В это самое время греческое грузовое судно «Лариса» вползло в Ла-Манш. Капитан поглядел на карту. Было приказано ошвартоваться на острове Шепни, а ему еще никогда не случалось туда заходить. Он обычно водил судно в Дувр, Портсмут и Феликстоу. Естественно, капитан не знал, что британские власти совсем недавно оборудовали главные порты своей страны датчиками радиации. А вот вход в гавань острова Шеппи был свободен и широк, как Гранд-Каньон. И те, кто его нанял, прекрасно знали это.
Еще раз поглядев на карту, капитан повернул штурвал, скорректировав курс. Потом снова почесал шелушащуюся руку. «Лариса» медленно шла вперед, ее старенький дизель выплевывал черный дым через единственную трубу судна. Умирающее судно, несущее на борту смертельный груз.
Двайер глянул вниз, на иссушенную землю пустыни, из окна вертолета «S-76» фирмы «Сикорский», летевшего над Северной Аризоной. В нескольких милях слева виднелась череда заснеженных вершин. Это удивило его. Как и большинство людей, никогда не бывавших в Аризоне, Двайер считал ее сплошной песчаной равниной, поросшей кактусами. Но, как оказалось, здесь было всего понемногу.
— Здесь часто снег идет? — спросил он по внутренней связи пилота.
— Вон те вершины вдали рядом с Флэгстаффом, — ответил пилот. — Там его столько, что хватает для горнолыжного курорта. Самая высокая, Хамфриз, выше трех с половиной километров.
— Не ждал такого, — признался Двайер.
— Почти все так говорят, — ответил пилот.
С того момента, как они встретились два часа назад в Финиксе, пилот вел себя сдержанно и разговаривал мало. Двайер был не в обиде на него. Наверняка высокое начальство в управлении безопасности Аризоны не стало раскрывать пилоту истинный статус Двайера, как и цель полета. А большинство людей предпочитают знать такие вещи, хотя бы в общих чертах.
— Мы летим в кратер, мне надо взять там пробы, — сказал он пилоту. — И отвезти в лабораторию для исследований.
— И все? — с видимым облегчением спросил тот.
— Ага, — ответил Двайер.
— Здорово. Вы не поверите, какие противные у меня были последние вылеты, — сказал пилот. — Иногда после такого на работу идти не хочется.
— Представляю себе.
— Каждый раз после вылета сидишь в камере обеззараживания, иногда по нескольку раз за день. У меня совершенно иной идеал работы летчика.
— Сегодня все будет проще простого, — заверил его Двайер.
Пилот явно расслабился и следующие двадцать минут полета
непрерывно рассказывал Двайеру обо всех достопримечательностях, мимо которых они пролетали. А
