рулон скотча и принялся скреплять трубки между собой, пока у него не получился шест метра четыре в длину. Ухватив его как копье, он быстро вернулся в центр пещеры. Разбитый фонарь, догорая, лежал на полу. Металлический корпус помялся, стеклянная колба разбилась, но он все равно обеспечивал хоть какое-то освещение. Глянув вверх, Акерман увидел, что копоть от сгоревшего газа оставила еле заметные следы на потолке, очертив квадрат.
Схватив шест за один конец, он поставил его вертикально и аккуратно толкнул.
Тонкая каменная плита, из которой был сделан квадратный люк, имела скошенные края, и, когда Акерман надавил посильнее, она съехала в сторону по деревянным шпунтам, будто покрытые грязью ставни, открыв изысканно отделанное окно.
Как только люк открылся, сверху упала лестница, сплетенная из полос моржовой шкуры. Акерман ошеломленно глядел на происходящее. Потом, сбросив оцепенение, потушил коулмановский фонарь, вернулся в палатку и увидел, что соус в банке с бобами вскипел и вылился на плитку. Он убрал банку с плитки, нашел в ящике электрический фонарь, сухой паек, на случай, если задержится надолго, веревку и цифровой фотоаппарат. Вернулся к лестнице и полез вверх, навстречу своей судьбе.
Ученый пролез через люк и будто очутился в искусно отделанном мезонине. Вот где настоящая пещера. А та, которую он тщательно осматривал со студентами, — всего лишь искусная уловка. Светя перед собой фонарем, Акерман двинулся в направлении выхода. Пройдя примерно то же расстояние, которое отделяло центр от входа внизу, он увидел груду камней, выглядящую как естественная осыпь. Хорошо, их он разгребет потом; скорее всего, оттуда откроется вид на ледяную пустыню снаружи. Но пока, как и в течение последних нескольких столетий, осыпь будет и дальше хранить свои тайны. Уловка сработала точно так, как предполагал ее создатель.
Развернувшись, Акерман пошел обратно, аккуратно обходя люк, и сбросил на пол конец веревки. Потом, аккуратно разматывая ее, пошел дальше, по коридору, держа фонарь над головой.
Стены были украшены пиктограммами, изображающими охотников, зверей и корабли, отплывающие в дальние страны. Было очевидно, что люди работали здесь многие годы. Пещера становилась шире. Свет фонаря выхватил из темноты вырубленные в стенах ниши, где лежали шкуры и меха, хорошо сохранившиеся за счет холода. Ложа для сна древние горняки вытесали из камня и выровняли глиной. Акерман прошел по коридору дальше. От него отходили несколько коротких проходов. Затем он попал в следующий зал, где на полу виднелся закопченный след на том месте, где разводили костер, чтобы гото вить пищу. Это была настоящая столовая, с высоким потолком, в которой стояли длинные, грубо отесанные столы, которые, видимо, подняли сюда по частям и собрали на месте. Посветив фонарем вокруг, Акерман увидел в нишах на стенах плошки с фитилями, светильники, которые обычно заправляли китовым жиром. Здесь легко могла бы поместиться сотня людей.
Принюхавшись, Акерман понял, что воздух свежий. На самом деле он уловил даже легкий ветерок. Начал раздумывать. Видимо, люди Эрика Рыжего ухитрились как-то прорубить каналы в камне и сделать вентиляцию, чтобы в пещере не застаивался воздух и не скапливались неприятные запахи. Он прошел еще дальше. За обеденным залом оказалось небольшое помещение, у стен которого были устроены наклонные каменные желоба. По ним текла вода, от которой шел пар. Акерман понял, что это туалеты, сооруженные здесь тысячу лет назад. Времени прошло достаточно, и он безбоязненно попробовал пальцем воду в желобе. Она оказалась горячей. Видимо, они нашли поблизости геотермальный источник и ухитрились перенаправить его воду сюда. В полуметре за желобами ученый увидел вырубленную из камня огромную лохань, возвышающуюся над полом. Она была выше уровнем, чем желоба, и вода вливалась в них из нее. Ванная.
Пройдя мимо нее, Акерман попал в узкий коридор с гладко обтесанными стенами, на которых были вырублены геометрические орнаменты, выкрашенные красной, желтой и зеленой красками. Дальше виднелся проход, украшенный тщательно подобранными камнями разного цвета и фактуры.
Миновав проход, он оказался в следующем зале. Его стены были округлыми и гладко отесанными, пол был вымощен плоскими камнями и практически ровный. С потолка, будто канделябры, свисали жеоды и кристаллы. Акерман подрегулировал луч фонаря и направил его вверх. И ахнул от восхищения.
В центре зала возвышалась платформа, на которой покоился тускло-серый шар.
Жеоды и кристаллы преломляли свет фонаря, наполняя зал радужными переливами, как зеркальный шар на дискотеке. Акерман резко выдохнул, и звук разнесся по всему залу, усиленный за счет его формы.
Подойдя к платформе, высотой ему по грудь, ученый поглядел на сферу.
— Метеорит, — сказал он вслух, достал цифровой фотоаппарат и принялся за съемку.
Спустившись обратно по лестнице, Акерман нашел среди оборудования счетчик Гейгера и справочник по металловедению. Принялся листать его, пытаясь понять, из чего состоит эта сфера. И вскоре понял.
Спустя час, снова вернувшись из верхней пещеры, Акерман сел за компьютер и принялся составлять электронное письмо. Загрузил цифровые снимки, вписал показания счетчика Гейгера. Провел еще с час, составляя восхитительный пресс-релиз о своей персоне, и, включив его в письмо, отправил его своему благодетелю. А затем, наслаждаясь озарившей его славой, сел в ожидании ответа.
На станции перехвата «Эшелон» неподалеку от Чатэма, в окрестностях Лондона, записывалась практически вся информация, вращающаяся в системах связи по всему миру. Находясь под совместным американо-британским управлением, система держала под контролем большую часть переписки по обе стороны Атлантики. По сути, она представляла собой огромный аппарат прослушки, перехватывающий сообщения по всему миру и обрабатывающий результаты с помощью компьютеров. Сообщения фильтровались по ключевым словам. Если какое- либо сообщение содержало ключевое слово, то оно передавалось на рассмотрение оператору. Затем, если оно признавалось важным, его передавали по цепочке согласно субординации и отправляли в соответствующую разведывательную службу. Либо игнорировали, если приходили к выводу о его несущественности.
Электронное письмо, отправленное Акерманом из Гренландии, было передано на спутник, а затем ретранслировано в Штаты. В этот момент оно и было перехвачено. Компьютер отобрал его среди других по ключевому слову и направил на рассмотрение оператору. Со временем, пройдя через руки сотрудников «Эшелона», оно было отправлено в Управление национальной безопасности в Мэриленд и в Центральное разведывательное управление в Лэнгли, по защищенному каналу связи.
Но в «Эшелоне» работал предатель, поэтому оно было отправлено еще и по другому адресу.
Сидя в пещере у Маунт Форел, Джон Акерман предался фантазиям насчет перспектив своей дальнейшей жизни. Уже представлял себе свои фотографии на обложках археологических журналов, начал составлять в уме текст речи на церемонии вручения премии, чего-то вроде «Оскара» в области археологии.
Его находка была грандиозна. Все равно что внезапно найти в наши дни дотоле неизвестную пирамиду или идеально сохранившийся затонувший корабль. Будут статьи в журналах, книги, телепередачи. Если Акерману удастся правильно все разыграть, то эта находка обеспечит ему успешную карьеру на всю оставшуюся жизнь. Он станет признанным светилом археологии, человеком, к которому пресса будет постоянно обращаться за комментариями. Станет знаменитостью, а это в наши дни сама по себе гарантия успешной карьеры. Немного ловкости, и имя Джона Акермана станут ассоциировать с великими открытиями.
И тут его компьютер пискнул, сигнализируя о входящем сообщении.
Оно было кратким.
Пока никому ничего не говори. Нам надо все получше проверить, прежде чем делать официальное заявление. Я пришлю к тебе человека, который этим займется. Он прибудет через день-два. Пока продолжай все документировать. Отличная работа, Джон, но — никому пи слова.
Поначалу это возмутило Акермана. Но потом, поразмыслив, он был вынужден признать, что его благодетель просто решил подготовиться и устроить все так, чтобы информация о находке прогремела в прессе. Возможно, хотел устроить эксклюзивную трансляцию для одной из крупнейших новостных компаний, а на подготовку интервью требовалось время. Или хотел сделать публикацию сразу в газетах, журналах и на телевидении.
Эти мысли целиком захватили Акермана, и его самомнение вышло из-под контроля. Чем мощнее
