В мертвой тишине они спустились вниз на два пролета и стали осматривать каюты ученых и экипажа. Всюду виднелись следы побоища. Наконец друзья уперлись в дверь с надписью «Склад».
Остин распахнул ее, пошарил рукой за косяком и включил свет. Картонные коробки на деревянных поддонах были составлены прямоугольником в центре, а по периметру комнаты оставался узкий проход. В дальнем углу был грузовой лифт, чтобы отправлять продукты прямо на камбуз.
Остину послышался какой-то тихий шум, и палец сам собой лег на спусковой крючок. Он показал Джо на проход вдоль одной стены и пошел в другую сторону. Завала кивнул и заскользил вперед неслышно, как призрак.
Пробираясь вдоль стенки, Курт заглянул за пирамиду ящиков с томатной пастой. Шум послышался снова, уже громче — не человеческий голос, а какой-то звериный всхлип. Из-за угла выглянул Завала, и они с двух концов шагнули в проход. Остин приложил палец к губам и указал на узкую щель между двумя штабелями коробок. Тихий вой доносился оттуда.
Курт велел Джо оставаться на месте, а сам шагнул вперед, держа подозрительную нишу на прицеле, — и тут же грубо выругался. Он чуть не застрелил забившуюся в щель девушку.
Зрелище было жалкое. Черные кудри в беспорядке свисали со лба несчастной, заплаканные глаза покраснели, из носа текло. Девушка втиснулась в узкую полуметровую щель и сидела, обхватив руками колени и сжав кулачки так, что пальцы побелели. При виде Остина она монотонно запричитала:
— Нет-нет-нет-нет.
Он убрал револьвер в кобуру и присел. Их лица оказались на одном уровне.
— Все хорошо. Мы из НУПИ. Ты меня слышишь?
Девушка уставилась на Остина и одними губами выговорила:
— НУПИ…
— Да. Я Курт Остин. — Сзади подошел Завала. — А это Джо Завала. Мы с «Арго». Мы вызывали вас по радио. Расскажи, что здесь случилось.
Она лихорадочно затрясла головой.
— Давай поднимемся на свежий воздух, — предложил Джо.
Девушка вновь помотала головой. Бедняга вжалась в щель между коробками — если вытаскивать силой, то могут пострадать все трое. Несчастная еще не оправилась от пережитого ужаса.
Остин протянул руку ладонью вверх. Сначала она просто смотрела, а потом вдруг провела по ней пальцами, словно проверяла, не обман ли это. Прикосновение как будто придало ей сил.
— Два года назад я был на этом судне. Я хорошо знаю капитана Брюера.
Девушка вгляделась в лицо Курта, и в ее глазах что-то мелькнуло.
— Я видела вас в штаб-квартире НУПИ.
— Вполне возможно. Ты из какого отдела?
Она покачала головой.
— Я не из НУПИ. Меня зовут Айан Монтегю. Я преподаю в Техасском университете.
— Айан, может, вылезешь отсюда? Неудобно ведь.
Она состроила гримасу.
— Да, как сардина в банке.
Когда человек шутит, это добрый знак. Остин помог девушке выбраться, а Завала поинтересовался, не ранена ли она.
— Нет, все хорошо. Могу идти сама.
Она сделала несколько шагов и все же оперлась на руку Джо.
Все трое поднялись на верхнюю палубу, но даже солнце и ветер не развеяли мрачную атмосферу. Щурясь от яркого света, Айан присела на бухту каната, и Завала предложил текилы, которую таскал в рюкзаке «в медицинских целях». После пары глотков щеки девушки порозовели, пустые глаза блеснули жизнью. Остин терпеливо ждал, когда она заговорит.
Айан молча смотрела на воду и наконец промолвила:
— Они появились из моря.
— Кто?
— Убийцы. На рассвете. Почти все еще спали.
— На чем они приплыли?
— Не знаю. Они… просто появились, и все. Лодки я не видела. — Слова лились из нее, словно кто-то вытащил невидимую пробку. — Я спала, а они вошли и вытащили меня из постели. Одеты странно: в какую-то форму, мешковатые штаны и сапоги. Мою соседку просто застрелили без разговоров. По всему кораблю стояла пальба.
— Убийцы сказали, кто они?
— Они все время молчали. Просто делали свое дело, словно мясники на бойне. Говорил только один.
— Расскажи про него.
Дрожащей рукой девушка взяла флягу и глотнула еще текилы.
— Высокий, очень высокий. И еще худой, почти скелет. Бледный, словно никогда не бывал на солнце. У него длинная борода, волосы спутанные… — Она брезгливо поморщилась. — А еще от него воняло. Можно подумать, он сто лет не мылся.
— Как он был одет?
— Как монах, весь в черном. Но самое жуткое — глаза. — Девушку передернуло. — Слишком большие, круглые — навыкате. И он вообще не моргал. Рыбьи глаза. Как будто неживые.
— Значит, он что-то говорил?
— Кажется, я упала в обморок, а очнулась на своей койке. Он склонился надо мной. Изо рта у него так несло, что меня чуть не вырвало. Было очень тихо, и только этот голос — негромкий, словно змея шипит. Голос гипнотизера. Он сказал, что убил всех, кроме меня. Я должна передать сообщение. — Тут тело девушки затряслось от глухих рыданий, но гнев помог ей быстро взять себя в руки. Она продолжила: — Он велел передать НУПИ, что это месть за погибших стражей и «осквернение святыни». Говорил, что ему нужен Курт Остин.
— Он называл меня по имени? Это точно?
— Спутать было непросто — при таких-то обстоятельствах. Я сказала, что вас тут нет. Они знали: вы на «Арго». Я объяснила, что это не «Арго», и этот человек велел кому-то из своих проверить. Узнав, что ошибся судном, он впал в ярость. Велел передать НУПИ и всем американцам, что это лишь малая толика того ужаса, что их ожидает.
— Это все?
— Больше я ничего не помню.
В глазах девушки стояла пустота.
Остин поблагодарил ее, достал из брошенного на палубу рюкзака спутниковый телефон и позвонил Ганну.
— Еще летите?
— Да. Дотянем на последних каплях. А вы там целы?
— Все в порядке.
По тону Остина Руди понял: тому есть что добавить.
— Что на «Охотнике»?
— Не телефонный разговор. Если вкратце: хуже не бывает.
— Подмогу уже выслали, — сообщил Ганн. — Я говорил с Сандекером, а он связался со своими флотскими приятелями. Они хотели отблагодарить нас за спасение экипажа NR-1. Услышали, что тебе нужна помощь, и отправили крейсер. У НАТО как раз учения в этом районе.
— Тут целый авианосец не помешал бы, но крейсер тоже подойдет.
— Он будет на месте через два часа. Что-нибудь еще нужно?
Глаза Остина недобро сверкнули.
— Да. Мне нужно поболтать с одним пучеглазым выродком.
