Встал я в два и в два тридцать уже был в интернет-кафе. Едва переступив порог, я уже мог сказать наверняка, Борода был в курсе ночных событий. Он запер входную дверь и сделал мне знак следовать за ним в заднюю комнату. Увидев, что я колеблюсь, он сказал:
— Ты не уйдешь отсюда, пока мы не поговорим.
— Давай поговорим здесь, — предложил я, рассудив, что, если из задней комнаты выскочат какие- нибудь отморозки, у меня хотя бы будет шанс разбить стеклянную витрину и выбраться на улицу с наименьшими потерями.
— Там спокойнее.
— Нет, мы поговорим здесь, — настаивал я.
Бросив взгляд в окно, Борода еле заметно кивнул.
— Что ты видел прошлой ночью? — спросил он.
— Видел, как какой-то вандал разбил видеокамеру.
— А до этого?
— Ничего.
— Ничего?
— Вот именно: ничего.
— Я тебе не верю. Ты открывал, дверь. Они слышали тебя.
— Они ошиблись.
— Ты врешь. Они слышали. Они знают.
— Я за всю ночь не слышал ни звука. Я всю ночь не покидал комнату. Единственное, что было необычного, это клоун, который швырнул что-то в камеру…
— Ты видел его лицо?
— У него на голове был капюшон, поэтому трудно было…
— Почему ты думаешь он разбил камеру?
— Откуда мне знать?
— Ты врешь.
— Вру? О чем именно?
— Ты знаешь, что произошло. Если полиция спросит тебя, что ты слышал?..
— С чего вдруг полиция будет меня спрашивать?
— Если полиция спросит тебя…
— Я скажу им то же, что сказал тебе: я ничего не слышал.
Молчание. Борода полез в карман куртки и швырнул на пол конверт с зарплатой. Я решил не возражать против такой, формы, нагнулся и поднял конверт. Когда я выпрямился, Борода сказал:
— Они. знают, что ты слышал крики. Они знают, что ты выходил из комнаты, потому что слышали, как ты выходил из комнаты. Ты больше никогда этого не сделаешь. Понял?
— Да, — тихо ответил я.
После этого я пытался заняться своими привычным делами. Но, сидел ли я за ланчем, выходил ли из metro на станции «Берси», чтобы посмотреть «Великолепие в траве» Казана, потягивал ли кофе в маленькой забегаловке напротив «Синематеки», меня преследовала мысль: не следят ли за мной? Я поймал себя на том, что настороженно разглядываю людей, окружающих меня, бродя по улицам, периодически останавливался, пытаясь засечь хвост. Но ничего не было.
Мне надо было позвонить в клинику, чтобы узнать результаты анализов, но если бы меня увидели в телефонной будке, то могли бы сделать вывод о том, что я звонил копам. Поэтому я решил сходить в клинику лично.
Клиника была открыта до восьми. Я пришел за полчаса до закрытия. Своего доктора я встретил в приемной.
— Что вас привело? — удивился он.
— Просто зашел за результатами анализа…
— Вы могли бы позвонить.
— Я бы предпочел услышать при личной встрече.
Доктор пожал плечами, словно говоря: ну, если вы настаиваете, потом повернулся к девушке- администратору и назвал ей мое имя (признаться меня впечатлило, что его вообще помнит). Девушка порылась в лотке с бумагами, нашла нужную папку и протянула ему. Доктор жестом пригласил меня проследовать в кабинет. Я закрыл за собой дверь. Он устроился за столом, раскрыл папку и начал читать. Я внимательно следил за выражением его лица — словно обвиняемый, с надеждой вглядывающийся в старшину присяжных.
— Пожалуйста, присядьте, мистер Рикс, — сказал доктор.
— Плохие новости?
— Не нужно быть фаталистом, monsieur. Тест на ВИЧ-инфекцию дал отрицательный результат. Однако я должен сообщить вам, что у вас положительная реакция на другое заболевание, передающееся половым
