— Этому обязательно найдется рациональное объяснение, — улыбнулся Петтер.
Йона вылил в бадью последнее ведро, поставил его на пол, потом разогнулся и поблагодарил четверку за то, что они нашли время прийти.
— Я знаю, что сегодня выходной и всем хочется домой, — сказал он. — Но мне кажется, я кое-что обнаружил.
— Ты сказал, что это важно. Естественно, мы пришли. — Сванейельм все-таки поставил свой портфель на пол, между ног.
— Преступник поднялся на борт прогулочной яхты, — начал Йона. — Спустился по лестнице в форпик, где спала Пенелопа Фернандес. Вернулся на корму, взял ведро с веревкой и стал наполнять бадью на корме.
— Пять-шесть ведер, — вставил Петтер.
— Когда бадья наполнилась, он спустился вниз и разбудил Пенелопу. Вытащил ее на палубу и утопил в бадье.
— Кто мог это сделать? — спросил Сванейельм.
— Пока не знаю. Какие-нибудь садисты, пытка водой…
— Месть? Ревность?
Комиссар склонил голову набок и задумчиво сказал:
— Это не простой убийца. Возможно, преступник хотел получить от жертвы какую-то информацию, заставить ее что-то рассказать или в чем-то признаться — перед тем как в последний раз макнуть ее головой в бадью и держать, пока у жертвы не кончится воздух в легких и она не сделает инстинктивный вдох.
— Что скажет главный патологоанатом? — спросил Сванейельм.
Нолен покачал головой:
— Если ее утопили… Тогда я должен был бы найти следы насилия на теле — синяки и…
— Давайте пока подождем с возражениями, — перебил Йона. — Я бы хотел показать вам, как я вижу преступление, как оно произошло. А потом мы все вместе осмотрим тело и увидим, подтверждается ли моя теория доказательствами.
— Почему ты все делаешь не по-людски? — поинтересовался Петтер.
— Еще немного — и мне надо будет идти, — предупредил прокурор.
Комиссар взглянул на него — в светлых глазах блеснул лед. В уголке рта появилась улыбка — улыбка, которая никак не вязалась с серьезным взглядом.
— Пенелопа Фернандес, — начал он, — сидела на корме и курила марихуану. День был жаркий; ее разморило, она спустилась отдохнуть и уснула, не сняв джинсовую куртку.
Он махнул юному ассистенту Нолена, ждавшему у дверей.
— Фриппе обещал помочь мне с экспериментом.
Фриппе, широко улыбаясь, шагнул вперед. Черные крашеные волосы колтунами свисали на спину, потертые кожаные штаны украшали заклепки. Он тщательно застегнул джинсовую куртку, надетую поверх черной футболки с эмблемой рок-группы «Европа».
— Смотрите, — мягко предложил Йона. Одной рукой он захватил рукава куртки, заведя Фриппе руки за спину, а другой крепко взял его за волосы. — Теперь я полностью контролирую движения Фриппе — а на его теле не появится ни единого синяка.
Йона еще сильнее стиснул руки молодого человека. Фриппе охнул и согнулся.
— Потише, — засмеялся он.
— Ты, конечно, крупнее жертвы, но я все же смогу сунуть тебя головой в бадью.
— Осторожнее, — предупредил Нолен.
— Я только попорчу ему прическу.
— Ничего, — улыбнулся Фриппе.
Началась молчаливая, с сопением, борьба. Нолен выглядел встревоженным, Сванейельм — озабоченным. У Петтера вырвалось тихое ругательство. Без особых усилий комиссар макнул Фриппе головой в бадью, немного подержал под водой, выпустил и отступил назад. Фриппе, пошатываясь, выпрямился, и Нолен поспешил к нему с полотенцем.
— Достаточно было описать словами, — недовольно заметил он.
Когда Фриппе вытерся, все в молчании перешли в соседнюю комнату. В прохладном воздухе плыл тяжелый запах разложения. Одну стену занимали расположенные в три яруса холодильные камеры из нержавеющей стали. Нолен открыл камеру номер шестнадцать и вытащил ящик. На узком поддоне лежала молодая женщина. Обнаженное тело стало бесцветным, вокруг шеи — коричневая сетка кровеносных сосудов. Йона указал на тонкую выгнутую линию над грудью покойницы и сказал Фриппе:
— Сними футболку.
Фриппе расстегнул куртку и стащил с себя футболку. На его груди виднелась светло-розовая отметина от края бадьи — выгнутая линия, похожая на радостно улыбающийся рот.
— Вот черт, — сказал Петтер.
Нолен подошел поближе и осмотрел шею убитой. Потом взял фонарик и направил луч на бледную кожу под волосами.
— Вижу без микроскопа — кто-то крепко держал ее за голову.
И он засунул фонарик в карман своего медицинского халата.
— Иными словами… — подсказал Йона.
— Иными словами, тут ты безусловно прав, — признал патологоанатом и поаплодировал.
— Убийство, — вздохнул прокурор.
— Впечатляет, — заметил Фриппе и стер со щеки потек черной краски.
— Спасибо, — с отсутствующим видом поблагодарил комиссар.
Нолен вопросительно взглянул на него:
— Ты еще что-то увидел?
— Это не она.
— Что?
Комиссар встретился взглядом с Ноленом, а потом указал на тело.
— Это не Пенелопа Фернандес, это кто-то другой, — сказал он и посмотрел в глаза прокурору. — Убитая — не Пенелопа. Я видел ее водительские права и уверен что это не она.
— Но как же…
— Возможно, Пенелопа Фернандес тоже мертва. Однако в таком случае нам еще предстоит найти ее.
14
Вечеринка
Сердце было готово выскочить из груди. Пенелопа пыталась дышать тихо, но воздух со свистом рвался в горло. Пенелопа сползла по неровной скале, ободрав влажный мох, пролезла через густой ельник. Ее трясло от страха. Пенелопа сама слышала, как постанывает, думая о Виоле. Бьёрн тихо сидел в темноте под ветками, обхватив себя за плечи, и время от времени что-то бормотал.
Они бежали в панике, не глядя по сторонам, спотыкались, падали, поднимались, перелезали через поваленные деревья, ранили колени и руки, но все же бежали все дальше и дальше.
Пенелопа не знала, далеко ли их преследователь, видит ли он их или решил пока прекратить гонку и затаиться.
Они бежали, но Пенелопа понятия не имела — почему. Она не понимала, почему их преследуют как дичь.
Наверное, все это — просто ошибка, думала она. Чудовищная ошибка.
Скачущий пульс выровнялся.
Пенелопу замутило, чуть не вырвало. Стало тяжело глотать.
