— Подождите минуту! — взмолился Арман. Он принес из ванны тазик теплой воды и губку, снял с Ви порванное платье, и, обтерев губкой грязь и кровь, увидел, что глубоких ран нет, — только множество царапин.
В это время в комнату вошла Одиль, и Ви пронзительно закричала.
— Она снова здесь? — жестко сказала жена. Увидев ее разъяренный взгляд, Арман все понял.
Он снова стал беглецом, но теперь с двумя детьми на руках. Много дней в голове его звучали дикие вопли Одили: «Нацист! Убийца! Я отомщу тебе, чудовище! Я выдам тебя подпольщикам, они убьют тебя! И твою девчонку с кровью предателя в жилах!» Крича это, Одиль вне себя от ярости, выхватила из коляски Мартину и швырнула ее Арману, который едва успел схватить ее за ножку: «И эта тоже с отравленной кровью, я выносила в своем чреве чудовище! Я им все расскажу! Тебя замучают до смерти, выпустят из тебя кровь, как из свиньи!» Одиль с воплем выбежала на улицу, а Арман быстро вынул все ценные вещи из сейфа, бросил в сумку детскую одежду, схватил на руки обеих девочек и вышел черным ходом.
Он снова бежал и скрывался, потому что Одиль могла выполнить свои угрозы, и если бы даже обнаружили ее сумасшествие, то все равно его могли арестовать за похищение детей.
Четырехлетняя Ви научилась нянчить Мартину, кормила ее, мыла и убаюкивала. Иногда Арман оставлял ее одну с ребенком, когда уходил на работу или раздобывал продукты для обеда.
Почти год они блуждали, ночуя в пещерах или в шалашах, сооружаемых Арманом. Наконец в Марселе он случайно познакомился с торговцем коврами, быстроглазым худым Массудом, который, как оказалось, торговал и фальшивыми документами.
Паспорт стоил Арману всех оставшихся у него драгоценностей; он сохранил только обручальное кольцо Анны, брошь, подаренную ей к помолвке, и тетрадь в черном кожаном переплете. Через месяц Массуд вручил ему документы, и через два дня они уже плыли через Атлантический океан в новый мир, где предстояло все забыть и все начать сначала.
ЧАСТЬ III
Нью-Йорк
1
1952–1954
В восемь лет Ви Нувель — такую фамилию она теперь носила — казалось, что она всю свою жизнь нянчила младшую сестренку. В пещерах, шалашах и лачугах, где они укрывались, она кормила, умывала, укрывала на ночь одеяльцем эту живую куклу. Все это ей надоело; когда они добрались до Канады, Ви попросила отца завести для Мартины няньку. Он сказал, что постарается это сделать, но никак не мог никого найти.
Только в Бруклине он выполнил свое обещание, но няни, появлявшиеся в доме миссис Мэрфи, не могли справиться с Мартиной и мгновенно исчезали. Ви даже не успевала запомнить их имена. Немного помогала миссис Мэрфи — она оставалась с ними по вечерам, если отец уходил, но старалась поскорей уложить их в постель и уйти в свою комнату. Ви оставалась с сестрой, и ей с большим трудом удавалось угомонить Мартину. В пять лет та уже была не милой куколкой, а сущим чертенком.
Зажигая свет в ванной, Ви пожелала, чтобы Мартина исчезла из дома вместе с перепуганными нянями. Выбранив себя за эту мысль, девочка, сидя на стульчаке, думала, как бы ей снова полюбить младшую сестру, как в те дни, когда та была совсем маленькой. Выйдя из ванной, Ви заметила под дверью отца полоску света, подошла на цыпочках и заглянула в щель. Отец сидел за столом в своем поношенном халате. Перед ним стояли пустая бутылка и стакан. Руки его лежали на столе, он смотрел в большую раскрытую книгу. Дверь скрипнула, Арман вздрогнул, схватил книгу и прижал ее к себе, словно кто-то хотел ее отнять. Увидел Ви, он облегченно вздохнул и положил книгу на стол.
— А, это ты, малышка… Что случилось?
— Мартина снова плакала во сне и разбудила меня.
— Отчего же она плакала?
Ви подошла к столу.
— Наверное, ей приснилось что-то страшное…
Арман нахмурился, и Ви поспешно кинулась на защиту сестренки: — Она же маленькая, папа, поэтому и капризничает.
Арман откинулся на спинку кресла, вытянув ноги; Ви залезла к нему на колени и прижалась головой к плечу.
— А что это за книга?
— Секрет. — Он улыбнулся. — Это волшебная книга, в ней рассказывается, как делать золото. Ви изумленно раскрыла глаза.
— Золото, — повторил он. — Жидкое золото. Из цветочных масел, всяких специй, даже животных — бывают у них такие пахучие железы. И я заточаю это волшебное золото в маленькой бутылочке.
— И что за волшебство от него?
— Обыкновенное волшебство — сбываются все мечты. Капля жидкого золота превращает дурнушку в красавицу. А красавица — какой была твоя мать и какой будешь ты — станет королевой.
— И король женится на ней?
— Да. Она будет царить в его сердце. Куда она ни ступит, везде будут красота и любовь.
Ви посмотрела на книгу:
— И все это здесь, в книге?
Арман показал ей на раскрытую страницу.
— Да, вот в этих магических словах и цифрах — тайна волшебной жидкости. Они называются формулами. По одной из них я сделал духи «Душа», это было давным-давно.
— Сделай духи для меня!
— Когда-нибудь… — сказал он мечтательно. — Я создам аромат — легкий как твои волосы и глубокий как твои глаза. Для твоей матери я сделал аромат «Грация», он был немного похож на нее. Но никакой аромат не был по-настоящему похож на нее. Она была, — голос его дрогнул, — ангел…
— Не плачь, папа, — сказала Ви, гладя его по щеке. — Плакать стыдно.
— Не буду, моя маленькая Ви. Но запомни — ты никому не должна говорить об этой книге. Обещаешь?
— Да, папа.
Он повернул голову к двери, за которой спала Мартина.
— Обещай мне, Ви, что никто не узнает.
— Я обещаю, папа, — серьезно сказала девочка.
— Вот и хорошо. — Он поцеловал ее в щечку. — А теперь — марш в кровать. Тебе завтра в школу.
Натянув до плеч одеяло, Ви лежала с открытыми глазами. Она чувствовала, что произошло что-то важное. Вздохнув, она уткнулась щекой в подушку, взглянула на спящую Мартину. «Когда-нибудь, — подумала она, — я заставлю ее полюбить меня. Все меня полюбят, потому что у меня будет волшебное средство».
Арман Нувель проснулся среди ночи и снова принялся перебирать в уме проекты, идеи, мысли, пытаясь найти или возродить в своей памяти какую-нибудь новую вдохновляющую идею из прошлого. Его душа жаждала возвращения к любимому делу, но никакой возможности не представлялось. День за днем он обходил в поисках работы маленькие конторы, темные унылые склады, убогие лаборатории, везде
