вовсе не запаха! Это будет эссенция успеха, роскоши, чувственного призыва. Она будет утверждать в мужчине чувство собственной ценности. — Эти мысли подсказал ей Майк, и она видела, что психологические обертоны воздействуют на Джоша.
Все же он колебался, и тогда она нанесла последний, хорошо рассчитанный удар: — Мы будем продавать этот аромат по каплям.
— Как это?
— Эта жидкость слишком драгоценна, чтобы продавать ее унциями, — с сияющей улыбкой объяснила Ви.
— Вот это мне нравится! — теперь Джош был охвачен энтузиазмом. — Это безумно, колоссально, неистово! Я вхожу в ваше дело, Ви! Мы откроем магазины роскоши для мужчин. Я организую рекламу через «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс»… Это пойдет!
— Ну, вот, теперь можно отпраздновать наше соглашение. Вы пригласили меня обедать? — смеясь напомнила Ви. Она встала, Джош обнял ее и поцеловал в губы.
— Пожалуйста… — сказала она, отстраняясь. Но Джош был в таком восторге, что не придал этому значения. — Обед, моя принцесса! В лучшем ресторане Нью-Йорка.
— И за обедом, — сонно зевая, рассказывала Майку Ви на следующее утро, — он так осыпал меня комплиментами, как будто это меня, усердно разрекламировав, будут продавать по каплям… Когда подали малиновый мусс, я уже совсем изнемогла от восхвалений!
— Значит, комплименты были слаще малины?
— О Майк! Да ты совсем не ревнуешь.
Он нагнулся и поцеловал ее между грудей.
— Если бы я думал, что ты влюбилась в Джоша Маннинга, я бы с ума сошел. Но ты пошла к нему за деньгами для дела, и он дал их тебе. Зачем же я буду плохо думать о нем? Он сделал тебя счастливой…
— Ты доверяешь мне! — сказала она изумленно, нежно подергивая его за волосы.
— Я же сказал, что я тебя люблю, — возразил Майк, кладя голову ей на грудь.
Свет дня вернул Майка к суровой реальности Он сел на кровати и почувствовал себя не счастливым любовником, а адвокатом, которому предстоит защищать заведомо проигранное дело. У него заныло под ложечкой, и он глухо простонал, так что разнежившаяся в сладком сне Ви повернулась к нему и, с трудом открыв сонные глаза, спросила: — Эй, что с тобой?
— Это будет рекордный процесс, — с гримасой ответил Майк. — Через полминуты после того, как одеколон появится на полках салонов, Дуйэн Олкотт и его огнедышащие драконы сломают мне шею. — Он потер затылок и жалобно протянул Бедная моя шея!
— Не очень то ты рвешься в битву! — поддразнила она.
— Красавица моя, я сказал раз и навсегда, я стою за тебя. Хоть на стену полезу. Но пойми, легче пробиться сквозь Великую Китайскую Стену, чем выиграть процесс против Олкотта. К тому же ты так явно нарушаешь свое обязательство, что он мог бы выиграть процесс, даже будучи глухонемым идиотом. А этот человек умнее самого сатаны. Он умен, хладнокровен и тверд. Пробьет любую защиту. Он снимает аргументы противника так же легко, как женщина снимает лак со своих ногтей. А если я устою против него, он обратится за помощью к родственникам жены — внушительным правительственным чиновникам. У тебя дар обоняния в парфюмерии, а Марти умеет вынюхать то, что надо в бизнесе и политике. Олкотт непробиваем.
— Я все-таки надеюсь, что мы справимся, Майк. Ведь я беру патент на другое имя.
— Ну да, конечно, — согласился он, небрежно отмахиваясь от ее замечания, словно от докучливой мухи. Он вылез из постели, надел легкий халат и начал мерить шагами комнату.
Ви смотрела на него, на озабоченное лицо, на ноги, обнажавшиеся под полами развевающегося халата, и жаждала снова очутиться в его объятиях. Она чувствовала, что ей нужен только Майк, — что там решит суд, не имеет никакого значения.
— Ну, что ж, — он тряхнул головой, — сделаем все, что сможем. Я привлеку адвоката Маннинга, Боба Колстэка — он превосходный юрист. Но должен сказать тебе, дорогая, что мы вступаем в битву, вооруженные чайной ложечкой.
— Ты хочешь отступиться? — насторожилась она. — Теперь?
— Я должен был бы так поступить. Это единственный способ спасти тебя. И меня. — Он быстро коснулся ее щеки поцелуем. — Но я этого не сделаю. Наточу свою чайную ложечку, да еще вознесу молитву святому Алексису, покровителю нищих. Может быть, он ниспошлет нам чудо.
Ви улыбнулась, вспомнив, как Филиппа заявила ей, что ее спасет только чудо — поддержка Джоша Маннинга.
— Ты что? — удивленно спросил Майк.
— А, может быть, чудеса на подходе, — сказала она загадочно. — Будем держаться.
— Знаешь, кто ты такая? — засмеялся Майк. — Просто маленькая дурочка.
Она кивнула. — Да. И ты меня любишь.
— Любовь разрешает все проблемы?
— Кто знает? Во всяком случае, самый лучший адвокат на моей стороне.
— Скажи лучше — рядышком со мной! — Он сбросил халат, забрался в постель и прижался к ней.
Через две недели в своем офисе Майк мрачно сообщил Ви: — Никогда больше не обращусь к святому Алексису! Он не может взять в толк, о чем его просишь: о чуде или о кровавой мессе.
— Не богохульствуй, парень! — упрекнула она его мягко.
Но Майк даже не улыбнулся. — В лучшем случае мы можем рассчитывать на пиррову победу.
Теперь, узнав о предательстве Ника, который передал формулу «Мотеку», они могли выставить против иска о нарушении контракта встречный иск о промышленном шпионаже. Но драгоценный продукт был потерян для Ви.
Майк объяснил ей, что ко времени решения суда Марти уже пустит «одеколон роскоши» в продажу под маркой «Мотека» и «Джолэй». Даже если Ви получит разрешение создать фирму «Нувель», у нее не будет сенсационного продукта, с которого она хотела начать дело, и Джош Маннинг заберет свой вклад.
Ви слушала Майка безучастно, поняв, что ее карьера деловой женщины пришла к концу и последний проект, воплощением которого она снова утвердила бы себя, лежит у ее ног в осколках.
Постучав в дверь, вошла секретарша Майка. — Мистер Бенедетти просит принять его. Он говорит, что дело неотложное.
— Подождите минуту. Как ты думаешь? — спросил он Ви.
— Он предатель. Видеть его не хочу, — твердо сказала Ви.
— Понимаю тебя, дорогая. Но мне кажется, мы должны узнать, с чем он пришел. Ты можешь побыть в комнате моего компаньона, а я приму его.
— Думаешь, ты с ним справишься? — спросила она недоверчиво, но позволила Майку проводить ее в соседнюю пустую комнату.
Через полчаса сияющий Майк вошел к ней. — Интереснейшее предложение, — сказал он. — Сейчас я тебе все объясню. — Ви поглядела на него холодно, и они вернулись в офис.
— Он пришел с белым флагом. Не капитуляция, но перемирие. «Мотек» решительно забраковал новый аромат. Для них это слишком элитарный стиль, слишком дорогой, слишком рискованный. Не их сфера. Их девиз — «надежность». Они ориентируются на простые продукты, которым может доверять любая домохозяйка. Они отвергают сложность и экстравагантность.
— И это значит?
— Это значит, что Ник Бенедетти потерял их доверие. Он рассчитывал получить пост вице- президента, доставив «Мотеку» ворованную формулу.
— Он решил это сам?
— Нет, его вдохновила твоя сестра, — мрачно сказал Майк. — Но на этот раз деловая сметка изменила ей. Она так стремилась нанести тебе поражение, что сама потерпела ущерб и тоже потеряла доверие «Мотека», вместе с Ником.
— Я все-таки не совсем понимаю, Майк.
