Полное собрание стихотворений

540

Я не молюсь мучительно и много
О всем, чего мне больше не дано:
Сплетенных рук - огромный сад у Бога,
В нем заблудились ангелы давно.

Я только тихим, мимолетным словом
Себе напоминаю о своем.
Жужжит пчела на кладбище медовом,
И небо отражает водоем.

Узор аллей недолог и размерен,
Темнеет гроздь, последняя в году,
И странно тем, кто отворяет двери,
Спокойствие в большом моем саду.
1919

541

Пока ложится ласковая пена
На золотом, хрустящем берегу,
Я опускаюсь в воду по колено
И свой улов сетями стерегу.

Меж синих крабов, водорослей длинных,
Морских коньков и тающих медуз
Я не найду тех рыбок, тех старинных,
Которыми насытил Иисус.

И я виновен перед этим миром,
Что дорожу несовершенством слов,
И в светлый час перед последним пиром
Не возвращаю морю свой улов.
1919

542

О, кабачок на Монте Сан Феличе,
Где подавали мне плохое кьянти,
О, сладкие уста моей подруги,
Что целовалась в комнате со мною
Как раз напротив старой колокольни,
Нетерпеливо сбрасывая платье,
Чтоб обнимать меня сильней и жарче, -
Опять мою вы соблазнили память
Воспоминаньем милым и напрасным!
Есть много у меня друзей священных:
Седой Гомер и золотой Виргилий,
Гекзаметры, терцины и октавы
И птицами взлетающие рифмы.
Но почему пред маленькой шалуньей,
Пред круглою бутылкою в плетенке,
Пред абрисом тосканской колокольни -
Они бледнеют, гаснут и отходят
И, мудрые, не сердятся на это?
Не потому ль, что самым чистым даром
Скупой земли и медленного неба
Нам будут только губы, что целуют,
Глоток вина, что освежает горло,
Да голуби на старой колокольне,
Что возвещают нам пригожий вечер,
А пыльные, изорванные книги -
Лишь чей-то горестный рассказ об этом.
1919

543

И я вернусь к неотзвеневшим звонам,
Всегда звучавшим в памяти моей,