пятнами.
– Кровь? – спросил Короленко, приглядываясь к находке.
– Кровь, – подтвердил эксперт, кивнув в сторону входа. – И ее там немало. Я бы сказал, что примерно сутки назад в шахте истекал кровью человек.
– И куда делся?
Эксперт покачал головой в ответ.
– Дальше метров через тридцать завал. Старый. И следов никаких. Выйти оттуда он мог только тем же путем, что и вошел.
Короленко внимательно слушал.
– Я просветил там все внутри черной лампой. И вот, взгляни.
Эксперт достал портативный компьютер. На черном экране явственно проступал светлый отпечаток человеческой ладони.
– На ладонях была кровь, – пояснил специалист. – Он хватался за стены, упирался в пол. В общем, наследил. И со следами там все не так просто.
Он закурил сигарету, затянулся и продолжил:
– Метрах в двадцати от входа начинаются крупные шлепки крови вдоль правой стены. И еще чуть подальше – кровавые отпечатки ладоней на полу, по направлению от выхода, внутрь. Но есть еще следы, прямо посередине коридора, слабые и размазанные. Как будто что-то тащили. Или кого-то, со следами крови на одежде.
– Ты хочешь сказать, он там был не один?
– Не совсем так, – пояснил эксперт. – В шахту он вполз сам. На четвереньках вдоль стены. Кровотечение у него открылось уже внутри, и это не ранение – я никаких признаков не обнаружил. Скорее всего, кровь пошла из носа или из ушей. Возможно, желудочное или легочное. Немудрено при том, что здесь творилось во время выброса. А вот оттуда его могли вытащить волоком. Возможно, те, кто потом завалил вход в шахту.
– Мог он выжить?
Эксперт покачал головой:
– Кто знает… Глубина там метров двадцать, сигнал не проходит. Теоретически возможно. С уверенностью могу утверждать только одно: это именно тот, кого мы ищем.
Он легонько щелкнул пальцем по крышке карманного компьютера.
– Я тебе показывал «ладошку» – пальчики четкие. Я их сравнил с отпечатками нашего беглеца. Это он.
Закончив, эксперт ушел к остальным, оставив начальника размышлять над тем, что делать дальше. У него было много вопросов, на которые он никак не мог найти нужные ответы. Кто мог вытащить сталкера из шахты? Откуда ему стало известно, что истекающий кровью человек именно там? Откуда он знал про беглеца и как смог добраться сюда сразу после выброса? И что это вообще за сталкер такой, из-за которого все руководство СБУ стоит на ушах?
Вскоре на него накатила усталость – бессонная ночь дала о себе знать. Короленко зевнул, скосив глаз на расположившихся в сторонке военспецов, и невольно ощутил к ним благодарность за заботу. Весь день они ходили за операми как тени, оберегая их от смерти и увечий, которые здесь в изобилии. И даже на отдыхе следопыты не расслаблялись. Все движения уже глубоко рефлекторные: камушек, шутливо отщелкнутый пальцем в сторону, летит как ни в чем не бывало, а человек краем глаза регистрирует особенности этого полета. Несмотря на висящий на поясе детектор. Чтобы выжить в этих местах, людям пришлось выработать очень специфические навыки.
Чем дольше Короленко за ними наблюдал, тем шире открывались его глаза. А через несколько минут он вскочил на ноги и, задумчиво шевеля губами, принялся ходить по поляне взад-вперед под беспокойными взглядами военных следопытов. Он все понял. Никакие «пришельцы» сталкера не выручали. Никто про него попросту не знал и не добрался бы сюда ни за что через многие десятки километров Зоны. Не прошел бы через эти ловушки и уж тем более не выжил бы во время выброса, который для всех без исключения стал полной неожиданностью. Сталкера (а в том, что он жив, Короленко уже не сомневался: какой смысл тащить мертвеца?) спас кто-то из «местных». Из тех, кто живет неподалеку, знает лес и не боится ходить сразу после выброса.
Начальник оперативно-розыскной группы вызвал по рации старшего эксперта:
– Сколько конвой не дотянул до научного лагеря? Километр… Давай наведаемся. Люди здесь, похоже, совсем не задумываются о последствиях своих поступков.
– Мать честная, живой!
Младший научный сотрудник Андрей Мельниченко не верил собственным глазам. Почти ослепший и оглохший, обожженный с ног до головы человек слабо шевелился в луже крови на грязном полу вентиляционной шахты. Андрей попытался привести его в чувство, но тот был так плох, что практически ничего не соображал и постоянно терял сознание.
Человек чувствовал лишь боль. Дикую боль, пронзающую каждую клеточку его искалеченного тела. Видел яркий слепящий луч в непроглядной темноте коридора. Когда этот луч заглядывал ему в глаза и чей- то палец оттягивал воспаленное веко, в голове взрывалась бомба, начиненная острыми гвоздями. Они рвали мозг на маленькие агонизирующие кусочки, и рассудок покидал его, не вынеся адской муки. Затем сильные руки подхватили страдальца, сорвали с него пропитанную кровью одежду и потащили. Когда он открыл глаза в следующий раз, вокруг уже было светло.
Молодой ученый натолкнулся в лесу на пустой военный автомобиль. Это произошло на следующее утро после выброса. Он обнаружил в машине мертвого водителя, а затем неподалеку еще два трупа. Но ему не давали покоя открытые двери уазика: из машины явно выскочили трое. Так куда же делся третий? А еще назойливо маячила черная дыра вентиляционной шахты у подножия крутого песчаного обрыва, метрах в тридцати от разбитого автомобиля.
Мельниченко размышлял недолго. Оставив ящик с реактивами на поверхности, прямо у входа, он перевесил маленький короткоствольный автомат под мышку и, подхватив фонарь, шагнул в темноту подземного коридора. Вскоре он нашел того, кого искал. Наручники были сомкнуты одной дужкой вокруг левого запястья, вторая дужка свободно болталась – видимо, человека пристегнули за что-то в машине, но он сумел вырваться. Это, несомненно, был тот самый сталкер, которого ночью везли к ним военные: слухи о нем уже распространились по научному лагерю.
Сталкеров Андрей встречал на ближних подступах к Зоне, когда ездил туда в служебные командировки. В основном, правда, уже арестованных, но попадались и свободные. Относился к ним научный сотрудник сочувственно, но сейчас, помимо сочувствия, возникло еще и любопытство: так глубоко в Зону еще никто не пробирался. Пройти несколько десятков километров без специального снаряжения, приборов, защиты – все это невольно вызывало уважение. Да еще и пережить выброс.
Впрочем, сталкер его пока еще не «пережил». Жизнь его висела на волоске, и первую помощь пришлось оказывать прямо на месте. В ход пошли перевязочные материалы, антисептики, противостолбнячная сыворотка, антибиотики, противорадиационные и болеутоляющие препараты – в общем, почти вся аптечка. Минут через сорок Мельниченко наконец справился с задачей, и раненый сразу забылся сном. Теперь встал вопрос: что делать дальше?
Андрей не долго раздумывал: тюремная больница лучше, чем смерть в глухом лесу от заражения крови. Он достал из рюкзака спутниковый телефон, но не успел им воспользоваться: пострадавший пришел в себя. Громко застонав, он открыл затуманенные болью глаза.
– Эк тебя отметило… – прохрипел он, упершись глазами в лицо Андрея, и, глянув на телефон, попросил: – Не звони никому…
А затем вновь потерял сознание. Мельниченко невольно дотронулся до своей щеки и усмехнулся. Ее рассекал шрам необычной формы в виде небольшой молнии, оставленный ему на память «шутихой» – очень красивым и опасным аномальным образованием. Толстый плазменный кнут, переливающийся неземными цветами, мог в свое время запросто лишить его головы, но ограничился тем, что оставил отметину.
Сталкер вскоре снова очнулся. Он подозрительно взглянул на молодого незнакомца в ярко-оранжевом защитном скафандре, с боевым автоматом под мышкой, потом на свои забинтованные руки.
