Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Через две недели после описанной гибели русских солдат - 30 августа 1855 г. Севастополь был захвачен вражескими войсками. И причем здесь язвительный вывод Ленина-Бланка:

“Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России”?

Разве в описанной выше бойне русских солдат было виновато крепостное право, крепостные порядки? - Конечно, нет. И сегодня, в 21 веке, например, в учебнике для старшеклассников (М. “Просвещение”, 2005) некто В. И. Коровин с одобрения Министерства образования, вторя Ленину-Бланку, “просвещает” наших детей:

“Позорное поражение России в Крымской войне обнаружило несостоятельность крепостнической системы, нуждающейся в незамедлительной реформации”.

Конечно, - какая-то доля той несовершенной и отсталой формы организации общества была в поражении, но разве это единственная и решающая причина в поражении России в Крымской войне?

Во-первых, было объективное суммарное силовое преимущество вражеских союзных войск. В Крымской войне против России участвовало несколько ведущих европейских государств, которые в коалиции удачно координировали свои действия; это было похоже на преддверие будущей более масштабной войны - мировой.

Во-вторых, важную роль сыграло технологическое преимущество в оружии, что следовало из более раннего развития промышленности в Англии. Почивая на лаврах победы над Наполеоном и радуясь победам над более слабыми народами, российское руководство не придавало большого значения прогрессу военной науки и промышленности, что незаметно привело Россию к значительной технологической отсталости в оружии от бывших союзников по борьбе с Наполеоном. Дружба дружбой, но… - и это очень поучительный пример любому будущему руководству России.

И, в-третьих, - важной причиной поражения была морально-нравственная гнилость части российской элиты, пораженной масонским мировоззрением, которая осуществляла, исходя из масонской солидарности и клятвы, помощь врагам России. И в этом смысле, в отличие от Ленина- Бланка, более верно высказывание выдающегося русского мыслителя Ю. Ф. Самарина (1819-1876 гг.):

“Мы сдались не перед внешними силами Западного Союза, а перед нашим внутренним бессилием”.

Откуда взялось и как развилось это “внутреннее бессилие” после славных побед Суворова и Кутузова? В этом вопросе важно разобраться. В войне с Наполеоном мы впервые увидели как знаменитый Сперанский агитировал за врага России Наполеона и готовился к встрече, за что и был сослан в ссылку, а масон Новиков исходя из масонской солидарности выкупал у крестьян пленных французов. Теперь же, в Крымской войне мы наблюдаем влияние “пятой колонны” уже на другом уровне и в другом масштабе.

В этой же войне отразилось и возникшее в конце 18-го века в России противостояние еврейского сообщества и российской власти.

“Весьма важный и почти не затронутый в антисионистской литературе аспект: враждебность еврейской аристократии к России. Он отражён в ряде замечаний классиков марксизма (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 9 с. 327): о предоставлении еврейскими общинами Константинополя и Смирны огромных денежных средств Турции в ходе её подготовки к войне против России, о враждебном отношении евреев в самой России к русской армии в случае войны” - отметил в своем исследовании известный советский историк А. З. Романенко.

И это несмотря на то, что во время Крымской войны евреи получили немалые экономические выгоды, - как признаёт еврейский историк И. Оршанский: во время “Крымской войны, когда подрядчики, благодаря гибкой совести и своеобразному взгляду на казну в известных сферах, наживали миллионы”, “тысячи евреев жили и наживались под благодатным крылышком откупов (военных заказов)”. На откуп частным коммерсантам тогда отдавалось снабжение армии. Здесь стоит отметить оригинальные мягкие выражения - “гибкая совесть” и “своеобразный взгляд на казну” - которые помогли “нажить миллионы” “тысячам евреев”, - это ещё повторится через 20 лет в войне с Турцией и в Первую мировую. Стоит отметить, что за это ещё и награждали медалями, - так медалью за образцовое обслуживание армии вином был награждён Евзель Гинцбург, который благодаря заработанным на торговле спиртным миллионах в 1859 году открыл банкирский дом.

Любопытное мнение о Крымской войне высказал Ф. М. Достоевский:

“Я убежден, что самая страшная беда сразила бы Россию, если б мы победили, например, в Крымскую кампанию и вообще одержали бы тогда верх над союзниками! Увидав, что мы так сильны, все в Европе восстали бы на нас тотчас же, с фанатичной ненавистью” (“Дневник писателя”).

Лиссабонский “мудрец” Нессельроде и Николай I заварили опасную кашу, и уверен, что Николай осознал свою ошибку и горько каялся, а расхлебывать эту кашу, как уже часто бывало в истории России, пришлось тысячам русским людей своими жизнями и здоровьем.

“Иная крепость, например, может получить характер неприступной твердыни (не будучи таковою) потому только, что она, по тем или другим обстоятельствам, может слишком долго задержать перед собою главные силы неприятеля, истощить эти силы и таким образом сослужить службу, больше которой и нельзя требовать, - объяснял смысл героической защиты Севастополя Ф. М. Достоевский. - Тотлебен, например, наверно знал, что Севастополь все-таки возьмут наконец, и не могут не взять, как бы он ни защищал его. Но союзники уже наверно не знали и не предполагали, начиная осаду, что Севастополь потребует от их таких напряжений силы.

Напротив, вероятно, полагали, что Севастополь займет их месяца на два и войдет лишь как мимоходный эпизод в обширный план тех бесчисленных ударов, которые они готовились нанести России и кроме взятия Севастополя. И вот именно Севастополь-то и сослужил службу неприступной твердыни, хотя и был взят под конец.

Долгой, неожиданной для них гениальной защитой Тотлебена силы союзников, военные и финансовые, были истощены и потрясены до того, что по взятии Севастополя о дальнейших ударах нечего было и думать, и враги наши желали мира по крайней мере не менее нашего! А такие ли условия мира предложили бы они нам, если бы удалось им взять Севастополь через два месяца!”.

В Крымской войне Россия понесла большие людские и материальные потери, но могло быть намного хуже и трагичнее, если бы не лицейский друг А. С. Пушкина и талантливый дипломат Александр Михайлович Горчаков (1798-1883 гг.), которому великий поэт посвятил такие строки:

“Тебе рукой Фортуны своенравной указан путь счастливый, славный”.

Была большая вероятность, что в войне против России к Англии, Франции, Турции и Сардинии могли присоединиться Австрия и Пруссия. Австрия фактически уже приняла решение выступить против России, но для надежности ожидала такого же решения от Пруссии; открыть новый фронт против России всяк было “веселее” вдвоем, легче и с меньшими потерями. При этом все стороны прекрасно понимали, что если австрияки и прусаки откроют новый дополнительный фронт против России, то тут же взорвется восстаниями Польша и присоединится к “освободителям”. В этом случае Россию ожидали не просто мрачные перспективы, а полная катастрофа, потеря суверенитета, оккупация и раздел на сферы влияния, как некогда Польши.

Служивший чрезвычайным посланником и полномочным министром в Пруссии в Вюртемберге, а затем и в Штутгарте А. М. Горчаков в полной мере понимал нависшую над Россией угрозу и талантливо, филигранно, ловко сделал на своём дипломатическом поприще всё, чтобы рассорить Пруссию с Австрией, и не допустить вступление Пруссии в войну. В результате, - тишина на австрийской и прусской границах, и в Польше не превратилась в войну, в дополнительный фронт. Это было спасение России, а А. М. Горчаков был реальным Спасителем, которому в наших городах я также не видел почему-то памятников и бюстов в школах и вузах.

Это была первая великая заслуга А. М. Горчакова, ибо против одновременно Англии, Франции,