если осмелился на это.
Лайонел прикрыл за нами дверь в тот момент, когда Джо Боунз повернулся, чтобы посмотреть на женщину.
— Спрашивай, — сказал, обращаясь ко мне, Лайонел.
Джо Боунз, казалось, ничего не слышал. Неподдельное горе отразилось в его глазах, когда он прослеживал взглядом каждую черточку в лице убитой женщины.
— Восемь лет, восемь лет она была рядом, — тихо, как бы про себя сказал он.
— Спрашивай, — повторил Лайонел Фонтено.
Я выступил вперед. Джо Боунз обернулся, и в глазах его не осталось и следа от печали.
— Ну что, безутешный вдовец, явился? А своего дрессированного черномазого прихватить не забыл? — с издевательской ухмылкой спросил он.
Я с силой ударил его в лицо, и он отступил назад.
— Джо, я не могу спасти тебя. Но, если ты мне поможешь, может быть, все кончится для тебя скорее. Скажи, что видел Ремарр в ночь гибели Агуиллардов.
Он провел рукой по разбитой губе, пачкая кровью щеку.
— Ты понятия не имеешь с чем связался. Ни черта ты не знаешь! Тебе не добраться до самого дна: глаза от глубины лопнут.
— Джо, он убивает женщин и детей. Он снова собирается убивать.
Подобие усмешки появилось на его лице, а шрам кривился на полных губах, как трещина на зеркале.
— Ты убил мою женщину, а теперь собираешься и меня прикончить, все равно, что я тебе скажу. Какой тут может быть торг? — проговорил он.
Я бросил взгляд на Лайонела Фонтено. Он едва заметно отрицательно покачал головой.
— Вот, сам видишь, — уловил этот жест Боунз. — Торговаться нам не о чем. Ты можешь предложить мне всего лишь немного меньше боли. Но к боли мне не привыкать.
— Он убил одного из твоих людей, Тони Ремарра.
— Тони наследил в доме черномазой. Он вел себя неаккуратно и получил по заслугам. А твой парень сослужил мне хорошую службу: мне не пришлось самому возиться со старой сукой и ее сучонком. При встрече пожму ему руку.
Джо Боунз вдруг широко улыбнулся. И улыбка его напоминала проблеск солнца сквозь темную едкую мглу. Его так долго преследовали мысли о смеси кровей текущих в его жилах, что он перешел границы обычных представлений о гуманности и сострадании, любви и горе. В своем красном шелковом халате он выглядел как рана на ткани времени и пространства.
— Вы встретитесь в аду, — пообещал я.
— А еще я встречусь там с твоей сучкой и позабавлюсь с ней вместо тебя.
Он смотрел на меня пустыми глазами, и дух смерти витал над ним, как сигаретный дым. Стоявший за моей спиной Лайонел открыл дверь, и в комнату тихо вошли остальные его люди. И, когда я увидел их всех вместе в искореженной спальне, мне стало ясно, насколько велико сходство между ними. Лайонел придержал дверь для меня.
— Это дело семейное, — объяснил он мне, когда я выходил. Дверь за мной захлопнулась с сухим клацаньем, напоминающим стук костей.
После того как Джо Боунз встретил свою смерть, мы снесли на лужайку перед домом всех убитых из числа людей Фонтено. На траве лежали рядом пять изломанных смертью тел. Ворота открыли, и к дому быстро подъехали «додж», «фольксваген» и грузовик-пикап. Бережно, но быстро трупы были погружены в багажники машин. Раненым помогли занять места сзади. Челноки облили бензином, подожгли и пустили по реке.
Мы выехали со двора и не останавливались до перекрестка у Стархилл, где осталась наша машина. Три черных «эксплорера» ждали нас с притушенными фарами, и двигатели их работали на холостом ходу. Я вспомнил, что видел их на площади у дома Фонтено в его владениях в Делакруа. Леон плеснул бензин в старые легковые автомобили, на которых мы приехали, и грузовик-пикап. Тела убитых достали из багажников, завернули в брезент и уложили на задние сиденья двух джипов. Мы с Луисом молча наблюдали.
Когда зарокотали моторы джипов, готовых отправиться в путь, Леон швырнул зажженную ветошь на обреченные машины. К нам с Луисом подошел Лайонел Фонтено и, стоя рядом, смотрел, как они полыхают. Затем он достал из кармана маленькую записную книжку в зеленом переплете и записал номер телефона.
— Этот человек обработает руку вашего друга. Ему можно доверять, — проговорил Лайонел, подавая мне вырванный листок.
— Лайонел, он знал, кто убил Лютис, — сказал я.
Лайонел согласно кивнул.
— Он так и не сказал, кто это был, даже в самом конце, — он потер указательным пальцем свежий порез на правой ладони, выковыривая из раны грязь. Я слышал, федералы рыщут вокруг Батон-Руж. Им нужен тип, что работал одно время в Нью-йоркской больнице.
Я опешил от неожиданности, и Лайонел улыбнулся, видя мое изумление.
— Если знать места, в протоках можно прятаться очень долго. Федералы могут и не найти его, но мы найдем, — он сделал широкий жест с видом короля, представляющего обеспокоенным подданным свои отборные войска. — Мы уже ищем. И найдем. И там все закончится.
Он сел за руль головного джипа, Леон занял место рядом, и они растворились в ночи. Только красные габаритные огни светились в темноте, как брошенные недокуренные сигареты или горящие лодки, плывущие по черной воде.
На обратном пути в Новый Орлеан я позвонил Эйнджелу, затем мы заехали в круглосуточно работающую аптеку, и я купил там антисептик и набор для оказания первой помощи. Лицо Луиса блестело от пота, и повязка на руке из белой стала бордовой. В гостинице Эйнджел промыл рану и попытался зашить хирургической нитью. Искалеченный сустав имел устрашающий вид. Луис стиснул зубы, чтобы не стонать. Не обращая внимания на его протесты, я позвонил по указанному телефону. Сонный голос ответил после четвертого гудка, но стоило мне назвать имя Лайонела, как из голоса на другом конце провода сон улетучился мгновенно.
Эйнджел повез Луиса к врачу, а я подошел к двери Рейчел и остановился в нерешительности. Я знал, что она не спит: после моего звонка Эйнджел разговаривал с ней, и я чувствовал, что она не уснула. Так и не решившись, я повернул было к своему номеру, но тут ее дверь открылась. Она стояла на пороге в рубашке, почти доходившей ей до колен. Словно боясь запачкаться, она отступила в сторону, пропуская меня.
— Вижу, ты все еще цел и невредим, — вместо приветствия проговорила она без особой радости в голосе.
Я чертовски устал и насмотрелся крови до тошноты. Мне очень хотелось окунуть лицо в ледяную воду. А еще меня жутко тянуло выпить, даже язык распухло от этого. И вернуть ему первоначальный вид могла и порция пива с инеем по ободку и порция хорошего виски. Когда я заговорил, мой голос напоминал хрипы умирающего.
— Да, я цел и невредим, а другим повезло меньше. Луису пулей разворотило кисть. Много людей убито в том доме. Джо Боунз, большая часть его людей, его женщина.
Рейчел отвернулась и отошла к балконному окну. В комнате горела только ночная лампа, отбрасывая тени на рисунки, утаенные от Вулрича и вернувшиеся теперь на свои места. Из полутьмы выступили лишенные кожи руки и лица мужчины и женщины.
— И что тебе удалось узнать ценой этого побоища?
Это был хороший вопрос. И, как обычно, на хороший вопрос не нашлось такого же хорошего ответа.
— Ничего, за исключением того, что Джо Боунз предпочел умереть мучительной смертью, но не рассказал то, что знал.
— И что же ты собираешься делать дальше?
