Второе продолжение мифа о потопе рассказывает о судьбе самого Юя. Он, желая проникнуть на недоступную простым смертным гору Хуаньюаньшань, принял облик медведя, но по возвращении с горы не смог вернуться в свое человеческое тело. Его жена Тушаньши не признала в ломившемся в ее дом медведе своего супруга, испугалась и убежала на гору Сунгаошань. Юй нагнал ее, но она превратилась в камень. Впоследствии из этого камня родился их сын Ци. Итак, мы видим совсем другого Юя — возгордившегося и наказанного за нарушение запрета.
Есть и совершенно другой миф о спасении мира от потопа. Его главным героем выступает вовсе не Юй, а некто Гунь. Вероятнее всего эти мифы, известные в двух различных регионах Китая, были позднее объединены. Поэтому многие средневековые тексты указывают, что Гунь и Юй действовали вместе, хотя действия каждого из героев настолько отличны по смыслу, что трудно себе представить, что они объединились. Более того, некоторые китайские авторы даже предполагали, что было два разных потопа — «потоп Гуня» и «потоп Юя». Причем «потоп Гуня», согласно китайским трактатам, был намного раньше, нежели «потоп Юя». Гунь спас людей от потопа тем, что проник на небо и украл в Небесном Дворце сижан (саморасширяющуюся землю). Спустившись с небес, он бросил сижан в бурные воды потопа. Сижан стал вбирать в себя воду и расти. Люди, беспомощно барахтавшиеся в воде, смогли выйти на сушу. Однако в дальнейшем он вел себя очень вызывающе и дерзко, потому что считал, что за спасение от потопа все ему должны быть благодарны. Он никогда не совершал добрых дел, поскольку считал, что и так для людей сделал много. В конечном счете люди не могли справиться с героем и были вынуждены убить своего спасителя.
В более поздних трактатах, таких, например, как «Исторические записки» Сымы Цяня, авторы противопоставляют Гуня-неудачника и успешного Юя. Вот как описывает этот эпизод Сыма Цянь:
«Юй носил имя Вэнь-мин. Отца Юя звали Гунь, отца Гуня звали император Чжуаньсюй, отца Чжуаньсюя звали Чан-и, а отца Чан-и звали Хуанди. [Таким образом], Юй являлся праправнуком Хуанди и внуком императора Чжуаньсюя. Прадед Юя Чан-и и его отец Гунь не занимали императорского престола, а были простыми подданными. Во времена Яо воды потопа разлились до небес, они на неоглядных пространствах окружили горы и залили холмы, и народ, живший в низинах, пребывал из-за этого в печали. Тогда Яо стал искать человека, способного обуздать воды. Все [приближенные к нему] чиновники и помощники сказали, что это сможет сделать Гунь. Яо возразил: „Гунь — тот, кто нарушает приказы и вредит сородичам, [он] не годится“. Его помощники ответили: „Если сравнить его [с другими], то нет таких, кто был бы мудрее Гуня. Желательно, чтобы вы, император, испытали его“. Послушал Яо своих помощников и поручил Гуню обуздание вод. Прошло девять лет, но наводнение не утихало, и усилия [Гуня] не увенчались успехом. Тогда император Яо опять стал искать подходящего человека и на смену [Гуню] обрел Шуня. Шунь был выдвинут и использован [в делах], он стал править от имени Сына Неба и объезжать владения. Во время поездок [он] увидел, что в обуздании вод Гунь ничего не добился, поэтому выслал Гуня пожизненно в горы Юйшань.
В Поднебесной все считали наказание, наложенное Шунем [на Гуня], правильным. После этого Шунь выдвинул сына Гуня Юя и повелел ему продолжить дело Гуня. Когда Яо умер, император Шунь, обратившись к помощникам, спросил: „Есть ли среди людей такой, кто мог бы завершить и прославить деяния Яо, чтобы поставить его на должность чиновника?“. Приближенные ответили: „Если Бо-юя поставить начальником земляных работ, он сможет завершить их и прославить деяния Яо“. Шунь, сказав „О, правильно!“, отдал приказ Юю: „Ты будешь приводить в порядок воды и земли. В этом будь старателен!“ Юй, поклонившись до земли, стал уступать [должность] Се, Хоу-цзи и Гао-яо, но Шунь сказал: „Ступай и занимайся порученным тебе делом!“ Как человек Юй отличался острым умом и усердием, добродетели никогда не покидали его, его человеколюбие вызывало любовь к нему, его слова [всегда] заслуживали доверия. Голос [Юя] служил основой тонов, тело его служило основой мер длины. В мерах веса тоже исходили из него. [Юй был] неутомимым в делах, сохранял величественный вид и служил [для всех] образцом и примером. Затем Юй, удостоившись вместе с И и Хоу-цзи повеления императора, приказал владетельным князьям и байсинам поднять тягловых, чтобы они занялись устройством земли. [Он] объехал горные хребты и обозначил их вехами, определил высокие горные вершины и большие реки. Юя огорчало, что его предшественник — [родной] отец Гунь не добился успеха [в обуздании вод] и был наказан, поэтому он упорно трудился и напряженно обдумывал [порученное ему]. Тринадцать лет [Юй] жил вне дома и, даже проходя мимо ворот своего дома, не смел заходить в него. [Юй] одевался скромно, ел просто, [но зато] с крайней почтительностью служил духам людей и небесным духам. Живя [сам] в бедном жилище, [он] ничего не жалел для устройства каналов и рвов. По суше [Юй] ездил в повозке, по воде передвигался на лодке, по грязным местам ходил с помощью мокроступов цуй, по горам ходил в обуви с шипами. [Около Юя] слева [всегда находились] уровень и веревка, справа — циркуль и угольник. [Юй] вел записи четырех сезонов года. Так Юй создал девять областей, проложил девять дорог, оградил [насыпями] девять озер и измерил девять горных хребтов. Юй приказал И выдать народу рис и разрешил людям сеять его в низких и сырых местах. Повелел Хоу-цзи выдать народу ту пищу, которая добывалась с большим трудом. При нехватке пищи приказал переправлять излишки [из других мест], чтобы снабжать друг друга и тем уравнять положение владетельных князей. После этого Юй поехал ознакомиться с тем, что производит земля, чтобы установить подношения правителю; ознакомиться с удобствами и выгодами, даруемыми горами и реками».
Нельзя не заметить, что это описание значительно отличается от изначальных версий. Примечательно, что Сыма Цянь не столько рассказывал современникам и потомкам миф о потопе, предполагая, что он и так им известен, сколько пытался внушить читателям конфуцианскую мысль о том, что в основе благого существования государства и отдельного человека лежат чистые помыслы, скромность и умеренность.
Великий Юй считается основателем первой китайской династии Ся. Согласно древним книгам, 17 императоров этой династии правили несколько сотен лет, однако объективные историки и эту династию считают легендарной. Время ее правления разные исследователи обозначают весьма произвольно. Одни считают, что династия Ся правила в 2205–1557 гг. до н. э., другие — в 1989–1756 гг. до н. э., третьи — в 2070–1600 гг. до н. э.
Многие современные китайские историки предполагают, что именно династии Ся принадлежит город и дворец, найденный при раскопках в Эрлитоу. Однако существование второго крупного города и дворца в Эрлигане предполагает, что династия Ся (если, конечно, ей принадлежал дворец Эрлитоу) правила примерно половиной Китая. Кто же владел второй половиной страны и правил в Эрлигане? Возможно ли, что после победы одного из враждующих царств над другим, его история была уничтожена вместе с его защитниками? Или, может быть, умные китайские хронисты составили свою последовательность царей из двух правивших параллельно династий? Впрочем, возможно, что историки после победы одной из династий попытались спасти память о проигравших, внеся их в хроники под видом династий более раннего времени.
Откуда же взялось название династии-фантома? Согласно традиционной версии, к роду Ся принадлежал Юй. Однако можно предположить и другое. Дело в том, что иероглифы Хуа Ся на момент написания «Шицзин» (древнейшие фрагменты датируются около 1000 г. до н. э.) — главного исторического сочинения, повествующего о китайской древности, — обозначали весь известный и освоенный Китай и были синонимом более позднего понятия «Поднебесная» (Тянь Ся). Вот второй иероглиф этого слова (буквально — «земля», «страна», «край») и стал обозначением древней династии.
Согласно летописям, всей полнотой власти пользовались лишь первые поколения правителей государства Ся, а затем императоры остались лишь духовными наставниками, верховными жрецами бога Неба и хранителями таинственной силы жизни и плодородия всей страны. Таких правителей историки называют царями-жрецами, поскольку они не столько правили страной, сколько выполняли жреческие функции. В то же время реальная власть находилась в руках вождей племен, которые, договариваясь между собой, сохраняли единство династического правления таких царей-жрецов. Одним из секретов императоров династии Ся было их умение составлять календарь.
Конфуцианские трактаты не уставали подчеркивать, что упадок Ся начался, когда императоры стали пренебрегать своими жреческими обязанностями и, в частности, ошибаться в составлении календаря.[15] В результате правитель области Шан по имени Ли поднял восстание
