Юрон предположил, что зародышей надо как-то вывести из организма животного, чтобы оно не погибало. Но как? 'Выловить' тысячи зародышей из крови невозможно, если только не сделать полное переливание крови. Юрон попробовал смешать в пробирке кровь обычной мыши с кровью мыши-бихрона, но ничего не вышло — зародыши сразу распадались в смешанной крови. И тут помог случай.
Юрон на время подсадил мышь-бихрона, моледа которой находилась в фазе производства зародышей, в клетку к обычной мыши. И поразился агрессивным поведением мыши-бихрона — она буквально набросилась на соседку и начала ее кусать, как будто хотела ее крови.
Тогда Юрон усыпил мышей, сделал у обеих надрез на туловищах и прижал к друг другу, смешав их кровь. Исследовав ту и другую мышь на следующий день, Юрон нашел в крови обычной мыши полноценную моледу-матку, очевидно, трансформировавшуюся из зародыша. Что касается мыши-бихрона, то оказалось, что все зародыши из ее крови исчезли без следа, а сама она благополучно прожила еще около полугода, продолжая носить в себе моледу-матку.
Позже этот эффект подтвердился и на обезьянах. Только период инкубации, после которого моледа-матка начинала производить зародышей, длился у обезьян-бихронов около восьми месяцев.
— Это что же значит? — спросил Яхаве, когда Никос растолковал ему подробности и специфику функционирования моледы. — Бихроны способны сами себя воспроизводить без вмешательства со стороны?
— Получается, что так. На этой стадии ни хирургической операции, ни, даже, переливания крови не требуется. Моледа-матка начинает клонировать саму себя. В период активации моледы бихрону достаточно, к примеру, уколоть свой палец, чтобы выступила кровь, и точно также уколоть палец нового 'тела', чтобы инфицировать его (смешав кровь) зародышем 'матки'.
— А можно и просто укусить до крови, например, в губы, — задумчиво произнес олигарх. — Этак и вправду клонов-бихронов может расплодиться невиданное количество.
— Все зависит только от вас. Будучи хронотом, вы сами можете решать — создавать себе бихрона или нет. В ситуации, когда нет возможности для хирургической операции, это может стать единственным способом сохранить сознание 'оригинала'… Кроме того, похоже, что моледа-матка может воспроизвести 'матку' только один раз.
— Становится бесплодной?
— Не совсем так. Мы с Юроном около трех лет наблюдали за поведением двух бывших обезьян- бихронов, уже прошедших через период инкубации и производства зародышей. Зародышей 'маток' их моледы больше не производили. Таких бывших бихронов мы с Юроном назвали 'клозами'. 'Клозы', в отличие от 'бихронов', носят в мозгу обычную моледу, не способную к воспроизводству.
Так вот, одна из обезьян-клозов тяжело заболела. Опасаясь, что она умрет, мы купили еще одну обезьяну, чтобы поэкспериментировать с образцами крови. Этих двух обезьян (больного клоза и новую) поместили в одну клетку. Клоз был совсем плох: почти не ел, мало передвигался. И вдруг ночью Юрон, а спал он прямо в лаборатории, проснулся от дикого визга. Брат подбежал к клетке и увидел жутковатую картину: полумертвая обезьяна-клоз гоняла вторую обезьяну по клетке и постоянно пыталась ее укусить. При этом сама она тоже была в крови. Внезапно обе обезьяны успокоились и разбрелись по углам, зализывая раны. Юрон вывел новую обезьяну из клетки, опасаясь за ее здоровье — она была изрядно покусана. Но уже днем эта обезьяна чувствовала себя превосходно — раны почти затянулись. Юрон тщательно ее обследовал и выяснил, что она стала носителем моледы.
— Выходит, обезьяна-клоз все-таки произвела еще одну 'матку'?
— В том-то и дело, что нет! Ее моледа целиком переселилась в новую здоровую обезьяну, как будто поменяла квартиру! Обследуя клоза, вернее, бывшего клоза, поскольку эта больная обезьяна перестала быть носителем моледы, я обнаружил, что ее ладони прокушены до крови в нескольких местах.
— Неужели она сама их прокусила, чтобы затем смешать кровь с кровью второй обезьяны? — Яхаве недоверчиво посмотрел на хирурга.
— Сама. Ее вел инстинкт самосохранения. Вернее, не ее, а ее сознание, которым управляла моледа. Моледа поняла, что находится в теле, которое умирает. И она предприняла меры, чтобы 'перебежать' в тело здоровой обезьяны через кровь.
— Моледа реагирует на кровь другого носителя?
— Да. Но не всегда, а тогда, когда ей грозит опасность погибнуть в больном теле. И не в любой день. А в период активности, который у обезьян длится примерно семь дней с периодичностью раз в месяц.
— А у людей?
— Пока точно не установлено. Процесс изучается.
— Так. Это очень любопытно, — олигарх задумался, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Да, вот о чем я хотел спросить. Вот бывший клоз, из тела которого перебежала моледа… Предположим, в силу каких-то обстоятельств, моледа захочет вернуться в старое тело. Это возможно?
— Нет. Невозможно. Вы, кстати, затронули важную тему. Исследования мышей и обезьян показали, что в организме бывшего носителя моледы вырабатываются антитела. Мы назвали таких бывших носителей 'сваргами'. Если моледа попытается проникнуть в кровь сварга, то антитела ее блокируют и моледа погибнет. Впрочем, толком этот процесс пока не исследован. Не до этого… Поэтому возможны варианты. Кроме того, моледа, видимо, способна к саморазвитию.
— Что же это вы такое со своим братом изобрели? — в голосе Яхаве прозвучали одновременно восхищение и испуг.
— Я еще и сам не знаю, — недоуменно ответил Никос. — Время покажет. Мы не можем ускорить процесс — моледа живет по своим эволюционным принципам, которые заложил Юрон. И только он мог их изменить. Для того, чтобы разобраться в основах, надо быть очень хорошим и очень талантливым специалистом. Почти таким, как Юрон. Мне решение подобной задачи не по плечу… Несомненно одно — моледа, это человек в человеке. Хотя, строго говоря, вряд ли можно назвать моледу человеком. Я бы даже существом ее не назвал. Но она — существует.
И вот эксперимент с перемещением моледы-матки впервые провели на человеке. Моледа-матка в теле бихрона Крепа вступила в фазу активности на триста пятьдесят третий день после того, как ее пересадили из тела хронота по имени Варас — первого человека, которому пересадили чип от 'оригинала'. Никос пригласил Яхаве в лабораторию. Они сели за столом перед двумя большими мониторами.
— Смотрите, — объяснил Никос, — в операционной находятся два 'тела'. Первое 'тело', обычный человек, заключенный. Рядом с ним лежит Креп. Креп — бихрон Вараса, первого человеческого хронота. Варасу пересадили чип из мозга Идира (он уже умер), и подключили к чипу моледу-матрицу. После того, как она начала клонировать 'маток', 'матку' подсадили в кровь Крепа. Примерно через одиннадцать с половиной месяцев у этой 'матки' завершился инкубационный период и она активизировалась, начав производство 'зародышей'. Сейчас мы попробуем смешать кровь Крепа и нового 'тела' (его зовут Урох) и посмотрим, что получится.
— Если ваши предположения верны, 'зародыш' попадет в кровь Уроха и там преобразуется в моледу-матку, превратив Уроха в еще одного бихрона?
— Совершенно верно.
— А что произойдет с Крепом?
— Посмотрим. Я надеюсь, что неожиданностей не случится, и Креп из бихрона превратится в клоза. То есть, в носителя обычной моледы, не способной к воспроизводству, но способной переселяться в другие 'тела' в случае опасности. Как это произошло с больной обезьяной. Помните?
Никос дал в микрофон команду, и его ассистент приблизился к операционному столу.
— Они в сознании? — поинтересовался Яхаве.
— Нет. На всякий случай сделали полный наркоз.
Ассистент взял скальпель и нанес неглубокий, но длинный надрез на внутренней стороне локтевого сустава левой руки Крепа. Затем повторил эту же процедуру с правой рукой Уроха. Посмотрел в камеру.
— Давай, — велел Никос. Ассистент поднял левую руку Крепа, перевернул ее надрезом вниз и опустил на руку Уроха, совмещая надрезы.
— Посмотрите, — хирург показал пальцем на соседний монитор. — Видите, кровь смешалась.
