навьючить по частям на мулов или специально обученных лошадей для перевозки по узким извилистым дорогам и тропам, нависшим над пропастями, то обыкновенные полевые тяжелые пушки с широкими лафетами для этого никак не годились.
– И все-таки мы должны попробовать! – уперся Серж.
В этот момент, к великому облегчению фельдфебеля, батарею нагнал ее командир – крупный усач, совсем взрослый, лет сорока. Вслед за ним скакал адъютант. От обоих разило перегаром.
– Слава богу, Николай Павлович! – обрадовался фельдфебель.
Штабс-капитан с важным видом подъехал к офицерам и строго спросил у подпоручика:
– Что здесь происходит, Ивченко? Доложите обстановку.
Тот с виноватым видом отрапортовал:
– Батарея получила приказ передислоцироваться на тридцать две версты восточнее и занять позицию на высоте 1435. Но я передал командование этому молодому человеку.
– Как передали? – удивился и одновременно рассердился штабс-капитан. – На каком основании?! Я немедленно отменяю дурацкий приказ.
– Прошу прощения, господин штабс-капитан, – вмешался тут наблюдатель, – но по условиям маневров вы считаетесь убитым.
– Как – убитым?! – Штабс-капитан недовольно нахмурился.
Рефери[9] в погонах объяснил, что командир, вовремя не вступивший в командование своей частью, по правилам учений считается павшим смертью храбрых за веру, царя и Отечество.
– Что же, прикажите мне застрелиться?
Наблюдатель лишь неопределенно хмыкнул и повернулся к Сержу:
– Вы приняли командование, вам и карты в руки. Каковы будут ваши следующие действия?
Серж видел, с какой ненавистью смотрит на него прежний командир батареи, пропивший свой пост, но ответил спокойно:
– Собираюсь втащить орудия по этой тропе в тыл неприятелю.
Штабной офицер взглянул в указанном юнцом направлении и присвистнул от удивления. Однако вмешиваться не стал. Таково уж было его задание.
По приказу кадета солдаты сняли с передков три двенадцатифунтовые пушки, которые предстояло на руках втаскивать по узкой горной тропе. Тащить с собой тяжелые зарядные ящики они не могли, так что нужное количество боеприпасов тоже пришлось нести на руках.
И вот начался тяжелейший и опаснейший подъем. Мальчишка – кадет вместе с солдатами впрягся в пушки, подпевая:
В нос бил запах раскаленного камня и человеческого пота. Поглядывая на тоненького юнкера, наравне со всеми выполняющего тяжелую мужицкую работу, седоусые ветераны только покряхтывали, хрипя:
Чем выше в гору поднималась артиллерийская команда, тем круче и опасней становилась тропа. На узких карнизах людям приходилось буквально лепиться к отвесной каменной стене; они старались не заглядывать в бездонную пропасть, такую близкую… Среди солдат оказался дагестанец, который предупредил всех, что нельзя смотреть вниз, иначе погибнешь. Каменная крошка под ногами осыпалась, и вместе с ней ползли к краю обрыва колеса орудий. Приходилось до судорог напрягать мышцы, чтобы просто удержаться на месте.
– Удерживай, ребята! Над-дай! – надрывался унтер.
Скрипели колеса, и проклятая пушка тащила всех за собой в бездну. От страшного напряжения у Сергея болели икры, ломило грудь, в глазах темнело, временами накатывала тошнота. Однако упорство, которого артиллеристам было не занимать, передалось и ему. Пушки удалось отстоять. После короткого отдыха снова двинулись в путь, задыхаясь и шутливо подбадривая друг друга:
– Эй, Федька, что рожу-то скривил, аль не мила работенка, или живот свело?
– Ничего работенка. Токмо если б штоф сивухи впереди пообещали, я бы еще шибче эту дуру тянул и живот поправил.
– А, ваше благородие, – подмигивал Сержу нагловатый весельчак, – поднесете винца мужичкам, коль дело вам справим?
– Ладно, – обещал молодой командир, – проставляюсь на всю артель. И сам с вами выпью, если все выгорит.
И тут солдат, идущий рядом с Сережей, поскользнулся на скользком камне и поехал ногами вперед по крутому склону в страшную бездну. Зацепиться ему было не за что, так что бедняга оказался беспомощен. Мальчишка – кадет едва успел в последний момент схватить артиллериста за руку, но удержать не смог, ибо весил килограммов на двадцать меньше. Так они оба и сползли бы в пропасть, если бы в последний момент не подоспел на помощь другой солдат. С виду увалень, он первый бросился на выручку гибнущим товарищам и поймал их обоих почти на самом краю скального карниза. Затем подбежали и другие артиллеристы. Подъем продолжился…
Наблюдавший за маневрами великий князь был крайне раздосадован творящимся на его глазах безобразием: одобренный им прекрасный план кампании летел в тартарары. И все из-за одной неприятельской батареи! Из-за нее большую часть дня его войска топтались на месте. Артиллеристы же, которым следовало ликвидировать эту преграду, до сих пор даже не удосужились появиться на поле боя. Поразительное разгильдяйство!
Князь уже собрался покинуть наблюдательный пункт, когда к нему радостным прыгающим шагом почти подбежал генерал Крапчиков.
– Ваше высочество, полюбуйтесь на это! – С этими словами генерал предложил командующему подзорную трубу и подсказал, куда следует смотреть.
– Ах, молодцы! – вмиг переменившись лицом, воскликнул князь. – Смотри-ка, прямо по-суворовски на одном кураже обошли неприятеля с тылу. Прямо чудо-богатыри! Там же только горные козлы ходят. Как им удалось? Кто командир батареи?
– Штабс-капитан Мигулин. Опытный боевой офицер.
– Да, отменный офицер. Повысить в звании. Всех его офицеров и солдат тоже изыщите возможность наградить.
Далее для Сержа все произошло как в сказке. За свои действия кадет Карпович был произведен в поручики – без экзаменов и, как говорили, «вне очереди». Ведь во многом благодаря его смекалке и решительности маневры закончились полной победой армии, в которую входил курсантский эскадрон.
Следующим вечером друзья с разрешения командира праздновали удачу товарища. Ротмистр Синичкин расположился во главе стола рядом со старейшиной деревни, в которой остановился эскадрон. Командир был искренне рад за своего воспитанника и тоже присоединил свое сдержанное слово похвалы к общим восторженным славословиям.
Но когда Синичкин заметил, что герой начал слишком задирать нос, он решил, что его пора немного приземлить. Ротмистр пошептался о чем-то с хозяевами. После этого поднялся тамада и объяснил гостям, что по кавказским обычаям отличившийся на войне «джигит» должен выпить почетный кубок вина. Сержу поднесли огромный турий рог в серебряной оправе. Впервые взяв в руки странный сосуд, Серж решил впечатлить местных своим умением пить, приложил рог к губам и лихо опрокинул его, как стакан. Все содержимое кубка хлынуло на грудь герою. Все захохотали.
Вначале Серж обиделся и смутился, но тут к нему подошел командир вместе со старейшиной. Они по очереди обняли и расцеловал юношу. Затем ротмистр громко объявил:
– Эта шутка есть наше дружеское напоминание товарищу, чтобы он не слишком зазнавался, если любезная судьба вознесет его на заоблачные высоты. А теперь забудет об этом случае. Пусть ему запомнится об этом дне только хорошее.
Сказав это, командир вручил Сержу на память великолепную белую черкеску с уже нашитыми на нее новенькими офицерскими эполетами.
Глава 6
