вытаращенными глазами:
– Это железное дерево, оно очень редко встречается в природе. А точнее, всего в двух местах: Ассоматийская долина и остров драконов. Оно ценится из-за того, что твёрже стали, невосприимчиво к магии, хотя и само обладает некоторыми магическими свойствами. Как понимаешь, стоит оно баснословно дорого и поэтому для растопки каминов его никто не использует, а для саламандры это любимое и практически недостижимое лакомство, за него она сделает всё, что угодно. У меня когда-то были палочки для волос из такого дерева, но они треснули, и я их доломала. Как знала, что рано или поздно пригодятся.
– А как ты их сломала? Это же практически невозможно! – поразился дроу, наблюдая за тем, как ящерка в костре с ума сходит: вертится вокруг кусочка дерева, скачет, бесится и, похоже, даже облизывается.
– В них попали метательные шарики ятугаров, и они треснули. А потом я их доломала магией земли, просто договорилась с железным деревом. Пыхтела долго, но всё же получилось.
– После метательных шариков неудивительно, что дерево так легко поддалось! – хмыкнул Ри, внимательно вглядываясь, как я подбираю с земли стопку писем так, словно между ними спрятана нхитистаха – дико ядовитая змея, укус которой несёт неминуемую смерть, но долгую и мучительную.
– Ага, насколько я помню, там даже толика амарилла присутствует! – согласилась я с эльфом.
– Хелл, а кто тебе там пишет? – неожиданно влез в разговор Химо.
Вот хрдыр, он что, не мог подольше со своим ужином повозиться?
– Догадайся с восьми раз, – буркнула я, сотворив подушку из уплотнённого воздуха.
Дроу, покосившись на меня, сделал то же самое.
Всего писем было семь. Я сразу отложила в сторону два письма. Те, на которых чувствовалась магия. Маячки, не иначе. И открыла довольно потрёпанное, в небольшом конверте. Чёткий почерк с острыми углами у букв легко позволил мне узнать писанину дедушки:
«Хеллиана Валанди, волкодлак тебя задери! Я ни на грош не верю, что ты погибла! Ведь я самолично тебя обучал, вбивал в твою непутёвую голову знания, мучился с тобой, а ты? Что произошло в этом упырёвом королевстве, почему ты не вернулась в Академию? Всё руководство на ушах стоит, Итрон в глаза мне смотреть не может, чувствуя себя виноватым за твою пропажу. Эти демоновы эльфы и слова связать не могут, чтобы толком рассказать, что случилось!
Хелли, девочка, прошу, ответь как можно скорее. Насколько я знаю, от тебя никто из твоих друзей и знакомых уже больше двух недель не получал никаких вестей. Я и Ветар с ума сходим от беспокойства, Тамине ещё не говорили о твоей пропаже. Демонёнок, прошу тебя, возвращайся домой. Что бы ни случилось, что бы ты ни сделала, мы всегда будем тебе рады.
И если, не приведи Хранители, ты покинула этот мир, учти, я самолично оживлю твоё немощное тельце и ты у меня в виде зомби будешь вечность свои любимые грядки пропалывать!
Прошу, дай о себе знать при первой же возможности.
С любовью,
твоя семья».
Честно, я не знала, смеяться мне или плакать. Это же надо было такое сочинить! Дедушка… Как я тебя люблю! Но я не могу пока вернуться. Я не хочу подвергать тебя и всю мою семью опасности. Прости.
Второе письмо было от Аилинии. Судя по словам, подруга была в искренней печали и недоумении, почему я не вернулась. Она и Холл очень за меня волновались и тоже просили написать при первой же возможности.
И вот на этом месте меня обуяла злоба. Неужели близнецы и Латриэль ничего не рассказали? По письму выходит, что нет. Ну ладно руководству Академии, ладно моей семье, но Лин-то они могли рассказать всё начистоту! Мы же всё-таки квадриум, единство магов… были когда-то.
С трудом подавив в себе вспышку ярости, я вскрыла третий конверт и немного успокоилась, когда в глаза бросились неровные закорючки моего любимого учителя – Таш никогда особо не следил за почерком. Такое ощущение, что это Рикс, в которого влили бутыль «Эльфийской слезы», корябал письмо пером, зажатым в костлявых лапах. Это, конечно, невозможно в принципе, но сравнение подходящее.
«Хелли, где ты? Никто не знает, куда ты делась, бусины близнецов не действуют, тебя нет ни у родни, ни у меня в городе! Я толком не знаю, так же как и всё, что произошло в Эвритамеле и почему ты не вернулась. Близнецы и Латриэлъ не могут ничего толком объяснить, только говорят, что вы поругались из- за какой-то мелочи. Я в это просто не верю! Вы были так близки, а потом ты вдруг исчезаешь в неизвестном направлении по непонятной причине, это всё звучит как полный бред! Что-то случилось, и я это чувствую, но не могу с тобой связаться, а татуировку, к сожалению, смогу восстановить только я. Тебя ищут по всем близлежащим к королевству городам, учти это. Я понимаю, что ты от кого-то скрываешься и не сможешь мне ответить. Да и не только мне. Я знаю, что все отослали тебе письма, и поэтому предупреждаю: на письмах эльфов маячок. Они узнают, где ты, как только ты его откроешь. Я предупреждаю тебя потому, что я не доверяю теперь братьям де Рен, так же как и Латриэлю. Ох, темнят эти эльфы… Из их уст имя принцессы Селениэлъ звучит чаще, чем твоё, что мне абсолютно не нравится. Не с ней ли связан твой побег?
В любом случае я тебя прошу: пока не возвращайся в Академию, пережди где-нибудь зиму. А лучше подстрой всё так, чтобы у эльфов была уверенность, что ты погибла. Я знаю, твоим близким будет больно, но я думаю, что Лин и твоя семья всё поймут, когда узнают правду.
Приезжай в Эллидар с наступлением весны, когда проснётся Рик. Я буду ждать тебя там каждый день ровно в полночь, на протяжении двух часов. И пожалуйста, будь осторожна!»
М-дя уж… Сразу видно – я училась у этого полуэльфа. Мысли совпадают полностью. Да и знает он меня как облупленную, он сразу всё почувствовал и всё понял. Умница Таш, что бы я без него делала?
А вот кое-кого я просто ненавижу…
Они не сказали! Демоны и упыри, они просто никому и ничего не сказали! Поругались из-за мелочи!.. Звучит так же бредово, как то, что Друсилия – чистая и невинная дева с ангельским характером.
Сердце защемило от непереносимой тяжести. Значит, пустяки… Может, и я для них пустяк? Выходит, что так. Демоны, как же больно…
Чтобы как-то отвлечься, я схватилась за следующее письмо. Кипенно-белый конверт, сургучная печать с когтистой лапой, небольшой листок внутри и всего несколько строк:
«Три дня назад я получил письмо. При его прочтении я в третий раз за эти полгода испугался за твою жизнь. Что бы ни случилось, приезжай. Со мной ты будешь в безопасности. Обещаю».
Вот этому обещанию можно верить. Написавший это письмо никогда не нарушит своего слова, он много прожил и много видел. Потерпи ещё немного, Киртан, через несколько месяцев мы увидимся.
Я машинально прикоснулась к шее, где ещё совсем недавно висела капелька чёрного хрусталя. Я всегда знала, что на нём заклинание слежения, да и как могло быть иначе? Кирт всегда за меня волновался, я помню его глаза тогда, на крыше одного из домов Нижнего города в Айтраске, когда я по доброй воле нырнула в воду, кишащую тираньями, а потом вытащила их всех на берег, чтобы уничтожить. Я видела лицо Киртана, когда я вернулась спустя лишь два часа. Такие эмоции невозможно подделать.
– Мне всегда он нравился, – одобрительно проворчал Химо с моего плеча.
Я невольно хмыкнула. Ещё бы, некромант нашёл оригинальный способ, как подлизаться к пауку, – он по тихой грусти пичкал его карамелью, зная, что тарантул жить без неё не может. А украдкой потому, что я дико материлась на них обоих, когда в очередной раз отмывала совершенно перемазанного и липкого Химо.
Пятое письмо было от магистра Пилата. Хех, давненько меня так не ругали! Декан не поскупился на крепкие выражения в мой адрес, даже точки вместо особо впечатляющих слов не поставил! У меня создалось впечатление, что письмо мне писали на исконно орочьем языке, а не на всеобщем.
Я невесело усмехнулась и отправила и это письмо в костёр. Не хранить же их, в самом деле! У моих ног осталось два письма. От Латриэля и близнецов. Вот же…
Я не ругаюсь, я не ругаюсь, я не ругаюсь…
Да ни хрдыра я не могу не ругаться!!!
– Ты что, не будешь читать последние два письма? – каким-то отстранённым голосом спросил Ри.
