Джимми Польку.
— Польку?
— Они это имя назвали. Ты его знаешь?
— Нет. Их слишком много, чтобы следить за каждым. Танфер похож на дохлую собаку, а они — на мух.
— Ещё проскакивало название книжной лавки Изюминки.
Белинда нахмурилась. При таком освещении она выглядела гораздо старше.
— Книжная лавка?
— Вспомни, когда мы встретились, — осторожно сказал я. — Это было одно из тех мест.
Она усердно трудилась над совершением медленного самоубийства в худших притонах, какими только может похвастать Танфер. Книжная лавка была тем местом, где я вмешался в ее самоуничтожение.
— Должно быть, тогда я глубоко скатилась по наклонной — совсем ничего не помню.
— Хреново.
— Она входит в семейный бизнес?
— Тогда не входила. Сомневаюсь, что были причины для изменений.
— Оттуда и начнём, — она бухнула в панель за спиной. — Маркус!
Панель отъехала, и появилось лицо охранника:
— Мэм?
— Сколько туда?
— Минуту, максимум две.
— Отлично, — а меня спросила: — Ты знаешь местечко под названием «Огонь и лёд» на севере?
— Нет. У меня пробел последнее время в таких полезных познаниях.
— Найдёшь. Иди по проспекту на север от Большого Перекрёстка, пока он не перейдёт в обычную улицу. Как окажешься у Квартала Эльфов, спроси прохожих. Кто-нибудь точно знает.
— А зачем мне туда идти?
— Там Морли. Я не хочу перевозить его, пока он не сможет ходить.
Он был моим приятелем. Я должен помочь ему. Но я не уверен, что мне рассказали всё.
— Я не заставляю тебя, Гаррет, — Белинда понимала. — Ты позаботься о Морли, а я позабочусь о Тинни. И об её семье, если это деловые разногласия.
Я упустил это из виду. Существуют магнаты, способные на подобные гнусные методы.
Карета остановилась.
— Мы на месте. Если тебе нужно что-нибудь, скажешь моим людям снаружи. Они позаботятся. Увижусь с тобой, как только смогу.
Прежде чем я успел что-либо возразить, она открыла дверцу и вытолкала меня.
Белинда — одна из тех, чьи ожидания становятся невысказанными приказами.
7
Я немного подвернул ногу, когда приземлился на мостовую Макунадо-стрит перед своим старым домом. Он был всё ещё моим, просто я там больше не жил и не бывал какое-то время.
Дом подновили: покрасили и заделали швы. Треснувшее окно на втором этаже заменили и повесили новые занавески. А у парадного крыльца стояли горшки с ещё не украденными цветами.
Засилье закона и порядка достигло поистине эпических масштабов.
Я стоял там, раздумывая и борясь со страхом того, что когда я войду внутрь, окажусь в чужой стране. Я поднялся по ступенькам. Присутствие Покойника не ощущалось.
Я порылся в кармане, ключа у меня с собой не оказалось, тогда отстучал по двери особым стуком: «я не под конвоем». Подождал. Исследовал кладку справа от дверной коробки. Отверстие в пустоте стены было заделано раствором и куском кирпича. Это объясняло, почему в такой прекрасный, теплый день вокруг меня не роились пикси.
Надо узнать, что с ними сталось. Мелонди Кадар и её стая были нужными друзьями, хотя и немного шумными и непредсказуемыми.
Открылась дверь. Хозяйка отошла в сторону, чтобы я мог войти.
Пулар Палёная стала совсем взрослой. Она набрала несколько фунтов, стала лучше выглядеть и одеваться приличней. Не зная с чего начать, я спросил:
— Как дела?
— Были затруднения из-за директора Шустера, но мы справились. Дин заваривает свежий чай. Проходи в кабинет.
Её кабинет располагался в маленькой передней, как мы её раньше называли. Эта комнатёнка находится в передней части дома справа по коридору. Мы редко её использовали, пока Палёная не прибралась там и не устроила наш бюрократический штаб.
— Что случилось с пикси?
— Мелонди Кадар умерла.
— Они долго не живут, но она была ещё не так стара.
— Её переехала воловья повозка. Она надралась, во что-то влетела, шарахнулась башкой и упала на мостовую. Колесо настигло её прежде, чем кто-то успел её оттащить. Потом всё семейство улетело. Если надо, могу выяснить, куда.
— Не нужно, не сейчас, — я развалился в кресле. Палёная умеет выбирать удобную мебель. Я перевёл взгляд на неё.
Пулар Палёная была крысючкой высотой чуть более пяти футов, если выпрямится, насколько сможет. Её род — а их существует несколько — был экспериментально создан чародеями несколько сотен лет назад. Большинство умом не блещут. Они обитают на самой нижней ступеньке социальной лестницы, выполняя самую грязную работу.
Палёная была отверженной среди отверженных.
Она урод, потому что она гений, и не только среди себе подобных. Она умнее и смекалистее большинства людей. В общем, урод.
Этим она пугает окружающих, иногда даже я её боюсь.
Я её вроде как удочерил, когда работал с ней, после того, как понял, что настолько тонкий ум пропадёт даром, если оставить её в лапах безнравственных крысюков, которые тогда эксплуатировали её. В то время она была ещё совсем подростком.
Дин Крич, давно тут проживающий, повар и мажордом в одном лице, внёс поднос с чайником, чашками и бутербродами, коих намастерил от души, и мельком бросил:
— Прекрасно выглядишь.
— Занятий больше, пива меньше. Ад, — он направился в кухню. Я же заметил:
— Он стал медленней двигаться.
— Все мы стареем. Так что привело тебя сюда?
Палёная знала, что я зашёл домой неспроста, и её это ранило. Ей не нравится, что я сюда захаживаю по-хозяйски, притом, что хозяйство-то ведёт она. Но ещё больше ей не нравится, что Тинни указывает, кто мне друзья, и когда мне видеться с ними.
Я поведал, что приключилось со мной, и что, по словам Белинды, случилось с Морли.
— Тут есть связь?
Я пожал плечами.
— Пока только умозрительная.
— Но ты же не веришь в совпадения.
— Именно.
— Первое, что нам надо сделать, это перевезти Морли сюда.
Мне не пришло это в голову сразу, но я тут же уловил её мысль — нет более безопасного места, чтобы спрятать его.
