Как всегда. Дин перешёл на личные прозвища в отношениях с мисс Т сразу после первого контакта.
Он спросил:
— А как ты сама, Тинни?
— Всё ещё нервничаю, не уверена, что всё происходило на самом деле. Но я буду в порядке. Лучше позаботься о Пенни.
Дин отдал суп. Тинни устроилась на сидение, которым обычно пользовались крысючки, когда кормили Морли. Она подула на пар от бульона в ложке. Дин ушёл помогать кому-то ещё.
— Нам нужно обсудить множество вещей, Кобеллино. В основном о том, как работал мой разум в последнее время.
Она заставила Морли проглотить бульон, потом посмотрела на меня. Я перестал дрожать так сильно. Её глаза были непроницаемы.
— Я увидела сегодняшним вечером такое, что изменило мою точку зрения.
Звучало это подозрительно.
— Я обещала тебе и Покойнику… Да, обещала, что буду терпеливой. Генерал Туп объяснил, что тут происходит.
Интересно, что Туп наплёл ей, пока был пьяный и злой.
Тинни влила ещё немного бульона в Морли.
— Я поняла, что этим нужно заниматься. Существует всего несколько человек, которые могут обращаться с подобными вещами. И ты один из них, — после ещё ложки супа она продолжила: — Я должна поддерживать, а не отвлекать и цепляться за тебя.
Это далось ей тяжело. Она запретила все свои эмоции. Без сомнения, забота Кары обо мне на улице врезалась в её сознание. Это было той частью действительности, которую она не могла игнорировать.
Я ничего не мог ответить, только прижимался к камням и пытался выглядеть благодарным.
В дверях появилась Пенни. Она выглядела столь же болезненно, как я себя чувствовал.
— Мне нужно уходить, мистер Гаррет. Пожалуйста, пошлите за мной, когда он сможет вернуться к работе.
Я попытался высказать своё мнение.
— Он пока совсем не может говорить. Разве ты не должна была остаться здесь? Так ведь безопасней.
Пенни посмотрела на меня, сравнивая риск быть изнасилованной и уверенность в безопасности и комфорте. Кира за её спиной произнесла:
— Можешь не бояться, Гаррет обезврежен. Моей тёте должно быть стыдно за свои слова. Это из-за того, что она чувствует опасность. Он даже не покосится в твою сторону.
Она расстроила меня.
О, горе! Могучего Гаррета считают безвредным для молодых и красивых?
— Кира, прекрати! — отрезала Тинни, а Пенни сказала: — Она всё же права. Ты в безопасности. Наверху есть ещё одна спальня, пользуйся ей. Ну же, сегодня ты должна остаться рядом с хорошими людьми.
Хорошими людьми?
Что это было? У Тинни, должно быть, сильнейший шок.
Кира сказала:
— Я покажу тебе.
А она откуда знала? И для чего?
У Тинни, похоже, возникли те же вопросы.
В моё отсутствие здесь, должно быть, произошло много интересного.
С кухни донёсся девичий голосок. Дин сегодня определённо перевыполнил служебный долг. Он должен был быть в постели ещё несколько часов назад.
65
Дамочка старательно пыталась утопить меня, но я был очень ловким, и, всякий раз, когда она пихала суп мне в лицо, успевал проглатывать его. Это был чудесный супчик Дина Крича. Каждая ложка, попавшая внутрь, затем ощущалась по всему телу. Энергия быстро возвращалась ко мне, вместе с уверенностью и улучшением самочувствия. Совсем скоро я обрёл дар речи.
— Я так давно хотел объяснить всё вечерком, дорогая, но никак не получалось, так много всего произошло.
Ничего себе, я сотворил чудо выздоровления. Меня лихорадило почти так же сильно, как от ужасно холодной ночи, хотя на самом деле было тепло. Сейчас, когда Старые Кости уснул, возвращался ряд неприятных симптомов.
Я не мог избавиться от чувства неловкости от того, что мой кореш начал действовать без обсуждения, а Кара бросила меня тонуть в своих собственных соплях. На следующее утро смущение прошло и почти забылось.
Возможно, Старые Кости не подумал, что у меня есть время болеть.
Тинни отрабатывала умеренно сердитый взгляд, пока я молол вздор для отвлечения внимания.
— Давай выкладывай, Кобеллино! Хорошее это или плохое, переходи к делу.
Я нервничал. Когда Пенни и Кира поднимутся наверх, то увидят, что кто-то пользовался той постелью.
Виноватые сбежали, их не догонишь.
Нас ждут интересные события, когда Кара вернётся.
— Ладно. Поехали. Пока нормально себя чувствую, и нет соплей. Джон Спасение грозился, что уговорит тебя играть в его следующей пьесе. Он сильно хочет тебя. Ты говорила с ним об этом?
— Пытался поговорить со мной о чём-то, но я не обратила внимания, а он только мычал да блеял.
Эта женщина может произвести такой эффект на мужчину.
— У него новая пьеса о феях. Он хочет, чтобы ты участвовала в ней.
— Я покончила с этим, — заявила она неуверенно, чёрт возьми, почти умоляя уговорить её передумать. — Я не подхожу для этого.
— Ты не подходишь для втыкания шила самой себе в задницу. Ты же Тинни Тейт, возведённая в кубическую степень.
Это всё суп. В нём было что-то мощное, сильней, чем в алкоголе, для развязывания языка.
— Гаррет?
— Скажу только, что ты не вынесешь и половины полученной критики, если будешь работать на Спасение.
Её рот молча открывался и закрывался. Она походила на свежепойманную форель, причём привлекающую внимание, хотя нет, скорее, недавно пойманную русалку.
— Он желает заполучить тебя на главную роль, дорогая, а ещё считает, что это будет его самая великая пьеса.
Её глаза широко открылись. Она погрузилась в сказочный мир, увидела мечты, которые были у неё до того, как оттолкнула от себя всех окружающих.
— Правда?
— Правда. Я пытался отговорить его, но он настаивал, что ты совершенна. Уверен, создавая этот персонаж, он видел тебя. Тебе может не понравиться многое в себе, если ты получишь это роль.
Тинни не терпела женщин с такими же, как у неё, причудами.
Джон Спасение славился тем, что брал героев из жизни и описывал их.
— Что?
— Я хочу сказать, что мы видим сами себя не такими, как другие люди. Не буду говорить, что они
