В отношении происхождения Ивана Дмитриевича Лубы до сих пор много неясностей. В 1614 году атаман Иван Заруцкий, деятельный сторонник самозванцев, был выдан казаками царским войскам вместе с Мариной Мнишек, коронованной русской царицей, и ее малолетним сыном Иваном. В Москве Заруцкий был посажен на кол. Находившийся в это время в Москве поляк Белинский предпринял попытку спасти если не Марину, то хотя бы ее сына. Он намеревался подменить сына Марины другим мальчиком, сыном убитого прежде в Москве поляка Лубы. Как считается, этот план не удался и сын Марины был повешен.
Но, тем не менее, Белинский выехал в Польшу с ребенком, которого он называл царевичем Иваном Дмитриевичем. По его рассказам, Марина, находясь еще в Калуге, поручила ему увезти ее сына в Польшу. По совету шляхты Белинский донес о ребенке королю Сигизмунду III, который приказал отдать его на воспитание литовскому канцлеру Льву Сапеге, назначив на содержание мнимого царевича шесть тысяч злотых в год. Сапега поручил обучение ребенка игумену Брестского Симеоновского монастыря Афанасию. Здесь ребенок прожил семь лет, а потом находился при дворе Сапеги, где назывался царевичем, и сам был уверен в том, что он подлинный царевич.
При короле Владиславе, когда после очередной войны с Московским государством был заключен вечный мир с Россией, Ивану Дмитриевичу было запрещено называться царевичем. Он обратился к Белинскому с вопросом, кто он на самом деле и кто его родители? Белинский признался, что настоящий его отец Луба.
Лев Сапега тем временем скончался, и бывший царевич остался без средств к существованию. Он определился на службу к пану Осовскому, потом перешел писарем к пану Осинскому и жил у него в Бресте.
В 1644 году, когда русские послы проезжали через Брест, направляясь в Польшу, игумен Афанасий рассказал им о русском царевиче. Московские послы при встрече с сенаторами стали укорять их за то, что они держат при себе человека, который замышляет зло против России. Подобные настойчивые обвинения заставили короля выдать Лубу московскому правительству, но при этом король все же просил простить его, как невинного человека.
В то время, как Луба находился под следствием в Москве, умер царь Михаил Федорович. Дело осложнилось и тем, что архимандрит Амфилохий прислал из Стамбула копию письма к султану, написанного на украинском наречии человеком, который называл себя царевичем Иваном Дмитриевичем. Чиновники, занимающиеся делом Лубы, заподозрили, что именно он послал это письмо, и только заступничество польского посла спасло мнимого царевича от казни. Новый царь Алексей Михайлович все же приказал отпустить Лубу с тем, что король и сенаторы поручатся за него, что он не будет иметь никаких притязаний на Московское государство и не станет называться царским именем.
Как кажется, после этих злоключений Луба ушел в священники, и имя его никогда больше не появлялось в исторических документах.
29
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, акт № 308, с. 425. СПб., 1861.
30
Исторические записки. Академия наук СССР. Том 1, с. 221. М., 1937.
31
Сборник Новгородского общества любителей древности. Выпуск VII. Арсеньевские бумаги, документ LXII. Новгород, 1915.
32
Польский королевич Владислав подошел к стенам Москвы в конце 1618 года. После неудачного приступа снял осаду и заключил в деревне Деулино мир на 14,5 лет. Несколько ниже приведены слова старицы Стефаниды, которая сказала, что Тимошке 36 лет. Следовательно, он родился в 1617 году.
33
ЦГАДА, ф. 141, оп.1, ед. хран. 105 (1653 год) «Пыточные и рас-опросные речи вора и изменника Тимошки Акундинова, который назывался Шуйским князем», лист 1—13.
34
О дочерях Шуйского упоминает в своих записках архиепископ Элассонский Арсений, служивший архиепископом в Кремлевском Архангельском соборе. Журнал «Историческая библиотека», № 8,9,1879.
Гробница Анастасии Шуйской сохранилась в Покровском девичьем монастыре в Суздале, в котором царевна находилась с матерью, царицей Марией, после низвержения царя Василия с престола. Там она, как считали до этого, и умерла. В 1934 году гробница была обследована, но в каменном гробике детских останков не оказалось: там была найдена всего лишь тряпичная кукла в истлевшей одежде из шелковых тканей, завернутая в дорогую материю, перетянутую пояском с кистями. Значит ли это, что смерть царевны Анастасии была инсценирована? Но с какой целью?
Несколько позднее реставраторы определили, что рубашечка из захоронения была пошита на мальчика. Это дало повод некоторым историкам предположить, что могила связана с Соломонией Сабуровой, первой женой царя Василия III. В то время по стране ходили слухи, что постриженная в монахини царица родила в монастыре сына Георгия, законного наследника престола. Когда началось следствие, Соломония и ее окружение для сокрытия обмана имитировали смерть и захоронение царевича.
Единственная деталь, дающая повод к подобной версии, — мальчишеская рубашечка в ложном захоронении. Если предположить, что реставраторы ошиблись и одежда все же сшита на девочку, то тем самым мы вновь возвращаемся к Василию Шуйскому и его дочерям. Похоже, что принцесс все же вывезли из монастыря и где-то скрыли.
35
Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. 3. М., 1822. № 125, с. 424–426.
