— Сержант Погребной, — представился милиционер, остановив машину, — ваши документы.
— Отстань, сержант. — Водитель показал спецталон. — Есть вопросы?
Милиционер заглянул в салон, внимательно посмотрел на Усмона. Больше в салоне никого не было.
— Проезжайте, — разрешил он.
— Совсем обнаглели, — сказал водитель, когда они отъехали. Но Усмон отчего-то насторожился.
Узкая полоска леса шла вдоль Минского шоссе. А с обеих сторон проселочной дороги, уходившей перпендикулярно от шоссе, было чистое поле. Лишь где-то впереди маячили крыши коттеджей.
Усмон оглянулся и увидел, как с шоссе поворачивает микроавтобус «ниссан» с тонированными стеклами. За рулем сидели двое смуглых мужчин. У одного была короткая борода. У другого — гладко выбритое лицо со свежими порезами. Это были боевики, которые ехали вместе с ним за взрывчаткой.
— Предъявите ваши документы, — сказал им белобрысый сержант Погребной.
Водитель «ниссана» небрежно протянул милиционеру пятьдесят баксов.
— К брату еду, — с акцентом произнес он, — пропускай давай.
— Предъявите документы. — По глазам сержанта водитель понял, что тот не собирается брать деньги. И еще было во взгляде что-то такое, что не понравилось водителю.
Он тысячу раз проезжал через российские блокпосты в Чечне без всяких документов. Достаточно было заплатить. И по Москве за последние дни он достаточно поездил. Его останавливали гаишники. Но появление купюр снимало все вопросы! Так откуда же взялся такой неподкупный постовой?
«Это не милиционер!» — вдруг понял шофер и что-то крикнул по-арабски, выхватывая пистолет.
Пуля вошла сержанту между глаз. В следующую секунду микроавтобус резко подал назад. Неожиданно водителю показалось, что земля на обочине вскипела. Это, отбросив маскировочные сети, выскочил спецназ. Выезд на шоссе перегородил КамАЗ. «Ниссан» врезался в него задом. Пассажир выхватил автомат Калашникова, но не успел выстрелить: пуля снайпера пробила ему лоб. Водитель выдернул чеку гранаты. Но его прошила автоматная очередь. Граната выпала из рук…
— Ложись!!! — истошно заорал командир спецназа.
Рванул взрыв. Из микроавтобуса вылетели стекла и человеческие ошметки.
— Гони не сворачивая! — крикнул Усмон водителю.
Он увидел все, что произошло. Происшествие заняло доли секунды. Было ясно: это засада. Их вычислили! «Толочко предал, ишак!» — подумал Усмон. Он решил, что на даче его уже ждут.
Водитель сделал крюк и выехал на шоссе в другом месте. Усмон вернулся в гостиницу. А на следующий день улетел в Душанбе.
Засаду на обочине организовал Опарин. Накануне был перехвачен разговор Усмона с террористами. Они собирались ехать в Митьково. Брать Усмона не могли: тот имел дипломатическую неприкосновенность. А террористов решили задержать под предлогом проверки документов. Надеялись, что переодетый в постового чекист не вызовет подозрений и все пройдет тихо. Но просчитались.
В Митьково была дача Толочко. Наблюдение за генералом ничего не установило. В разговоре с Усмоном Вольдемар был предельно осторожен. Говорил иносказательно. Можно было понять, что он покажет, где товар (читай — взрывчатку). Но ни один судья не посчитал бы это доказательством. Поэтому санкции на обыск и задержание Толочко никто не дал. Опарин, Филин и Игнатьев решили действовать на свой страх и риск. Последнего убедили присоединиться, сообщив, что его дачу обстреляли по заказу Толочко.
На дело Игнатьев-Дровосек достал неучтенные стволы. (Применять их никто не собирался, но вдруг… так уж пусть лучше будут неучтенные, чем табельные.) Они вошли в особняк с трех сторон. Прислуги у генерала не было. В доме находились только он и Кот.
— Кто вы такие? — барским тоном спросил генерал, но узнал Дровосека. — Игнатьев, какого черта?
Толочко попытался осадить незваных гостей голосом, но голос испуганно дрогнул. Визитеры молча надели наручники на него и Кота. Последний попытался сопротивляться, но силы были неравны.
— Знакомые все лица, — сказал Дровосек, бросая бывшего коллегу на пол.
Филин достал шприц и сделал укол Вольдемару Толочко. Это была сыворотка правды, которую Дровосек взял у Доктора.
— Где взрывчатка? — резко спросил Филин. — Отвечай!
— В гараже и в подвале, — Толчок почувствовал невероятную расслабленность. Будто тысячи оков отпали от души. Душа улетела за облака.
— Елки-палки, как же ты решился ее дома спрятать? Не боялся, что рванет?
— Этот сказал, — Вольдемар кивнул в сторону Кота, — что все будет в порядке. Она же без детонаторов не взорвется. А спрятать лучше на самом видном месте. Он наблюдение засек.
Филин подумал: «Вот так и работает наружка: за километр видно». Но вслух не стал ничего говорить — это не для ушей противников.
— Последний вопрос, что ты сделаешь, если мы оставим вас в живых? — спросил Филин, когда они выяснили все, что хотели.
Душа Вольдемара на минуту замолчала. Нырнула вниз — под облака — и увидела прекрасную зеленую долину. С двух сторон она плавно закруглялась вверх. Там начинались склоны гор. На альпийских лугах мирно паслись козочки.
— Я убью вас всех, — сказал Толчок и по-детски трогательно улыбнулся.
У Кота в это время сердце билось медленно и ровно. «Как же я так облажался?» — крутилось у него в голове. Когда он заметил хвост, то решил, что это ФСБ. Чекисты проследили цепочку подставных фирм, покупавших «Семтекс», и вышли на Толочко. Но почему-то Кот, прекрасно знавший, как работают спецслужбы, не подумал, что террористы тоже были под колпаком. «Вот, значит, что. Это Усмои привел их к нам. Да, надо было это предусмотреть… Ладно, и на старуху бывает проруха… Надо искать выход. Эти просто так не отпустят нас, — думал Кот. — Санкции у них, похоже, нет. Если поднять шум — они убегут. Там у соседних коттеджей есть охрана. До окна метра четыре. Дровосек смотрит в сторону. Филин тоже отвлекся. Третьего можно вообще в расчет не брать. — Сердце забилось быстрей. — Успею!»
Филин почувствовал, как резко изменился запах у Кота. Пот стал теплым и чуть кисловатым… Такой запах появлялся у человека, который собирается броситься в атаку. Филин насторожился.
Неожиданно Кот вскочил и бросился к окну. «Добежать, прыгнуть, на улице закричать!» — колотилось в его мозгу. И тут его ударило что-то тяжелое. Он отлетел в сторону. Стукнулся боком о диван, упал животом на пол. Лицо уткнулось во что-то липкое и жидкое. «Это кровь», — понял Кот. Но откуда она взялась, он не мог понять. Да это было и не важно: он засыпал. А кровь вытекала и вытекала у него из головы…
— Черт, ты убил его, — воскликнул Игнатьев. — Мы же не собирались никого убивать!
— Ты бы предпочел, чтобы он выбежал в наручниках на улицу? — парировал Филин, убирая пистолет обратно в кобуру. (Как оружие оказалось в его руке, он и не помнил: все произошло автоматически.)
Ему было жаль, что так вышло. Просто рефлекс сработал: нельзя было дать Коту уйти.
— Беда, — тихо произнес Опарин. — Что же теперь делать?
Они рассчитывали встретить здесь Усмона и Толочко. Поговорить по душам. Возможно, сделать укол девипама, который Дровосек также прихватил на всякий случай. Но никак не убивать.
— Кто-то идет, — сказал Филин, глядя в окно.
К воротам дома действительно направлялся охранник соседнего дома.
— Скажи ему, что все в порядке. — Игнатьев ткнул пистолетом в спину Толочко.
— Не могу, — ответил тот, — действие сыворотки правды еще не кончилось.
Игнатьев громко и смачно выругался.
— Девипам, — воскликнул Опарин. — Давай, коли.
Ни секунды не думая, Игнатьев всадил в Толочко шприц.
— У вас все в порядке? — спросил охранник, подойдя к воротам.
— Да, — произнес Толочко, выглядывая в окно, — чистил пистолет, случайно выстрелил.
Секундой раньше эту фразу произнес Игнатьев приказал Вольдемару повторить ее в окно.
