злобная выхухоль!
— Даша! — не сдержавшись, выкрикнула Настя, и на нее тут же с удивлением обернулись обедавшие за соседними столиками люди. — Как у тебя язык поворачивается! Она ведь умерла!
— А твой язык как поворачивается делать мне замечания? Захапала себе все, и довольна? Конечно — богатая наследница, сиди себе и в ус не дуй. Но погоди, я из тебя вытрясу и квартиру, и дачу. Думаешь, нет на тебя управы? Найду юристов — они быстренько докажут, что бабка уже сбрендила, когда завещание писала. Все, дорогуша, до встречи в суде!
Настя откинулась на спинку стула и уставилась в пространство ничего не видящим взглядом. Вот это поворот! Такого она, конечно, никак не ожидала. Еще недавно она уверяла Липкина, что в их семействе не может быть склок из-за имущества, и вот нате вам. Если бы этот ушат помоев вылил на нее чужой человек, скажем, сосед по дому, случайный знакомый или хотя бы дальний родственник, — она бы плюнула и забыла. Но Дашка! Они ведь росли вместе.
Конечно, двоюродная сестра всегда была более шкодливой и шебутной, чем Настя, тем не менее они отлично ладили. В детстве девочки почти каждое лето проводили на той самой даче, которую кузина теперь собиралась из нее вытрясать. Вместе ставили домашние спектакли, наряжали елку, обменивались подарками. Потом, правда, их отношения стали прохладнее. Годам к пятнадцати Даша как-то неожиданно сделалась дерзкой, заносчивой и грубоватой, но все списывали это на переходный возраст — мол, подрастет, вся дурь сама выветрится. Но, к сожалению, не выветрилась. И в восемнадцать, и в двадцать, и в двадцать пять она продолжала оставаться такой же агрессивной и бесцеремонной. И вот теперь еще выясняется, что кузина ко всему прочему жадна и завистлива.
«Я всегда понимала, что Дашка — не подарок, — никак не могла успокоиться Настя. — Но чтобы подозревать меня в корысти! Да еще разговаривать со мной в таком тоне! Это уж слишком. И все равно… Все равно мне кажется, что ее сегодняшний демарш был чем-то из ряда вон выходящим».
От возбуждения у нее так тряслись руки, что она долго не могла попасть сигаретой в скачущее пламя зажигалки. Потом ей пришла идея выпить текилы, но она вовремя вспомнила, что за рулем. Тогда Настя попросила официантку принести ей чай с мятой и чабрецом, а сама тем временем попробовала расслабиться и подумать о чем-нибудь позитивном. Однако побыть наедине со своими мыслями у нее сегодня явно не получалось — снова запиликал мобильник. На сей раз звонила Маргарита Платоновна, появление которой в жизни Насти, собственно, и дало старт всей этой заварухе.
Силина, как и в первый раз, начала без вежливых предисловий:
— Анастасия, вы можете приехать ко мне в офис?
— Прямо сейчас? — хмуро осведомилась Настя.
— Чем скорее, тем лучше, — отрезала дама-нотариус. — И непременно сегодня.
— Но к чему такая спешка? Я очень устала, ведь нам сегодня прочитали завещание.
— Я знаю. Потому-то вы и должны ко мне приехать, — жестко повторила Маргарита Платоновна. — В прошлый раз я уже говорила, что действую от имени и по поручению Веры Алексеевны и выполняю ее волю.
— И эта воля заключается в том, чтобы я прямо сейчас помчалась на встречу с вами? — не скрывая сарказма, уточнила Настя.
— Вот именно. Между прочим, это очень важно для вас. Если вы еще сами этого не поняли…
— Где вы находитесь? — обреченно спросила девушка, подумав, что к данному моменту чувствовать себя богатой наследницей ей окончательно разонравилось.
— Если вы еще рядом с офисом Липкина, то вам ехать по пробкам примерно час. Запишите адрес.
— Простите, а мы не могли бы все же встретиться завтра? — сделала еще одну попытку отложить встречу Настя. Вспыхнувшее в первую секунду любопытство уступило место неясному страху. Она нутром чувствовала, что проблемы и неприятности уже начинают разрастаться, как снежный ком. Большие деньги — большие хлопоты.
— Нет, завтра никак нельзя — только сегодня, — непререкаемым тоном отчеканила Силина. — Повторяю, в ваших же интересах встретиться со мной как можно скорее.
«Да уж, если жизнь преподносит тебе подарок, не торопись говорить «спасибо», — уныло думала Настя, усаживаясь за руль. — Еще неизвестно, что ты обнаружишь под праздничной оберткой».
Минут через сорок Настя прибыла по указанному адресу и вошла в подъезд. Ее взору предстал типовой московский офис, вход в который перекрывал средних лет охранник в мятом черном костюме. Его бесцветные глаза просверлили посетительницу таким подозрительным взглядом, будто она была пойманным на границе диверсантом. После этого он нарочито неторопливо переписал в толстую тетрадь ее паспортные данные и, выпятив свою не слишком могучую грудь, с хамской важностью поинтересовался:
— Куда?
Настя, которую сегодня уже утомили человеческая грубость и неучтивость, постаралась не раздражаться по пустякам. Она старательно улыбнулась и спокойно ответила:
— К нотариусу Силиной.
Однако охраннику было плевать на ее душевные переживания. И на ее улыбку, разумеется, тоже. Он почитал себя важной персоной и был выше того, чтобы улыбаться простым посетительницам, тем более всяким молодым финтифлюшкам. Переведя равнодушный взгляд на чахлую пальму, примостившуюся в пыльном углу, он пробурчал себе под нос: «Второй этаж, направо» — и широко зевнул.
— Мерси, — с усмешкой ответила Настя и быстро стала подниматься вверх по широкой лестнице. Повернув направо, она сразу же уткнулась в большую красивую дверь с медной табличкой, на которой летящим курсивом было выведено: «
К великому удивлению Насти, Маргарита Платоновна оказалась вовсе не такой грозной, какой ей представлялось по их телефонным разговорам. Это была сухонькая пожилая дама лет семидесяти со строгим, но в то же время благожелательным выражением лица. Ее седые волосы были красиво пострижены, а из-под рукава темного делового костюма выглядывали дорогие часы.
— Я бы ни за что вас не узнала, — заявила Силина, не дав Насте вымолвить ни слова. — Ведь в последний раз я видела вас еще ребенком. Мы дружили с вашей бабушкой Марией, поэтому я хорошо знала и вашу прабабушку. Меня несколько раз приглашали к вам на дачу. Я приезжала вместе с внуком, и мы все ходили купаться на реку. Прекрасное было время… Однако к делу это не относится, — неожиданно одернула себя Маргарита Платоновна и предложила Насте садиться.
Когда девушка расположилась в кресле для посетителей, Силина устроилась напротив и, закурив тонкую коричневую сигаретку, продолжила:
— Вот вы капризничали и не хотели ко мне приезжать, а я ведь из-за вас отложила отпуск. Должна была улететь еще вчера, но специально осталась в Москве, чтобы выполнить свой долг.
— Я это очень ценю… То есть прабабушка оценила бы, — неловко сказала Настя, чувствуя, что в животе у нее уже отчетливо скребется отвратительный страх. Выходит, Пчелка оставила какое-то дополнительное распоряжение. Зачем? Почему? Ведь было уже завещание — разве этого мало?
— А в чем это заключается? Ну, выполнение долга, я имею в виду.
— Мне следует вручить вам пакет документов, которые оставила для вас Вера Алексеевна. Инструкции от нее я получила совершенно четкие — передать вам его сразу же после оглашения завещания. То есть в тот же самый день. Что я и намерена сделать.
С этими словами Маргарита Платоновна резким движением загасила сигарету, развернулась к находившемуся за ее спиной огромному сейфу и достала из него увесистый бумажный пакет из плотной желтой бумаги. Приняв его из рук Силиной, Настя сразу увидела свое имя, аккуратно выведенное знакомым почерком Пчелки. На пакете стояли внушительные печати нотариуса с датой и подписью.
Насте невольно вспомнилось, как она читала письма и открытки, написанные вот этим самым почерком. Пчелка обожала рассылать всем своим родным и друзьям поздравительные открытки или же просто приветы. Настя сто раз предлагала научить прабабушку пользоваться электронной почтой и посылать СМС, но Пчелка только смеялась: «Не хочу вступать с кем бы то ни было в виртуальные отношения. Какие же вы глупые, что лишили себя радости прислать дорогому человеку несколько строк, написанных собственной рукой».
