сделка — дело святое. Что сделано, то сделано. Деньги он уже не выпускает из рук.
Один раз приезжает женщина, которая купила у старика подержанную машину. С ней ее бывший муж. Старик вычисляет его мгновенно.
— Позови Йокке, — говорит он, едва пара вылезает из машины во дворе их дома.
Маури бежит за приемным братом.
Когда он возвращается с Йокке, старик уже получил пару раз по шее. Но тут влетает Йокке с бейсбольной битой в руках. Глаза у женщины округляются.
— Уедем отсюда, — говорит она и тащит своего бывшего мужа за руку.
Он дает ей себя увести. Таким образом, ему удается спасти чувство собственного достоинства. По глазам Йокке видно, что он совершенно безумен. Однако ему всего тринадцать. Маленький мальчик, который иногда нашкодит. Как в той истории с собакой. Милые детские шалости. Один из соседей в деревне пускает своего пса бегать без поводка. Старик раздражен тем, что псина писает на их участке. Однажды Йокке и его дружки ловят собаку, обливают ее керосином и поджигают. Громко смеются, когда пес бежит через поле, как горящий факел. Посматривают друг на друга, словно соревнуясь, у кого смех выходит громче и радостнее.
И еще Йокке учит Маури драться. Первые месяцы в приемной семье Маури не приходится ходить в школу — с осени он снова пойдет в четвертый класс. Он болтается по деревне. В Каалас-ярви особо нечем заняться, но он не скучает. Ездит со стариком в его машине делать дела. Тихий маленький мальчик приходится тому очень кстати. Старик продает бабулькам фильтры для воды. Ерошит волосы на голове Маури. Тетеньки сразу начинают поить их кофе.
Дома никто не ерошит ему волосы. Йокке нависает над ним за столом и называет его ублюдком, уродом и куском блевотины. Он переворачивает его стакан с молоком, едва приемная мать отвернется. Маури не наушничает. Ему нет дела до всего этого. Быть объектом издевательств для него — дело привычное. Все его внимание занято ужином. Рыбные палочки. Пицца. Сосиски с пюре. Кровяной пудинг со сладким брусничным вареньем. Приемная мать с интересом наблюдает, как он ест.
— Куда же все это девается? — удивляется она.
Лето проходит. Наступает учебный год. Маури пытается держаться в тени, но находятся дети, которые за милю чуют подходящую жертву.
Его засовывают головой в унитаз и спускают воду. Он никому об этом не рассказывает, но каким-то образом дома все равно становится известно.
— Ты должен научиться давать сдачи, — говорит ему Йокке. Не потому, что ему есть дело до Маури. Приемному брату просто нравится, когда что-то происходит.
У Йокке созрел план. Маури пытается отказаться. Он не особо боится побоев. Побои от ровесников — это ерунда. Просто неприятно. А неприятностей он изо всех сил старается избегать. Но сейчас у него нет выбора.
— Тогда тебя отлуплю я, понятно? — рычит Йокке. — Я тут устрою такое, что тебя живенько отправят обратно к твоей мамаше.
И тогда Маури вынужден согласиться.
Его самые страшные мучители — трое мальчишек из параллельного класса. Они находят Маури в коридоре возле рекреации и начинают толкать. Йокке, который все время держался где-то рядом, теперь появляется в сопровождении двух дружков и говорит, что пора разобраться. Йокке и его дружки в седьмом классе. Возможно, мучители кажутся Маури большими и страшными, но рядом с Йокке и его друзьями они выглядят как детсадовцы.
Вожак мучителей говорит:
— Хорошо. Давайте!
Он старается делать вид, что ему наплевать, но у всех троих бегают глаза. Это древнейший рефлекс — поиск путей к отступлению.
Йокке уводит их от рекреации, где есть дежурные и учителя, в раздевалку возле столярных мастерских. Заводит Маури и вожака в коридор с металлическими шкафчиками, который кончается тупиком.
Двое приятелей вожака думают, что они пойдут туда же, но Йокке останавливает их. Решается вопрос между Маури и вожаком.
Матч начинается. Вожак толкает Маури кулаком в грудь — тот падает, ударяясь спиной и головой о шкаф. Страх наваливается на него.
— Ну, давай же, Маури! Покажи ему! — кричат дружки Йокке.
Йокке не кричит. Его взгляд ленив, лишен выражения. Двое других мучителей не решаются кричать, но их спины распрямились. Они начинают думать, что достанется только Маури, а против этого они ничего не имеют.
И тут происходит нечто непостижимое. Словно другая система включается в голове у Маури. Не та, которая заставляет его отступать, сгибаться и закрывать голову руками. В мозгу полная пустота, тело движется само, Маури как бы видит себя со стороны.
Откуда-то берется все, чему научил его перед битвой Йокке. И многое другое.
Одним движением: ноги пружинят, неся его вперед, рука опирается на один из шкафов и помогает придать удару ногой высоту и силу. Как удар копытом у лошади — прямо в ухо противнику, и тут же новый удар ногой в живот и кулаком в лицо. И осознание — вот так надо драться: дистанция, сближение — удар, снова дистанция. Бороться и толкаться с теми, кто больше тебя, бессмысленно. Маури снова стал самим собой, но теперь он включился в игру, оглядывается, ища подходящее орудие. Им становится отломанная дверца шкафчика, которую завхоз все не соберется приладить на место — у него ведь есть своя дача, ею тоже надо заниматься, так что он редко бывает в школе.
Маури хватает обеими руками дверцу, сделанную из оранжевого металлического листа, ударяет изо всех сил. Бум! Бум! Теперь уже вожак мучителей поднимает руки. Настал его черед прикрывать голову.
Йокке хватает Маури за рукав и говорит: «Хватит». Маури загнал противника в самый угол. Тот лежит на полу. Маури не пугается при мысли, что убил его, надеется, что убил его, желает убить его. Он неохотно выпускает из рук дверцу.
Затем он поворачивается и уходит прочь. Йокке и его дружки уже смылись в неизвестном направлении. Руки у Маури дрожат от физического напряжения.
Трое парней из параллельного класса ни словом никому не обмолвились о происшедшем. Возможно, они и попытались бы отомстить, не будь Йокке и его дружков. Йокке, скорее всего, и бровью бы не повел, но они думают, что Йокке на стороне Маури.
Маури не становится королем класса. Его не начинают уважать. Его статус не повышается ни на миллиметр. Но мальчика больше не трогают. Теперь он может сидеть на школьном дворе, поджидая автобус, и думать о своем. Больше не надо постоянно оглядываться по сторонам, готовясь в любой момент спрятаться.
Однако ночью ему снится, что он убил свою мать. Ударил ее по голове металлической трубой. Маури просыпается и прислушивается — ему кажется, что он кричал во сне. Или это она кричала в его сне? Мальчик сидит на краю кровати и боится снова заснуть.
Дидди стоит в комнате Маури в общежитии с мокрыми волосами, разъяренный и требует денег. Своих денег, как он утверждает. Маури отвечает дружелюбным тоном своего приемного отца, что он сожалеет — однако они заключили сделку, и ее условия неизменны.
Дидди выкрикивает что-то презрительное, затем толкает Маури кулаком в грудь.
— Прекрати! — предупреждает его Маури.
Дидди толкает его еще раз. Наверное, он хочет, чтобы Маури тоже его толкнул, и они немного потолкались, а потом можно будет пойти домой и проспаться.
Но удар следует мгновенно. В игру вступает приемный брат Йокке, которому не нужен разгон и разогрев. Прямо по носу. Дидди раньше не получал по морде, он не успевает поднести руку к лицу, кровь еще не хлынула из разбитого носа, когда следует другой удар. В следующую секунду рука Дидди уже выкручена за спиной и Маури ведет его по коридору, вниз по лестнице и выталкивает на улицу, в снег.
В задумчивости Маури поднимается обратно и думает о своих деньгах. Он может обналичить их хоть
