мимо, нападете на них сзади. Первым делом избавьтесь от лучников.
Оба воина взялись за копья, убрав топоры. В следующий миг они исчезли в доме, устроив врагам засаду. Аудун заметил рядом с церковью какое-то движение. Всадник. Приближается дружина местного князя, опытные воины. Аудун слышал, как купцы называют этих воинов разными именами: гриди, таны или просто телохранители, как и особо приближенных дружинников князя. Аудун был человек трезвомыслящий и прекрасно понимал, что эти конники ничуть не уступают его викингам. Быстро собрать большой отряд они не смогут, однако, вглядевшись сквозь завесу дыма и пламя костров, конунг насчитал уже троих. Когда подъедут еще, они спешатся и пойдут в бой. Таких пугать бесполезно. Придется драться по-настоящему, причем спины здешней дружины будет прикрывать толпа крестьян. Мешкать нельзя.
— На корабль! На корабль!
Шесть викингов побежали через деревню. Четверых Аудун оставил в засаде в тени последних домов на самом берегу, двоим, до сих пор остававшимся на корабле, приказал защищать брешь в частоколе. На берег вышли только они с Варрином: великан нес корзину с младенцами, а конунг тащил женщину.
Эйвинд с Келем героически погибли на холме. Кель одним ударом раскроил лучнику череп боевым топором, а вторым выбил дух из тана, ударив по шлему. Его третий удар распорол грудь и плечо еще одному лучнику. Нанести четвертый удар он не успел — его взяли в тиски два копейщика, пронзив викингу голову и живот. Кель упал на землю, и один из крестьян отрезал ему голову боевым серпом. Эйвинд ударом своего топора всего лишь сломал лучнику руку. Но следующий удар оказался удачнее: он начисто снес челюсть одному копейщику и, завершая движение, покалечил руку еще одному. В следующий миг на него набросились сразу четыре тана с боевыми топорами. Эйвинд успел рубануть одного из воинов по плечу, однако это дорого ему обошлось. Топор на секунду застрял в ключице противника, и в этот миг один из западных воинов со всего маху полоснул Эйвинда по руке. Эйвинд увидел, как его правая кисть отделилась от предплечья. Он попытался выхватить нож уцелевшей рукой, однако его враг оказался на редкость проворным. Топор врезался викингу в висок, затем в шею, а третий раз — в бедро. Все удары были стремительными и звучными, как будто били в барабан. Эйвинд погиб, однако они с Келем сыграли свою роль, и теперь люди запада с опаской приближались к последним домам, пока не увидели двух воинов у частокола. Когда крестьяне обнаружили всего двух викингов, они воодушевились, предвкушая легкую победу, и уже не слушали приказов танов, которые велели стоять на месте и ждать подхода лучников. Деревенские жители с воплями понеслись на викингов, охранявших брешь в частоколе. Бестолково размахивая копьями и рубя воздух ножами, они нисколько не походили на сдержанных Арнгира и Виги — те всего лишь лениво подняли копья, но двое противников сразу же упали. Затем еще двое. Люди запада завывали, что-то выкрикивали, громыхали оружием, а викинги ограничивались скупыми движениями, и эти скупые движения влекли за собой тяжелые потери в стане врага.
Пятеро танов сыпали проклятиями, однако им пришлось прийти на помощь крестьянам. Любой из них, не задумываясь, рассек бы холопа надвое за малейшую провинность, но воины были обязаны защищать от разбойников тех людей, которые поставляют пищу к господскому столу. Когда дружинники вступили в бой, крестьяне сдались и попытались бежать. Четверо викингов из засады ринулись в общую свалку. Мелькали руки, сверкало оружие, и один из танов был убит крестьянином, который в суматохе принял его за викинга. Люди запада спотыкались, поскальзывались и мешали друг другу, тогда как топоры северян рубили, а копья пронзали. Кое-кто из крестьян сумел удрать, но воины, зажатые со всех сторон, стояли насмерть.
Аудун поставил на дно драккара корзину с младенцами, а Варрин перекинул через борт их мать. Великан хотел вернуться и присоединиться к побоищу. Он помнил приказ, однако чувствовал себя трусом из-за того, что вынужден присматривать за детьми, пока его сородичи гибнут в бою. Варрин поглядел на женщину. Она уже вынула из корзины одного младенца и успокаивала его. Пока Варрин смотрел на нее, его охватила непонятная тревога. Ему показалось, будто лес вокруг деревни пришел в движение. Викингу почудилось, что лес ожил, все лисы, птицы и прежде всего волки почуяли в воздухе запах крови и спешили теперь на пиршество. Великан слышал из-за деревьев их вой — пронзительный вопль, которым они приветствовали мертвых. Варрин отвернулся от деревни, мечтая кинуться на помощь своим. Откуда-то сверху, перекрывая даже грохот битвы, раздался такой звук, будто треснул небосвод. Варрин поднял голову и увидел двух воронов.
— Господин! Господин! — прокричал он. — Это знамение. Один с нами, он послал своих соглядатаев. Победа сегодня за нами, воины вернутся на корабль! — Его голос звенел от восторга. Разве найдется другой правитель, способный одержать победу над столькими врагами?
Аудун посмотрел на него.
— Их гибель будет воспета в легендах.
— Бросить их?
— Бросить.
Варрин был ошеломлен, однако сделал так, как было приказано: он помог конунгу столкнуть судно в реку. Оба викинга прыгнули на корабль.
Их сородичи стояли на берегу, опираясь на боевые топоры. У Хеллы был глубокий порез на щеке, Арнгир был ранен в грудь, отчего вся рубаха покрылась алыми пятнами, но оба пока еще могли сражаться.
— Он уходит, — произнес Грани.
— Он сказал, что нам предстоит умереть, — отозвался Виги. — Так сказано в пророчестве.
— Варрин с конунгом не скальды, — заметил Арнгир.
— Они расскажут скальдам о нашей гибели, — сказал Виги. — Нас будут прославлять в веках.
По травянистому холму за домами спускались всадники. Прошел уже час с тех пор, как здешний князь узнал о нападении и теперь вместе с дружиной что есть силы погонял коней. В отряде было около двадцати конников, как минимум двое — в кольчугах, двое — с мечами, остальные были вооружены копьями и топорами. Таны собирались, и их становилось все больше.
— Мне кажется, скальды начнут слагать сагу о нас уже скоро, — заметил Арнгир.
— Нас будут помнить вечно, — отозвался Виги.
На расстоянии полета стрелы от викингов крестьяне пробили в частоколе еще одну брешь, и пять конников спрыгнули на берег прямо с невысокого утеса. Северянам уже не было смысла защищать проход в частоколе — теперь они были окружены.
Конунг Аудун прокричал с корабля своим воинам:
— Вы сумели изменить судьбу мира! Вы умрете героями!
Викинги отсалютовали ему топорами, пока три всадника спешивались, обнажая оружие. Двое остались на конях и вошли в реку вслед за отчалившим драккаром. Один из них попытался запрыгнуть на борт, однако вылетел из седла и упал в воду, а второму пришлось поднять коня на дыбы, защищаясь от сверкающего меча Аудуна.
Подхваченное течением, судно развернулось и начало удаляться от берега. И тогда Варрин с конунгом услышали боевой клич танов, двинувшихся в наступление.
— Сегодня в их краях появится много вдов, — сказал Аудун.
— И еще восемь — в наших, — ответил Варрин.
Конунг понурился. Он знал, что их будет девять раньше, чем закончится это путешествие. Как только он вернется, его жена впадет в забытье, и ложная беременность — дело рук горных ведьм — завершится. Когда жена очнется, у нее будет сын, волшебный ребенок, магическое дитя, которое поможет их народу завоевать мир. Аудун велит скальду воспеть гибель своих воинов и пойдет на следующую битву, готовый к смерти. Он встретится со своими сородичами в чертогах Одина, и тогда они поймут, что он был прав. Он обеспечил будущее всем их потомкам. Все, что осталось сделать, — решить, которого из младенцев отдать жене.
Аудун поглядел на мальчиков в корзине. Мать склонилась над ними, что-то приговаривая. Конунгу хотелось еще раз взглянуть на младенцев, однако он не решился прогнать ее. «Еще будет время, чтобы их рассмотреть», — решил конунг.
Он сел на дощатый настил и стянул с себя кольчугу, пока Варрин правил к морю на приливной волне. Но который из младенцев? Ведьмы должны знать, до сих пор они все знали. Королева ведьм погадает, и истинный наследник определится. Только чего это будет стоить? Конунг взял священную книгу и принялся
