Джонни развел руками:
– Как-то.
– Ну, ладно, проверяй, получается ли у меня передавать мысли родителям. Время идет.
– Мы можем проверить это только на твоем отце, – сказал Джонни.
– Почему это?
– Маму-то я не знаю, не представляю, как она выглядит.
– Ну ладно, на отце так на отце. Начали?
– Давай попробуем...
Сара опять закрыла глаза. Через минуту Джонни заговорил.
– Да. Господин директор, то есть, я хотел сказать, твой отец, твои мысли принимает, но думает, что у него галлюцинации.
– Это еще почему?
– Знаешь, что у него сейчас в голове? «Папа, папа, это я, твоя дочь, Сара. Мы на острове, в лагере – живы, накрыты защитным полем. Мы знаем, почему дети превратились в монстров – это из-за компьютерной игры» – это твои мысли. А вот уже мысли твоего отца: «Боже мой, я схожу с ума! Мне мерещится какой-то детский голос! Какой бред лезет в голову! Остров, компьютерная игра...» – о, а вот опять твои: «папа, тебе не кажется, это правда я, Сара...» – а вот отцовские: «господи, я – сумасшедший, надо к врачу!».
Сара, он тебе не верит! У него в голове нет никаких мыслей о детях. Ни о тебе, ни о Греге, ни о Заке.
– Как это? – Сара готова была расплакаться. – Как это нет? Да папа меня обожает! И братьев. Он только о нас и думает.
– Сейчас, к сожалению, нет, – сказал Джонни.
– Я думаю, это работа темнонов, – предположила Мудрица. – Не зря же вас никто не ищет, наверное, они как-то заблокировали воспоминания ваших близких.
– Значит, на родственников рассчитывать нечего, – сказал Ник. – Давайте попробуем еще. С каким- нибудь другим человеком. С тем, кого знаешь и ты, Джонни, и ты, Сара.
Сара задумалась.
– Я знаю президента.
– Какого президента? – озадаченно спросили мальчишки.
– Нашего президента. Президента нашей страны!
Ник был удивлен.
– Откуда ты его знаешь?
– Ну, не лично, конечно. По телевизору видела. Думаю, что смогла бы ему передать мысли.
– Давай! – скомандовал Ник.
– Сара посидела зажмурившись, потом приоткрыла один глаз:
– Ну?
– Не получается, – виновато сказал Джонни.
– Почему не получается?!
– Президент о стольком сразу думает, у него так забита голова... твоим мыслям просто некуда протиснуться.
– Та-а-ак. – начала раздражаться Сара. – Кого теперь выбирать? Называйте вы!
Ник предложил знаменитых актеров, опять ничего не вышло – кто-то учил роль и гнал посторонние мысли из головы, кто-то отреагировал так же, как отец Сары, кто-то просто проигнорировал непонятную информацию.
Потом попробовали вклиниться в мозги разных публичных людей – известных спортсменов, журналистов, телеведущих... Никакого толку.
– Если бы мы знали кого-нибудь из ученых! – сказал Джонни. – Наверное, они бы поняли. И поверили.
– Но мы не знаем. Ну? Что будем делать?
– Погоди, хрангелы советуются, – сказал Ник.
– «Хрангелы советуются», – язвительно повторила Сара. – Пусть быстрее советуются, а то скоро они одни на острове и останутся. Придется им учиться передавать мысли хрангелам за куполом.
Ника осенило.
– Слу-у-шай! Сарочка, а ты ведь можешь передавать мысли хрангелам, они-то точно поверят!
– Замечательная идея! Я прямо каждого хрангела знаю в лицо, вот так ходила по улицам и здоровалась: «здравствуйте, мистер хрангел,
здравствуйте, мисс хрангел!». Я ни одного хрангела в своей жизни не видела, кроме того вечера, когда они нам на минутку показались.
Форчунья взволнованно заговорила у Ника над ухом.
– Подожди, – он немного отодвинулся, – ты можешь говорить медленнее?
– Хрангелы умеют принимать любой образ, – уже спокойнее повторила Форчунья. – На самом же деле мы, так сказать, бестелесные духи. А выглядим так или иначе просто потому, что... ну, не знаю почему. Понимаешь? Любой из нас может стать таким, как какой-нибудь из наших хрангелов, и тогда Джонни будет знать, как он выглядит, а Сара передаст свои мысли!
– Давайте так и сделаем, – кивнул Ник.
– Подождите минутку, мы посоветуемся, в кого перевоплощаться, – попросила Форчунья.
– Предлагаю Уму, – сказала Красинда, – мне кажется, она – самая лучшая кандидатура.
Все согласились. Ума, и правда, очень подходила для этой роли: решительная, уверенная в своем душевном здоровье и уж точно – не подверженная галлюцинациям, а самое главное – она все знала об эпидемии и об острове. Она – поверит.
– Кто будет превращаться в Уму? – спросила Мудрица.
– Форчунья, – тут же откликнулась Красинда.
– Странно, я думала, ты сама захочешь, – удивилась Мудрица.
– Нет, я не могу. Я не смогу изобразить такой глубокомысленный и чуть насмешливый взгляд, как у нее, – объяснила Красинда, – а без этого Ума не получится.
– А я, значит, смогу, – усмехнулась Форчунья.
– Конечно, сможешь, у тебя и сейчас такой взгляд, – заверила Красинда, – иногда мне кажется, что вы – сестры.
– Ладно, – ответила явно польщенная Форчунья (такое сравнение очень порадовало ее). И тут же... стала Умой.
– Копия! – прокомментировала Красинда.
– Смотрите внимательно, – предупредил Ник друзей,– сейчас она
появится.
Форчунья-Ума сделалась видимой, постояла минуту и растаяла в воздухе.
– Запомнили? – спросил Ник.
– Конечно! – в один голос сказали Джонни и Сара.
– Симпатичная... – чуть погодя добавила Сара.
Ответный удар
Ума была занята какими-то бумагами, как вдруг в ее голове возникло: «Госпожа Ума, не думайте, что это галлюцинация или разыгравшееся воображение. Мы – дети из GT. Мы умеем передавать мысли, нам нужна помощь, выслушайте нас».
Ума не единой секунды не сомневалась, что это – самая настоящая правда. Кому как не ей, знать, что в мире существует много необъяснимого, и если что-то не укладывается в чьи-то представления о жизни, это не означает, что такого не может быть. Ума застыла, даже ее рука, держащая документ, повисла в воздухе. На далеком тропическом острове мальчик Джонни кивнул друзьям – получается! Зная, что ее слушают,
