Андрей Левицкий, Виктор Глумов
Дети сектора
Пролог
Кабинет был залит ровным ласковым светом, напротив объективов стояли два кресла, в одном восседал мужчина в сером костюме – крепкий, краснолицый, с мощной головой и синими глазищами, обрамленными длинными изогнутыми ресницами. Обычно у всех, кто видел его впервые, возникала мысль, что такие глаза невозможны, нелепы на кабанообразном рыле, они будто принадлежат другому человеку.
Мужчина втянул и без того короткую шею в плечи и замер на стуле, скрестив голени и явив миру ослепительно-белые носки.
Во второе, пока пустующее кресло села кудрявая блондинка лет двадцати пяти. Белое платье, больше похожее на костюм, перехватывал алый пояс, гармонирующий с красными туфлями и яркой помадой. Девушка улыбнулась и сказала оператору:
– Дима, пора.
Дождавшись сигнала, она улыбнулась шире и заговорила в объектив:
– Здравствуйте, дорогие телезрители! Как обычно вечером с вами я, Диана Ромашкина. Сегодня у нас в гостях Виталий Вячеславович Шендрик, начальник главного управления по вопросам чрезвычайных ситуаций. Он нам прокомментирует события последних дней и ответит на ряд вопросов в прямом эфире.
Мужчина скосил глаза и поджал губы. Диктор изобразила радость и дружелюбие и вновь заговорила:
– Позавчера, пятого июля, наблюдалось массовое обострение рецидивов у психически неуравновешенных граждан, находящихся в стадии ремиссии. Вчера у нас в гостях был главный врач психиатрической лечебницы имени Семашко, он рассказывал, что обострение вызвал мощный Всплеск в Секторе. Виталий Вячеславович, насколько ситуация серьезна?
– Здрасьте, – буркнул тот и заговорил мощным басом: – Ни насколько, то есть не серьезна. Серьезных последствий не наблюдалось. Неуравновешенные личности лечатся. Волноваться не о чем.
– Ходят слухи, что на время утратили работоспособность некоторые политические деятели, в том числе Президент. Насколько они обоснованы?
Мужчину перекосило. Точнее, так мог подумать сторонний наблюдатель, на самом же деле Виталий Вячеславович улыбался, он это делал не часто – должность не располагала – и немного отвык.
– Повторяю, – пробасил он, косясь в телетекст – на огромный экран позади камер. – Никакой угрозы не было и нет. Больные люди изолированы, их немного. Государственной безопасности ничего не угрожает. Вам тоже ничто не грозит.
– А как вы прокомментируете то, что Сектор распространяет свое влияние максимум на Химки, но пострадали люди, которые находятся в разных частях нашей страны и никогда не бывали вблизи Сектора?
Шендрик крякнул, поерзал и злобно покосился на Диану Ромашкину, отчего его глаза стали напоминать жабьи, потом глянул на экран и прочитал:
– Как известно, психика людей очень неустойчива. На нее влияют всевозможные излучения, а также метеоритные…
Диктор, радостно кивавшая все это время, вытянулась лицом и поправила:
– Наверное, метеорологические?
– Вы поняли, что я хотел сказать, – повысил голос Шендрик. – Метеорологические условия, например, фазы луны и вспышки на Солнце, провоцирующие магнитные бури. Так вот, пятого июля как раз таки наблюдалась мощная магнитная буря, не говоря уже о фазе луны. Всплеск Сектора на самом деле тут совершенно ни при чем.
– Ходят слухи, что все пострадавшие люди употребляли биотин, поэтому они и…
Шендрик побагровел и снова повысил голос:
– Ну, я употребляю биотин. Я совершенно нормален и ничего такого со мной не было. Это сплетни и домыслы. Потому что людям свойственна зависть, они завидуют более успешным и хотят лишить их биотина, чтоб, кхе, хм, уравнять права. Уважаемые граждане, не случилось ничего страшного и экстраординарного, это экстремистские силы распространяют слухи, чтобы подорвать стабильность государства.
– Спасибо, Виталий Вячеславович. Приступаем к звонкам в студию? Наш телефон – в нижнем правом углу телеэкрана.
Шендрик махнул рукой:
– Приступаем.
Естественно, все звонки были от «своих», и Виталий Вячеславович заранее придумал ответы. Все те, кого интересовала судьба определенных граждан, а также вопрос, принимали ли пострадавшие биотин, дозвониться не смогли.
Через три дня недалеко от Новосибирска рухнул пассажирский самолет, в Сочи взорвали пятиэтажный жилой дом, и граждан перестало интересовать, что же на самом деле случилось пятого июля.
Глава 1
Пуповина смерча, связывающая корабль с очагом вторжения – Сектором, дернулась и истаяла. Данила, ищущий, за что бы ухватиться, чтоб его не засосало в смерч, распрямил спину и огляделся.
В огромном зале, напоминающем пещеру, черные каменные «пальцы» высовывали спиралеобразные створки из пола, закрывались. Бесформенные слизни-хамелеоны отведали крови Шейха и валялись на полу – превращались в людей.
– Что теперь? – прохрипел Рэмбо. – На земле началось вторжение или оно будет позже?
– Мы заперты на вражеском полуразумном корабле! – злобно бросил Шейх, сощурив и без того раскосые глаза. – И подохнем тут. Нас даже черви жрать не будут! Потому что мы – чужие!
Он сплюнул на пол зала-пещеры и принялся расхаживать возле кресла взад-вперед, почти задевая Данилу раненой рукой. Красные капли просачивались сквозь пальцы, сомкнутые на плече, и пятнали пол.
У ног Астрахана свернулась калачиком Марина. Хорошо, хоть выжила после того, как села в кресло и подключилась к искусственному интеллекту Корабля. Правда, непонятно, что случилось с ее психикой – девушка не приходила в сознание, дергалась и постанывала. Маугли кусал пальцы и переминался с ноги на ногу.
– Выход есть, – Данила шагнул к креслу Централи, словно бросая ему вызов. – Кому-то нужно подключиться и отменить процесс.
– Ага, и подохнуть, как Лукавый, – ответил Шейх, на миг остановившись.
– Контактер должен быть измененным, – напомнил Рэмбо, – или Улей его попросту не почует. Даже если корабль опознает его как своего, не факт, что станет слушать. Он – самостоятельная единица, можно сказать, искусственный интеллект.
– Мы должны попробовать, – стоял на своем Астрахан, гипнотизируя кресло. – Я столько шастал по Сектору, что вполне могу считаться своим. Тем более никому из нас, и мне в том числе, терять особо нечего.
Данила шагнул на ступеньку и, перед тем как сесть в кресло, вспомнил ту, кто ему дорог: сестру. Точнее, сестру Момента, частица которого теперь живет в его душе, и пообещал себе навестить ее, если выживет и все закончится благополучно, если… Слишком много «если».
Еще одна ступенька. Друзья по несчастью застыли за спиной: смотрят, сочувствуют, но не отговаривают – хватаются за последнюю надежду.
Возле закрывшихся «пальцев» дозревают хамелеоны в позе эмбриона. Целая армия Шейхов. Так и не стал он до конца союзником, оставил кучу зловредных клонов.
На последней ступеньке Маугли схватил Астрахана за руку:
– Стой! Я смогу!
Данила положил ладонь на всклокоченные волосы мальчишки. Дикий зверек, порождение Сектора, а человечнее всех людей.
