Меня удерживает на краю не страх. Я вижу грядущее и приветствую его. Но я дал клятву. До тех пор, пока я не сдержал слово, я не могу позволить себе упасть.
Корабль-улей тиранидов беззвучно дрейфовал в космической пустоте. Я наблюдал за ним сквозь иллюминатор. Корабль был огромен и безобразен, невообразимо уродлив. Органическая материя, но не порождение природы. И насколько мы могли определить, он был совершенно мертв.
Я — брат-сержант Тиресий из ордена Кос Императора, и я прибыл сюда в поисках легенды.
Я командир 21-й Спасательной команды. Если мой титул показался вам очень громким, позвольте вас разочаровать. Это не так. Вначале нас было восемь: я и семь послушников. Боевые братья в обучении — юноши, подростки, дети. Мне говорили, что они — будущее нашего ордена. Однако уже тогда я знал, что у нас нет будущего.
До сего дня мы провели вместе больше двух лет. Это время было нелегким, и не обошлось без потерь. Свидетельством тому три пустующих кресла рядом со мной. Но трое, оставшиеся позади, разочаровали меня намного меньше, чем четверо выживших. Сейчас они ускользнули в дальний конец десантной шлюпки и собрались там вокруг юнца, который что-то налаживал в механизме тяжелого болтера. Скауты негромко переговаривались, полагая, что я их не услышу.
— Вот… Думаю, так он будет лучше работать.
— Ты уверен, брат Наррон? Это не по Кодексу.
— Конечно, он уверен, Хвигир. Кому ты больше доверяешь? Нашему брату, который выпускал этим паразитам кишки наравне с тобой, или книге, написанной каким-то старым олухом? Этих тараканов тогда вообще не было, так что от Кодекса не больше пользы, чем от…
— Прояви хоть немного уважения, Вителлий, — вмешался четвертый. — Сержант может тебя услышать.
— Пазан. Говорю тебе, после всего того, что он заставил нас вытерпеть, мне глубоко плевать, слышит он или нет.
Так было не всегда. Вначале, во время наших первых операций, в их голосах звучала надежда. Послушники оживленно обсуждали возможные находки. Они повторяли слухи о космодесантниках из ордена Кос, выживших в биокораблях тиранидов; истории о том, как такие воины спасали окруженные и почти уничтоженные абордажные команды, а затем вновь исчезали во мраке; рассказы о том, как внешне невредимые биокорабли бились в конвульсиях и погибали во время сражения. Байки. Легенды. Мифы.
И все же они верили. Они воображали, что на каждом обнаруженном нами мертвом биокорабле целые роты героев-Астартес ожидают спасения. Что они не были уничтожены флотом-ульем «Кракен». Флот-улей «Кракен», который обрушился на нас всесильной карой, истребляя целые флотилии и пожирая миры, как-то их просмотрел. И вот они выжили, позабытые всеми, и терпеливо ждали, пока семь бравых новичков не явятся, чтобы спасти их и тоже стать героями ордена. Стать легендами.
Мифы. Фантазии. Ложь. Я давно уже знал это, а они поняли, как только ступили на борт первого биокорабля.
В интра-воксе треснул голос пилота:
— Десять секунд! Подготовиться к столкновению! Держитесь! Держитесь!
Я вцепился в поручень. Все начиналось заново. В очередной раз нам предстояло погнаться за легендой, обнаружить миф и разоблачить ложь. Когда мы наконец признаем правду? Когда решимся прекратить поиски?
Мои подопечные осторожно двинулись от точки прорыва вглубь корабля. Они с привычной сноровкой разошлись по своим местам. Выходцы из городов-ульев — богач Наррон и уроженец нищих кварталов Вителлий — по очереди занимали позиции на острие и лезвии косы. Свирепый дикарь Хвигир с тяжелым болтером на плече двигался в косовище. Пазан, один из немногих послушников, рожденных, как и я, на благородной Соте, шел в хвостовике, что давало ему возможность руководить остальными.
Если бы наши ауспики и сканеры уже не сообщили, что корабль мертв, мы бы поняли это в ту же секунду, как проникли внутрь. В коридорах царила тьма. Наши фонари служили единственным источником освещения. В их свете мы видели, как шкура стен вяло свисает с ребер. Ее поверхность выцвела и скукожилась. Дверные клапаны были распахнуты настежь. Управляющие ими мускулы истлели.
Мы брели по вонючей жиже. Хотя она и смахивала на канализационные стоки, это не являлось отходами жизнедеятельности судна. Жидкость была живой: миллиарды микроскопических тиранидских организмов, выпущенные кораблем в момент смерти и предназначенные лишь для того, чтобы пожирать плоть их мертвого родителя. Пожирать и размножаться. Другие существа — огромные по сравнению с микробами, но для нас крошечные — плавали среди них, поглощая своих меньших братьев, пока, в свою очередь, не встречались с более крупными кузенами.
Корабль-улей был мертв, но смерть наполнила его новой жизнью. Каждое существо, начиная с мельчайших микробов, было создано для того, чтобы питаться и быть съеденным, концентрируя биоматериал корабля в хищниках, венчающих пищевую цепочку. Эти твари затем с готовностью перемещались на следующий биокорабль, который поглощал их и рециркулировал биомассу. Так ксеноформы тиранидов превращали бесполезный труп породившего их судна в еще один легион чудовищ, готовых наводнить пространство. Труп родителя и любое другое органическое существо, имевшее глупость ступить на борт.
— Ногогрызы! Справа! — завопил Вителлий.
Надствольные фонари дружно развернулись на крик. Я услышал двойной выстрел Вителлия и Пазана и визг их жертвы.
— Назад! Назад! — немедленно приказал Пазан. — Наррон!
Наррон держал болтер наготове и мгновенно открыл огонь. Снаряды взорвались в гуще тварей, раздирая маленькие жирные тела и расшвыривая ошметки.
Выстрелы предупредят о нашем присутствии всех активных тиранидов в округе. Пазан осветил надствольным фонарем кожистые стены отсека, выглядывая новых визитеров. Вителлий просто палил во все темные углы. Его усилия были вознаграждены новым визгом. Скауты направили оружие на источник звука, ярко осветив цель.
Там ничего не оказалось. В углу было пусто. Слизь чуть колыхалась у подножия бронированной опоры, поддерживающей стену, но и только.
Я ожидал, что Пазан прикажет Вителлию выяснить, с чем мы имеем дело. Я видел, как шлем моего заместителя развернулся к ульевику. Лампы брони окружили его лицо золотым сиянием. Я ждал, что он отдаст приказ, но приказа не последовало. Пазан отвернулся и сам начал продвигаться к подозрительному участку.
— Скаут Пазан, стоять! — сердито приказал я. — Скаут Вителлий, осмотреть местность.
Вителлий, ожидавший приказа, выступил вперед с уверенностью, которая не пристала никому в его положении. Тем не менее он наслаждался ситуацией, опровергая ожидания остальных и утверждая, что такие места напоминают ему о доме. Хотя, повидав нижние уровни ульев в его родном мире, я не могу не согласиться.
Вителлий попробовал ногой пол под поверхностью жижи, чтобы убедиться, что ступает по твердому, а затем шагнул прямо в угол. Он направил луч фонаря вверх, туда, где бронированная опора обрывалась, немного не доставая до потолка.
— Вителлий! — поспешно прошипел Наррон. — Оно шевелится!
У Вителлия были инстинкты жителя нижних уровней. Он не стал задавать вопросов. Он не потратил и доли секунды на то, чтобы посмотреть на колонну, которая внезапно двинулась ему навстречу, — он просто пустился наутек.
— Хвигир! — заорал он, разбрызгивая на бегу комья слизи.
Хвигир нажал на спуск крупнокалиберного орудия. Ракета «адское пламя» пронеслась через отсек и врезалась в колонну, которая кинулась вслед за улепетывающим скаутом. Острые иглы высунулись из снаряда и вонзились в тело твари, накачивая его кислотой. Существо содрогнулось. Оторвавшись от стены, оно взмахнуло щупальцами и присосками на подбрюшье и рухнуло в жижу, чтобы вновь вступить в кругооборот биомассы.
То, что обнаружилось под ним, то, что оно медленно поглощало, — оказалось еще более жутким.
