технологию лжи. Учитель показывал ему, как изображать потерю сознания и симулировать нервные судороги (это делалось для того, чтобы люди думали, будто шаман борется с духами). Вскоре Кезалид узнал и секрет «ясновидения» шаманов: оказалось, что нанятые ими шпионы подслушивают в деревне все разговоры и собирают все слухи и тут же оповещают о них своих хозяев, чтобы те потом «интуитивно догадались» о причинах болезней и других неприятностей своих соплеменников и о том, что надо делать в таких случаях. Более того, старый учитель раскрыл Кезалиду тайну главного трюка шаманов квакиутл. Когда кто-либо из племени заболевал, шамана немедленно приглашали к постели больного, чтобы провести особый ритуал по изгнанию духа болезни. Во время красочной церемонии, сопровождавшейся возжиганием ритуальных огней, громкой музыкой и песнопениями, шаман склонялся над телом занедужившего человека и прикладывал губы к месту, которое ему указывал сам больной или его родственники, и будто бы высасывал из него злой дух. Надо сказать, что этот ритуал был широко распространен среди всех северо- западных шаманов, но квакиутл его слегка видоизменили. Они вытягивали из тела больного
Худшие подозрения Кезалида подтвердились. Даже самое сильное волшебство шаманов — не более чем примитивный трюк! Тем не менее он решил продолжить обучение, прежде чем явить миру правду. Но случилось непредвиденное. Вскоре после начала обучения все в деревне узнали, что Кезалид — будущий шаман. Это было неудивительно — такое событие не могло остаться незамеченным. И вот однажды его призвала на помощь семья, жившая на соседнем острове. В этой семье заболел младший ребенок. Мальчик просил, чтобы именно Кезалид излечил его. В то время считалось, что только тот шаман, которого хочет видеть рядом с собой больной, способен излечить любую болезнь, потому как словами больного говорит сама Судьба. Вот почему родители мальчика обратились к Кезалиду, и он просто не смог отказать.
Когда над архипелагом сгустились сумерки, отец ребенка приплыл за Кезалидом, который заранее спрятал за верхней губой несколько орлиных перышек. Молодой шаман в молчании сел в лодку. Он сильно волновался, ведь он впервые собирался совершить обряд исцеления.
Когда они добрались до острова, отец ребенка повел Кезалида в дом дедушки мальчика. Вокруг очага, располагавшегося в центре, собралась вся семья. Чуть поодаль лежал сам мальчик. Он явно был очень слаб — почти не дышал. Когда Кезалид опустился возле него на колени, ребенок слегка приоткрыл глаза и тихо проговорил:
— Здравствуй… Ты вылечишь меня? Я буду жить? — Он указал на свои ребра, давая знать Кезалиду, где именно сосредоточилась боль.
Кезалид молча склонился над указанным местом и незаметно для окружающих прокусил себе щеку. Мгновением позже он поднял голову и выпустил изо рта окровавленные перья. Затем поднялся и, как учили шаманы, исполнил ритуальную песнь, кружась вокруг очага и демонстрируя всем «тело» злого духа. Мальчик, который уже чувствовал себя гораздо лучше, и его родственники с изумлением наблюдали за тем, как Кезалид бросает «обличье» болезни в горячие угли.
В 1952 году американский антрополог Альфред Крёбер писал:
«Обратимся к извечным вопросам лжи и обмана. Наверное, шаманы и лекари по всему миру демонстрируют свои магические умения посредством обыкновенной ловкости рук. Это не случайно; иногда они и сами не понимают, как у них получается излечить человека таким образом. Поэтому они и стараются прибегать к тем методам, которые оправдывают себя. Такое отношение, возможно, связано с верой в высшие силы и самообманом. Этнографы давно заметили, что шаманы, прекрасно понимающие, что их методы целиком основываются на лжи, верят в их действенность не меньше своих соплеменников. Более того, они могут не верить в свои силы, но при этом считать своих наставников могущественными колдунами, а потому, если заболеют, обращаются именно к ним».
Сам того не желая, из ярого противника шаманов Кезалид превратился в одного из них. Был искателем правды — стал мастером иллюзий. И пусть эта история произошла в месте, которое находится за тысячи километров от нашего дома, она поднимает вопросы, актуальные для всех нас.
Драматург Алан Беннетт не раз отмечал, что «будь собой» — немного глупый призыв. Возможно, он означает что-то вроде «представьте самих себя». Социолог Эрвинг Гоффман в своих работах утверждает, что грань между реальной жизнью и актерством невероятно тонка. Конечно, чтобы стать настоящим актером, нужно долго учиться и репетировать. Но дайте человеку сценарий и пару дельных советов, и он вполне сможет сыграть небольшую роль перед аудиторией. Это потому, говорит Гоффман, что «жизнь сама по себе один большой спектакль»[62]. Привычное для нас социальное взаимодействие состоит из импровизации на основе уже готовых сценариев. Более того, люди действуют, используя одни и те же выражения и жесты. Это, кстати, не так плохо. Если мы используем такие приемы, это не значит, что мы ведем себя банально. Просто устоявшиеся правила дают нам определенную модель поведения, которой мы и пользуемся в повседневной жизни. (Кстати, само слово
Один из персонажей «Дикой утки» Генри Ибсена говорит: «Попробуйте лишить человека возможности время от времени обманывать, и вы наверняка лишите его счастья». Ибсен считал, что многие люди находят реальность слишком неприятной, а потому надевают маску идеализма — маску, которая одновременно выполняет функцию щита, оберегающего нас от жестокого мира. Эта тема рефреном повторяется во многих произведениях современной литературы и драматургии. Более того, она — особенно в американской традиции — обычно сопутствует описанию жизни богатых людей. Вспомните героев
На нашу склонность к самообману можно посмотреть и с другой стороны: она свидетельствует о вызывающе творческой натуре человека. Я имею в виду наше нежелание принимать мир таким, какой он есть. Протагонист
