потребностями, интересами и ожиданиями личности. Предметы актуальных для человека потребностей, интересов, ожиданий являются мотивами и во многом определяют тип и эффективность деятельности работника.
Стимул, — продолжала Зинаида Ивановна, — от латинского — «stimulus» — буквально переводиться, как: остроконечная палка, которой погоняли животных… стрекало. Это внешнее побуждение к действию. Стимулами можно считать внешние воздействия на человека, или группу, или организационную систему — экономические, политические, правовые, технико-технологические, социально-психологические и другие, так или иначе, направленно влияющие на процесс и результаты трудовой деятельности. Стимул — это не любое внешнее воздействие, а лишь такое, побуждающий эффект которого опосредован психикой человека и отвечает его мотивам.
Перед сном, Сергей залез в интернет и набрал в поисковой строке:
«Легенда о Конфуции хлопки в ладоши тишина».
Ничего существенного, по теме не появилось. Был какой-то материал об аплодисментах, отвечающий на вопрос: почему люди хлопают в ладоши… но ничего о Конфуции.
Тогда Сергей набрал следующую комбинацию слов:
«Хлопки в ладоши согласно китайским легендам».
Первым появилось уже прочитанное Сергеем сообщение об аплодисментах, а потом, сообщение о том, что семидесятилетний житель Китая из города Чонсинь, по имени Чжанг Куан обладает необычной способностью хлопать в ладоши. Своими руками китаец может воспроизводить звук, по громкости сравнимый со звуком летящего вертолета.
Специалисты измерили специальными приборами силу звука его хлопков, силу звука вращающихся лопастей вертолета, и установили, что разница между ними всего каких-то три децибела. Сила звука хлопков достигала ста семи децибел, что практически равнялось силе звука летящего вертолета — в сто десять децибел.
Следующим было написано о камне Кунцит:
Оказалось, что Кунцит невероятно сильный камень с высокими вибрациями. Он пробуждает сердечный центр, настраивая на общение и восприятие мира через сердце. Кунцит создает равновесие между умом и сердцем. Он не позволяет сожалеть о прошлом и беспокоиться о будущем. Этот камень внушает человеку, что все в жизни нужно переживать достойно и стоически и незачем тратить время на бесплодные эмоции.
В психологическом плане кунцит стимулирует свободное выражение чувств. Он полезен при состоянии гневливости, обусловленном стрессовыми ситуациями, активирует сердечную чакру и соединяет ее с горловым центром и чакрой третьего глаза позволяющий получать информацию из высших реальностей.
После этого было еще одно упоминание о Кунците, оно тоже касалось конкретного человека, но не Конфуция.
Это был какой-то анимационный герой японской мультипликации, которого звали Ледяной Король. По-японски его имя звучало, как — «Kuntsuaito», имелся и английский вариант имени — «Kunzite», а вот русский вариант «Кунцит», возможно и был выбран, в первую очередь, по названию камня.
Одежда, в которую был облачен Ледяной Лорд, существенно отличалась от формы других Лордов. Голубовато-серый китель со светлым кантом на воротнике и манжетах, расстегнутый на груди, длинные штаны под цвет кителя. На ногах он носил не сапоги, а обыкновенные ботинки. Поверх кителя — длинный подпоясанный серый халат. Широкие рукава, которого были подвязаны специальной лентой и перекрещенной на груди как это делали китайцы во время работы.
А вот его внешность показалась Сергею знакомой: серебристые длинные волосы, собранные в тугой узел на темени и закрепленный в головной убор «мянь», который был положен китайским императорам и другим знатным лицам. Мянь был причудливой конструкции и вероятно имел какое-то символическое значение, смуглое лицо и серьги в виде ромбиков. Надо лбом, на висках и на затылке волосы были тщательно приглажены.
Сергей и сам не знал, что пытается найти. Мыслями Сергей был в одном месте, а он сам — был в другом. И если его мысли блуждали в темном космосе души, то его тело сидело на кухонном табурете, и мерцало в свете работающего монитора компьютера. Риторические вопросы, словно списанные искусственные спутники Земли — космический мусор, вращались по неизвестной и непонятной геоцентрической орбите, по кругу; а ответы Сергей искал в интернете. Тщетно.
«Должны быть веские причины… — думал Сергей, — для того, чтобы поступить вопреки принятому решению. Должны быть такие причины… ну, или хотя бы одна причина, которая раз и навсегда изменит, или отменит мое решение…», — но пока единственная существующая на данный момент причина, была далеко не личная симпатия к Артуру, а симпатия к его образу жизни.
И Сергей колебался.
Колебался, и искал причину, чтобы отказаться от своего намерения — убить Артура Могилевского.
Часть вторая
Сергей не дошел до дома Артура Могилевского, буквально пятидесяти метров. Трое, одетые в черное, с черными масками на лицах схватили его и потащили с дороги. Что происходило дальше, Сергей не мог видеть, а только слышал, потому что на голову ему в туже секунду натянули какой-то колючий мешок.
Изнутри мешок пах гниловатой сыростью, какой-то смесью крови и блевотины. Он касался лица, носа, губ, и Сергей всячески пытался от него отстраниться. Сергея куда-то быстро волокли, а он сбивчиво перебирал ногами, пока с нарастающим шумом не открылась какая-то дверь, по звуку похожая на дверь маршрутного такси… или пассажирской «газели».
Когда его сажали в машину, Сергей попробовал сопротивляться, и тут же получил оглушительный удар в лицо. В глазах появились белые пятна, а в голове — тошнота. Отчетливо послышались несколько пар чужих шагов, и далекая, угасающая команда: «Спокойно!», произнесенная каким-то абсолютно спокойным человеком; затем дверь шумно захлопнулась.
Почему-то первое, что возникло в памяти Сергея, был тот самый унизительный случай с боссом. Очень давно, Сергея никто не бил в лицо — это было неприятно, как и тогда, но и также памятно. Но босс был мертв.
«Тогда кто эти люди?»
Сергей открыл глаза и почувствовал, как грубая ткань царапает его разбитые губы и липнет к ним; а затем он услышал вопрос:
— Он?.. — спросил низкий голос, по праву принадлежащий какому-то главарю, боссу, или руководителю.
— Я не знаю… Он же в мешке! — произнес женский голос, и заплакал.
Мешок был крупной вязки, из пушистых лохматых нитей и с трудом просвечивался. Пожалуй, единственное, что было возможным увидеть через колючую коричневую ткань — были грубые тени и неясные силуэты; и дневной свет, о котором, едва оказавшись в мешке, Сергей стал мечтать так же сильно, как когда-то, в далеком детстве мечтал о велосипеде «Мишка».
— Сними мешок! — произнес голос, услышав который Сергей попытался выполнить команду. Но дернув связанными руками, понял, что обращение было не к нему. Чья-то не особо церемонная рука сдернула с головы Сергея ненавистную ткань. Упавшая с глаз повязка, оказался половинкой джутового
