нас с Джоном легко. Сегодня, завтра, послезавтра — легонькое вмешательство в настройки. Ремонтники бессильны: робот проверен, «мозги» опломбированы, в журнале — роспись мастера участка. Просто робота глючит, когда я прихожу. Разлюбил он тебя, Витя, ха-ха-ха… И будут на веддинге затыки, короткие, но чувствительные для всех, пока я не восстановлю против себя целый конвейер. Народ будет знать, что меня подставляют — и злиться, отчего я такой упертый. На день хватит народа, на два, а потом терпелка лопнет. Ну, показал характер, молодец, но сколько можно?.. И уйду я совсем не героем, а неприятным типом с обостренным чувством собственного величия, который нагадил не столько пиндосам, сколько трудовому коллективу.
— Намек понял, — говорю.
В «кадрах» младший менеджер разыграл удивление и сожаление, но стандартная форма увольнения «по собственному» уже была распечатана. Только я ее заполнил, открывается дверь кабинета, и зовет меня заведующий. Ну правильно, его виза нужна.
Кажется, он был поддатый. Уселся, кинул перед собой заявление и загрустил. Подпер щеку рукой так, что физиономию перекосило, и выдал:
— Да вы поэт! — говорю.
— А ты художник, — сообщает кадровик. — От слова «худо». Сколько раз я тебе говорил — не болтай? У меня где-то записано, сколько. Надо поискать.
Лезет в стол, чем-то там звенит и булькает, достает толстенную папку. На обложке написано: «Промышленный шпионаж и электронная разведка. Пособие для слушателей третьего курса Академии…» — дальше я прочесть не успел. Выпал в осадок. Да и сам кадровик смотрит на папку в легком недоумении.
— Господи, как мне все это надоело, — говорит. — Раньше людей по-настоящему готовили. А теперь… Кто мне прислал эту муть? На рецензию, наверное… А кто автор?.. Как — я?! Зачем?!
Поднимает глаза к потолку. Я сижу, не дыша — жду, пока кадровик очнется.
— Денег, что ли, пообещали? — думает он вслух. — А, точно, так оно и было. А это мне авторские прислали… Слушай, тебе не надо? Лежит, пол-ящика занимает…
Меня хватило лишь на то, чтобы головой помотать.
— Ну, как хочешь, — говорит кадровик и сует папку обратно. — Не смею настаивать. А то по чуть- чуть?..
— Я за рулем.
— Это правильно. Одобряю. Чего-то я хотел тебе сказать… Ах, да. Не знаю, что ты помнишь, а вот я, например помню, когда у нас тут было… Много всего. А потом оно развалилось. И долго ничего не было. Власть меняется, жизнь меняется, а мы тут в берлоге лапу сосем… Дальше явились пиндосы и завод поставили. И город снова зашевелился, на всю Россию прославился. Благодаря пиндосам. И по большому счету твое поколение, кроме пиндосов, ничего не видело. И вам, наверное, кажется, что если на заводе фигня творится, это так, местный колорит, пиндосские закидоны. А вокруг — огромная Россия, всюду наши, жизнь прекрасна и удивительна… Не надо иллюзий, ребята. Не надо иллюзий, Витя! А теперь, раз ты за рулем — желаю дальнейших успехов в труде и личной жизни!
На парковке я посмотрел на свой «цитрус» (3-дв. хэтч, красный, 1,8 турбо, 215 л.с., механика, все электро, сел и поехал) и сам у себя спросил: что кадровик хотел сказать? Что пиндосы — всюду?
И тут замечаю: идет в мою сторону, точнее, почти бежит Кен.
А я понимаю, что ничего не понимаю. Ничего в этой жизни не понимаю! Кен умный, Джейн целеустремленная, а я — что за человек? Недоразумение, а не человек. Вот меня и выкинули с завода, где я столько лет отпахал, словно кота, что мышей не ловит — за шкирку.
И вроде бы надоел мне завод. А уходить больно. И вдруг такая обида захлестнула, что я даже по «цитрусу» кулаком врезал, обидел любимую машинку.
А Кен глядит на меня круглыми глазами и бормочет:
— Да чего ты, Витя… Ну… Это же не трагедия.
Вот именно. Комедия.
Дальше события развивались слишком быстро, чтобы кто-то успел задуматься и понять, как себя вести. Люди действовали рефлекторно. Поэтому, кто бы что теперь ни говорил, я считаю — винить некого. С рефлексом не поспоришь. Увидел добычу, пустил слюну, побежал на перехват.
И уж совсем как динозавр повел себя я.
У компании было два завода в России, один в Центре, другой на Дальнем Востоке. Мы с «восточными» находились в состоянии перманентной гонки — кто кого перепиндосит. Выше знамя соревнования, и все такое. Но если отбросить шелуху, любой косяк «востока» нас, простых сборщиков, обижал — и наоборот. Болезненная это штука, престиж национального филиала. Начнутся из-за «центральной» сборки рекламации — «восток», конечно, поиздевается над нами в Интернете, напишет гадостей, но заметно будет, до чего ребятам тошно: мы ведь родную страну подставили.
А тут «восток» пролетел. У них китайский поставщик решил «оптимизировать схему» электроусилителя рулевого управления. Углядел там что-то лишнее с точки зрения своего национального менталитета — и радостно это лишнее сэкономил, заменив проволочкой, именуемой в народе «соплей».
Привела китайская экономия к тому, что изредка (спасибо и на этом) в крайнем левом положении руля (прямо скажем, повезло) каждый тысячный (счастье-то какое) усилитель внезапно делал «право на борт» со всей своей электрической дури. Пальцы людям выбивало только так. И машину разбивало обо все, что подвернется. Слава богу, на большой скорости никто руль до упора не перекладывает, поэтому бились люди не в хлам. Но автомобилей потом боялись долго, любых, а от цитрусов — кидались с воплями. Ждали, что сейчас напрыгнет.
Как только инфа о таких выкрутасах прошла по Интернету, наши возмутились: да вы че вообще, такого быть не может, это черный пиар! Понимаем трудности конкурентов, но кто так делает, стыдно должно быть! Люди ведь пугаются! Требуем всех клеветников поймать и сурово наказать!
А сами, естественно, хвать китайцев железной рукой — не размениваясь на мелочи, сразу на уровне партии и правительства. И давай крутить из крайнего левого в крайнее правое. Мол, у вас, ребята, за такое не расстреливают, нет? А напрасно. Можно и начать. Вдруг пойдет на пользу…
Говорю «наши» чисто по привычке — я ведь следил за всей катавасией уже из гаража. Но люди вокруг, простые ребята с Левобережья, переживали так, будто все еще стоят на конвейере, и за каждый русский цитрус отвечают. За свой, за «восточный», без разницы. Хотя «центру» малость полегчало — к нам эта китайская военная хитрость не могла попасть, у нас свой поставщик.
А официально — вообще ничего не произошло. Компания твердо стояла на том, что ее оклеветали. Но начала отзывную кампанию «в целях заботы о потребителе». Сразу по всему миру — чтобы никто больше ничего не боялся. Приезжайте на сервис, вам протестируют усилитель, а если очень страшно — заменят.
Мы такой заботы о потребителе не поняли. Ведь точно известно, какие цитрусы потенциально опасны — ну и отзывай их. А всемирный отзыв — это адски дорого. Пиндосы тряслись за копейку, если та умножалась на сто тысяч машин. Хотя, когда люди начинают бояться «цитрусов», никакая щедрость не лишняя…
И в самый разгар отзывной кампании — бац! Делает «право руля» «цитрус» модного поэта и музыканта Ивана Московского. Для меня лично — хоть бы этот Ваня помер во младенчестве, век бы его не слышать. Наш кадровик против него был Пушкин. Увы, означенный Ваня не помер, а вырос идиотом, начал сочинять и петь, заработал денег еще не на «Феррари», но уже на «цитрус», крутанул руль до упора влево
