Сумеречная зона

— Хорошо, предположим я тебе поверю, конечно, если ты точно расскажешь о том месте, где нашел камни. И помни: твои друзья у меня в руках. Ты-то все равно умрешь через несколько минут, а вот если ты мне соврал такая же мучительная смерть. Они пойдут со мной, и если выйдет так, что я не найду сокровищницу или она окажется пустой, их ждет участь еще хуже твоей.

Боль была и в самом деле чудовищной. Я ощущал ее сквозь завесу и с трудом мог терпеть. Она накатывала горячими волнами, словно отливы и приливы, обжигая и оставляя уродливые шрамы. Но каково же было Деду? Как он выдерживал эту боль? Наверное, примерно тоже ощущает человек, которого сжигают заживо. Я хотел сопротивляться, этой боли, но не мог. Дед буквально сковал меня по рукам и ногам.

А вокруг меня что-то происходило. Караванщик отдавал какие-то приказания. Мимо мелькали тени. Но я ничего этого не видел. Я был словно погружен в странный сон, где все люди вокруг — призраки, а все происходящее порождение страшной фантазии, единственное, что я точно знал, что если останусь в живых смерть этого караванщика — моего мучителя, будет долгой и мучительной. В следующий раз он будет ползать предо мной на коленях, умирая раз за разом.

Не знаю, сколько я извивался в пыли у ног своего мучителя. Да это и не важно каждая минута превратилась для меня в столетие, и пытках длилась целую вечность. А потом… потом пришла долгожданная тьма… благословенная тьма…

— Вставай! — голос звучал внутри все еще раскалывающего от боли черепа. — Вставай! Ты должен мне помочь. Одному мне их не сдержать.

Я с трудом разлепил слипшиеся от слез и пота веки. Голова болела так, что хотелось выть и… чего-то не хватало. Чего-то… Дед! Я не чувствовал его присутствия! Его не было! Так что же произошло? Однако голос который заставил меня очнуться нее отставал. Словно заноза впился он в мой мозг, вызывая зуд по всему телу.

— Очнись! Быстрее! Я не могу их больше сдерживать!

Это был кот. Он стоял надо мной. Только это был не тот Рыжик, которого я знал: хитрый и самодовольный кот, неизвестно откуда появляющийся и неведомо куда исчезающий. Это была истинно рыжая бестия. Шерсть у него стояла дыбом. Огромная пасть оскалилась белыми, острыми, словно бритвы зубами. А сам он выгнулся, хвост его раздулся и стал толщиной с мое бедро… А я? Я сидел на песке, в той позе, что оставил меня караванщик.

Я чуть приподнял голову. Зрение возвращалось ко мне постепенно. Словно в тумане видел я темные фигуры, окружившие меня. Сейчас единственным моим защитником был кот… и с первого взгляда было ясно, что противников слишком много. Каким бы мощным не был этот зверь, они просто скрутят его, взяв числом.

Еще раз обведя всю картину мутным взглядом, я увидел автомат. Точнее даже не я сам, а словно кто-то подтолкнул меня, заставив опустить голову. Мгновение я смотрел на АК, лежащий в пыли у моих ног, потом словно ныряя в бездонный омут, я дотянулся до оружия. Те, что окружили меня, качнулись назад. Видно они никак не ожидали от меня такой прыти. А дальше… Дальше руки действовали сами. Автоматически. Пальцы нашли и перещелкнули предохранитель, потом передернули затвор. Целый патрон вылетел в пыль, но я даже не посмотрел в его сторону — все это заняло не более пары секунд. А потом я надавил на крючок срезая длинной очередью темные фигуры. Я не понимал, кто они, но отлично знал: это враги.

С криками несколько человек упало, а остальные бросились врассыпную.

— Наконец-то. Я боялся, что ты никогда не очнешься.

— Почему? — удивился я, даже не заметив, что задал этот вопрос вслух.

— Потому что ты должен был быть мертв. Твою душу выпили.

— Но я жив!

— Вот это торговцев и удивило.

— Так это не караванщики? — с удивлением кивнул я в сторону оставшихся на земле тел.

— Естественно. Караванщики ушли, забрав остальных.

— Остальных?

— Ты так и будешь у меня все переспрашивать? Включи мозги! — фыркнул кот. — Да, они ушли, забрав Тимура, Питера и Ветерка.

Я с облегчением вздохнул. Баба с возу, кобыле легче. Теперь… Теперь не нужен мне никакой Васька. Переправлюсь через Неву и к финикам, и никакой ответственности. Знай себе броди по руинам и в ус не дуй.

— Что-то мысли мне твои не нравятся… — продолжал кот, только в голоске его появились неприятные нотки. Но, если честно я внимание на это сразу не обратил. Тогда у меня мысли были лишь о том, что я от обузы избавился и что, прежде всего, в себя придти нужно, а то «друзья» торговцы могут и возвернуться, а я был не в том состоянии чтобы дать достойный отпор. Да и неизвестно было, сколько осталось пуль в рожке.

Тяжело дыша, словно после долгого бега я опираясь на автомат попытался подняться с земли. Мне ужалось это далеко не сразу. Тело с трудом повиновалось мне. Ладони и пальцы, покрытые холодным потом, скользили по металлу, голова кружилась.

— И все таки что случилось?

— А ты не понял? Инквизитор выпил твою душу, точнее не твою, а Деда. Так что ты еще жив, а он мертв, теперь уже окончательно.

Хотелось бы мне обрадоваться. Как говориться минус жилец в однокомнатной квартире моего черепа. Только вот радоваться не хотелось. Было в Деде что-то такое… А может, за эти безумные дни прикипел я к нему. Не знаю. Хотя раньше я себя на подобных слабостях не ловил, но когда в голове у тебя сидит кто-то, кто всегда готов дать дельный совет… Даже и не знаю. Раньше я себя никогда на подобных слабостях не ловил. Любой искатель сам по себе одиночка, которому никто не нужен. Сам нашел, сам закурковал, сам продал. Вот так-то, а тут всякие нежности… Нет, я понимаю девка какая была бы. А то… Впрочем, как обычно, для самокопаний у меня времени не было. Торговцы или кто бы они там ни были могли в любую минуту возвернуться.

— И что теперь?

— Теперь давай на исходную позицию. Они за тобой не пойдут, побояться. А там, разберемся.

— А чего тут разбираться?

Я пошатываясь направился к ближайшему дому.

— Не туда. Тебе нужна соседняя парадная.

Я не стал спрашивать почему та парадная, а не эта. Не мое дело, как говориться. Да и не до того мне было. Доплелся я до указанной парадной. Каждый шаг — подвиг. Во время этой чудной прогулки, в какой-то миг у меня возникло странное ощущение, словно я иду глубоко под водой, и все движения у меня плавные, замедленные. Но, боюсь, это мне только казалось. Скорее всего, со стороны я выглядел весьма своеобразно, если не сказать более.

Вот и дверной проем без двери.

— Тебе на третий этаж!

— Издеваешься?

— Ничего проползешь. Тут перила.

— А с чего ты решил, что торговцы за мной не сунутся?

— Не сунутся, не сунуться.

Подъем оказался для меня еще кошмарнее прогулки. Пару раз я чуть не потерял автомат. Перед глазами все плыло, что-то сверкало. Но я с трудом воспринимая реальность двигался исключительно по приказал кота, чуть ли ни ноги переставлял под его метальное «ать-два»!

И вот, наконец, я оказался перед парой матрасов — старых, выцветших, которым наверное было лет сто. Лежали они прямо на полу поверх груд штукатурки, бетонной крошки и еще какого-то строительного дерьма. Тут организм мой окончательно сдался, ноги подкосились, и, не спрашивая разрешения у кота- мучителя, я как есть лицом вниз рухнул на матрасы, и, падая, провалился в омут сна. Так что когда мое тело коснулось жесткой «постели», я уже крепко спал.