милиционеров и омоновцев.
Александр Усс:
«Это была местная инициатива ачинцев, поощряемая общей неприязнью губернатора Зубова к Быкову… Позднее я проводил кустовое совещание в Ачинске. Представитель милиции, взахлёб докладывал: „Сделали обыск, там павлины ходят, ковры такой вот толщины. — Что-нибудь нашли? — Но павлины, ковры“».
11—14 ноября 97 года вышла в «Известиях» серия статей «Неприкосновенный». А 7 декабря того же года должны были состояться выборы в Законодательное собрание края.
Тогда Быков благополучно выпутался из неприятностей. Но у него прибавилось врагов: Геннадий Дружинин не простил ему голосования 10 октября — это станет очевидным через некоторое время. И не сразу, но постепенно, медленно, стали ощущаться последствия налёта ачинских милиции и ОМОНа на быковский коттедж. Следователи постепенно нащупали слабые звенья в его обороне: методично вызываемые на допросы охранники, простые ребята, постепенно износились, устали, потеряли веру. И хотя Олег Ставер впоследствии при очных ставках отказался от предыдущих своих показаний, сказал, что не знал, что находилось в сумках, он сыграл свою роль в деле о домике при конюшне. С помощью этого домика Быкова вышибли из кандидатов в Госдуму по Ачинскому округу. Тот первый крупный наезд на него, скорее всего, инспирировал Зубов в ответ на критические отзывы Быкова о нём, Зубове. К Зубову мы вернёмся в другой главе. Здесь же уместно рассказать чуть подробнее о Геннадии Дружинине. Поскольку глава называется «Кровавый алюминиевый», а Дружинин именно и привёл Быкова на завод и был связан с заводом и далее, после только что описанных событий, а возможно, и до сих пор связан.
Худой, как спичка, с короткой бородкой, экстравагантный черно-белый пиджак — изделие местного портного — на фотографии, которую я держу в руках (фотограф Купцов), Дружинин похож на художника какого-нибудь, а не на бывшего милиционера, уж ни в коем случае. Позолоченные пуговицы на пиджаке, жилете, даже на белой рубашке без воротника — всё это выдаёт большие претензии. Мне в мае 2000 года он предстал вовсе не таким: проще и запущеннее, в свитере; но, думаю, тот первый Дружинин — не характерен, истинный, стопроцентный именно этот, в пиджаке-домино: белые рукава и лацканы, чёрный жилет, тонкая нить по краю воротника рубашки. Дружинин явно соревновался со своим другом, а потом продолжил соревноваться с недругом.
Александр Купцов, фотограф:
«Дружинин, в отличие от Быкова, — жлоб. Конечно, когда Быков ему говорил: „Гена, храм строю, вкупишься?“ — тот давал… Говорят, дарил в подражание Быкову своим людям автомобили, а потом отбирал. Опять-таки слухи ходят, что однажды нанял, чтоб угнали… Дружинин строил бани, базы отдыха, покупал вертолёты, строил дачу. Бизнес не очень у него удавался. Его МИДАС — автосервис-центр — был отдан за долги».
Андрей Григорьев:
«Дружинин и Быков — два разных сапога-пара. После развода началось негласное соревнование. Быков подымался — посыпались должности. Дружинину было сказано — никуда не вмешиваться. Он остался акционером КрАЗа, но сам сказал, уходя с того собрания 10 октября: „А, занимайтесь сами! Я заранее согласен!“ Дружинин сделал ставку на Эвенкию. Стал общественным заместителем Президента Эвенкии. 29 октября 1999 года Быкова арестовали на венгерско-югославской границе, а 19 декабря Дружинина выбрали депутатом Госдумы от Эвенкии. /…/ Два разных сапога-пара. Быков — если сказал, то выполняет. Дружинин — человек настроения».
Марина Добровольская:
«Дружинин начал с полиэтиленовых пакетов. Жадный, хамоватый, люди не хотят с ним работать. За Быковым ходил, как хвостик. Помогал мне делать программу о Толе. „Мой друг Толя!“ А потом: „Я его не знаю!“. Дружинин и Агеев сообщили Татарину, что Быков хочет его убить. „Запиши плёночку, чтоб предохраниться!“. Записал, и его забрали с плёнкой. Это была провокация…»
Из частного досье на Дружинина:
«Дружинин имеет в семье двух красавиц — жену и дочь, которые, в основном, в последние годы проживают в Англии. Ведь Валентина — 18-летняя дочь Геннадия Иннокентьевича — учится в лондонском Global University на факультете дизайна. Наверное, особенностью стиля жизни Дружинина можно считать изысканность его вкусов. Все, кто видел его в обществе, обращали внимание на оригинальные, иногда далее несколько сногсшибательные костюмы-тройки члена совета директоров КрАЗа и вице-губернатора Эвенкии. Но если эти костюмы шьёт для него талантливый местный портной, то обувь Геннадий Иннокентьевич заказывает только за рубежом по эксклюзивной мерке. Поэтому постоянно ездит в Европу на примерки новых пар обуви. По Красноярску же он ездит на „шестисотом“, а дочери подарил для поездок по родному городу „Мерседес-320“».
Всеволод Севастьянов:
«Дружинин мог позволить швырнуть бокал или даже блюдо в лицо официанту».
Алексей Щипанов, майор, следователь:
«Половину того, что сделал Быков по легализации доходов, сделал Дружинин. Я его неоднократно допрашивал. Он может смотреть тебе в глаза и строить из себя клоуна. „Могло быть, а могло и не быть…“ Пришел в торбасах, в малице, — „я только из Эвенкии“. „Вот у меня есть пакет акций. Меня убьют, если я отдам.“ /…/
Настоящий Челентано — киллер Исмаилов был при Дружинине. Сидел у него в приёмной.
Допрашивал Дружинина три раза. В том числе и по делу Алферьева. „А я не помню…“ Шахов увольняется. Генерал-майор Шалаков работает».
(Речь идёт о деле об убийстве журналиста «Сегодняшней газеты» Вадима Алферьева. Убит зимой 96 года. Два раза ударили по голове трубой и нанесли 17 ударов в районе ягодиц и ляжек. По всей вероятности, пытались вывести ментов на ложный след: в одной из последних статей Алферьев писал о гомосексуальной мафии Красноярска. Однако писал он и о злоупотреблениях краевой администрации. Версия обвинения: якобы один из заместителей губернатора Зубова (предположительно А. Усс) пожаловался Дружинину на Алферьева. Парень Дружинина — Шахов — работал в налоговой полиции, якобы он вызвал Алферьева и убийц, — показал им на Алферьева. Однако те, по ошибке, убили не того, перепутали дублёнку. Тогда налоговик Шахов якобы показал убийцам Алферьева второй раз. По этому делу был арестован и Шахов, и его непосредственный начальник, к тому времени уже работавший начальником налоговой полиции другой области, генерал-майор Шалаков. Однако доказать причастность к делу их, а тем более Дружинина, не удалось.)
Всё это не имеет отношения к КрАЗу? Имеет, и большое. КрАЗ это не только алюминиевые чушки, это и Красноярск, и Быков, и Дружинин. У которого до сих пор 10 % акций КрАЗа.
Александр Купцов:
«Дружинин якобы не продал акции. Дружининцы говорят, что продал. Его брат говорит, что денег за акции он не получил. Остались десятки миллионов, а он привык к сотням. Выход у него один — пойти в губернаторы Эвенкии. В Эвенкии — нефть. Ну не он пойдёт, так пойдёт его человек — Васильев…»
Разомкнем на некоторое время цепь повествования о КрАЗе.
К осени 1997 года у Быкова появились новые враги. Это уже не Ляпа. Это губернатор Зубов, он самый мощный из врагов. Это и Алексей Тарасов, сам по себе он не важен, но когда общенациональная газета «Известия» решает дать цикл его статей о Быкове — Тарасов соперничает с губернатором Зубовым и опережает его по убойной силе. Разумеется, речь идёт об убийстве репутации. На основании журналистских статей начинаются расследования. А там и тюремная камера близко…
Роль Тарасова
Я бы и рад поверить в Алексея Тарасова — самоотверженного борца с криминалитетом (который рвётся к власти!), если б не хронология его статей. Его журналистское расследование «Неприкосновенный» появилось в «Известиях» в такое удобное для врагов Быкова время — с 11 по 14 ноября 1997 года, — как раз перед выборами в Законодательное собрание, а они были на носу — должны были состояться 7 декабря
