его горло слегка подрагивало. Эмма уставилась на его шею, странно загипнотизированная этой картиной. Каким будет ощущение, если положить руку на его шею, когда он пьет? Она коснулась собственной шеи и глотнула.
Вздрогнув, Эмма сообразила, что Холденсмур повернулся к ней. Его взгляд был проницательным и пытливым. Щеки Эммы вспыхнули, она отвела глаза.
– Мисс Мартин, вы понимаете, что происходит в северной Индии? Кто-нибудь из дам это знает?
Эмма откашлялась.
– Мы не безмозглые куклы, милорд. Мы слышали о беспорядках. Но если офицеры уверены в верности отрядов…
– Туземных отрядов, мисс Мартин. Других в Дели нет. – Он наклонился немного ближе, и она уловила слабый аромат сандала, кожи и мыла. – Скажите мне, почему эти отряды должны быть верны тем, кто их за людей-то не считает здесь, на их родной земле?
– Я не эксперт по колониальной политике.
– Но, похоже, вы не лишены здравого смысла, что отличает вас от большинства ваших соотечественников-мужчин.
Эмма долго смотрела на него.
– Вы действительно думаете, что что-то произойдет?
Холденсмур кивнул, все еще глядя ей в глаза:
– Именно поэтому я предлагаю вам, мисс Мартин, отправиться в Алмору, даже если полковник не будет сопровождать вас.
Тревога заставила ее податься вперед.
– Но если у вас есть информация, доказательства, что аборигены готовят восстание, вы должны сообщить об этом мистеру Фрейзеру – и немедленно!
Его губы изогнулись в полуулыбке.
– А вы думаете, я отправился на обед к миссис Эвершам, чтобы насладиться ее обществом?
Слова прозвучали для Эммы как пощечина. Конечно, она ошибается, он вовсе не намекал на интрижку Маркуса. Она не могла заподозрить маркиза в язвительности.
Должно быть, мысли Эммы отразились у нее на лице, поскольку Холденсмур, не дожидаясь ее слов, тихо сказал:
– Извините, получилось ужасно. – Он хотел было что-то добавить, но передумал. Лицо его стало задумчивым.
Эмма отвела взгляд, понимая, что допустила ошибку. Если жених склонен к интрижкам на стороне, приличия требовали от невесты изображать полное неведение. А теперь лорд Холденсмур знает, что она вполне осведомлена.
– Вы странная женщина, – сказал он.
– Да, – спокойно ответила она. – Боюсь, что это так.
Оба одновременно откинулись на сиденье. Внезапный порыв благословенного северного ветра сорвал с Эммы шляпку. Ребенок пяти-шести лет выбежал на дорогу и, схватив шляпку, натянул ее себе на ушки. Эмма рассмеялась, несмотря на невеселое настроение.
И почувствовала пристальный взгляд маркиза.
– Хотите вернуться за ней? – спросил он.
– Нет, не стоит. – Она снова рассмеялась, глядя на мальчика в вычурной шляпке. – Мне она не нравилась. – Эмма подняла подбородок. Теплый ветер приятно овевал затылок. – Они не хотят потерять это место, – сказала она. – Почувствовав опасность, они наверняка будут действовать.
– Вы говорите о британцах или об индийцах? – поинтересовался маркиз. – Но боюсь, вы в любом случае правы.
Глава 3
Эмма проснулась от удушья и резко села в кровати. Свеча в дальнем углу оплыла, мебель и ковры, слившись в неразличимую массу, вырисовывались расплывчатым силуэтом сквозь зеленую москитную сетку.
Господи, опять этот кошмар. Рев воды. Взлетающий над ней корабль. Неужели это никогда не кончится?
Она ухватилась за отверстие в сетке и встала, чтобы раздвинуть занавески. Резиденция британского уполномоченного граничила с широкой улицей, которая шла вдоль стены, окружавшей город. В голубоватом свете сумерек все вокруг казалось пугающе пустынным. Ароматный ветерок шелестел в кронах деревьев, издалека доносились крики уличных торговцев.
Оставалось несколько часов до визита Маркуса. Он пять дней провел в Агре и надеется на радушную встречу. Эмма подумала, что могла бы радоваться его возвращению хотя бы из-за возможности покинуть резиденцию. Леди Меткаф прихворнула, а Эмма не осмеливалась больше выходить одна. Если бы не альбом и новые угольные карандаши, которые дал ей сэр Меткаф, она бы сошла с ума от скуки. У нее было такое ощущение, что стены начинают смыкаться вокруг нее.
Вздохнув, Эмма оглядела комнату. Синяя бутылка на туалетном столике привлекла ее внимание. В ней была смесь настойки опия с хинином. Леди Меткаф порекомендовала ей воспользоваться этим средством, когда Маркус благосклонно отозвался о его успокаивающем эффекте. Эмма очень надеялась, что зелье прекратит ее кошмары. Довольно с нее мучений. И оно действительно успокаивало.
Она налила небольшую дозу в стаканчик. Поднося ее ко рту, Эмма нечаянно пролила немного на рукав. Она поставила бутылку и взглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрело бледное лицо с огромными глазами, затуманенными усталостью. Она не выспалась. Влажные от испарины волосы казались бурыми. Эмма провела по лбу слабыми от постоянного приема настойки опия пальцами. Ее не считали красавицей, но никогда она не выглядела так плохо.
С подоконника взлетел попугай, и ее сердце затрепетало так же сильно, как его яркие зеленые крылья. Эмма прижала руку к груди.
С внезапной решимостью она накинула на плечи шаль и выскользнула из комнаты. Когда она шла по коридору, сквозь открытые ставни горячий ветер доносил до нее аромат олеандров.
Открыв дверь библиотеки, Эмма сразу поняла, что там люди. Но было уже поздно – скрип дверных петель прервал разговор, и ей не оставалось ничего другого, как войти.
Лорд Холденсмур и сэр Меткаф стояли в дальнем конце комнаты у стола, на котором была разложена карта. Сэр Меткаф, казалось, с облегчением встретил появление Эммы, маркиз тоже улыбнулся, но тут же снова склонился над картой.
– Мисс. Мартин, – обратился к ней резидент, – вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно. Я не хотела вам мешать.
– Нет-нет, мы уже закончили.
Маркиз поднял голову, на его лице было странное выражение.
– Едва ли.
– Я пойду, – быстро сказала Эмма, но сэр Меткаф жестом остановил ее и дернул за шнурок колокольчика.
– Чепуха. Я уже четверть часа жду, когда слуга принесет чай. Где он? Я сейчас вернусь.
И сэр Меткаф выскочил из библиотеки с несвойственной ему быстротой. Когда дверь за ним закрылась, маркиз сказал:
– Он бегает от меня.
– Да? – Эмма подошла к столу. – Но почему? И что вы там рассматриваете?
Холденсмур замялся, потом вздохнул и пододвинул к ней карту.
Настойка опия начала действовать, и Эмме пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сосредоточиться на надписях и цифрах: Седьмой драгунский полк, Королевская армия, 58-я туземная пехота.
– Гарнизоны и полки, – озадаченно сказала она. – Но зачем вам понадобилась карта? Вы ведь не связаны с военными? – Маркус наверняка не преминул бы выразить недовольство по этому поводу.
– Вы видите эти числа? – Маркиз указал на неразборчивые надписи в правом верхнем углу. – Триста тысяч и четырнадцать тысяч. Триста тысяч в Индийской армии. – Он пальцем подчеркнул число. – И только четырнадцать тысяч европейцев.
– Немного, – рассеянно сказала Эмма. – Но аборигены всегда служили в Индийской армии.
– Двадцать лет назад на каждого англичанина приходилось три индийца, – сказал он. – Теперь – шесть.
– Но вы не можете против этого возражать. Вы ведь тоже… – Покраснев, Эмма замолчала, но маркиз покачал головой.
– Меня не обижает упоминание о моем происхождении. Думаю, это лучшая моя половина. – Он улыбнулся. – Вернее, лучшая четверть. Я тревожусь о мире. Несмотря на мое твердое убеждение, что Англии в Индии не место… – Возмущенный взгляд Эммы заставил его снова улыбнуться. – Я ведь отчасти абориген, мисс Мартин.
– А также английский пэр, будущий герцог! – Эмма осознавала, что она говорит, но не ожидала от себя такого пыла.
Оказалось, что этот взгляд может быть грозным. Его глаза сосредоточились теперь на ней с тревожной настойчивостью и, кажется, стали еще зеленее. Эмма смотрела в них, не в силах оторваться.
– Мне предстоит стать герцогом Оберном, – сказал Холденсмур, и у Эммы появилось странное ощущение, что он не рад этой возможности. – Но это английский титул. Он не дает мне никаких прав на индийской земле.
– Мне таких разговоров не доводилось слышать, – покачала головой Эмма.
Холденсмур продолжал внимательно смотреть на нее.
– Я так и думал. Кстати, как вы себя чувствуете? Я собирался послать вам записку, справиться о вашем здоровье.
– М-м… вы имеете в виду недавнее происшествие? – Она передернула плечами. – Bсе в порядке, спасибо.
– Это так?
Подняв бровь, он взял ее за запястья. Не будучи готова к такому повороту событий, Эмма уступила. Маркиз поднял одну ее руку, потом другую, осматривая ушибы.
Если сэр Меткаф сейчас вернется, будет очень неловко. Но на Эмму вдруг напало оцепенение, она не шелохнулась, выразив свою тревогу лишь многозначительным взглядом на закрытую дверь.
– Пустяковые царапины, – сказала она. – Хорошо заживают. – Его ладони скользнули по ее рукам, пальцы чуть прижали нежную кожу в локтевых сгибах. Задохнувшись, Эмма потупилась и испуганно взглянула на него.
Встретившись с ней взглядом, маркиз отпустил ее руки и отступил назад. На его лице промелькнуло удивление.
– Простите. – Он помедлил, а затем наклонился к стоявшей у стола сумке. – Это вам. – Он достал из сумки тонкий томик с золотым обрезом.
Взяв книгу, Эмма повертела ее в руках. Тиснение на коже было изумительное.
– «Блуждания пилигрима в поисках прекрасного», – запинаясь, прочитала она
