спокойной душой слушать его откровения. Сердце не замирало, когда он равнодушным тоном озвучил свои мысли о прохладном отношении ко всем девушкам, что его окружают. В былые годы, Керри могла заплакать, дождавшись момента, когда собеседник исчезнет за дверью.
– Только придется ввести в курс событий своих родителей, – продолжила Керри. – Ты же понимаешь, что пока своими силами ты не сможешь обеспечивать достойную жизнь не только девушке с ребенком, но и себе.
– Вот тут-то все положительное и заканчивается, – выдохнул Курт.
– Почему?
– Потому что мои родители не станут смотреть на это сквозь пальцы, и им оправданиями не переубедить.
– Да? Странно. Я всегда считала, что парням намного легче жить на свете.
– Одинаково тяжело, – хмыкнул Курт. – Особенно, если они родились в семье, подобной моей.
– Чем тебе твоя семья не угодила?
– Они консервативны до ужаса.
– Из всех правил бывают исключения.
– Боюсь, что это не тот случай.
– Пока не проверишь, не узнаешь, – отрезала все пути к отступлению Керри.
Стоило только Курту выдвинуть аргумент, как Дарк тут же опровергала это заявление.
Она не видела проблемы в сложившейся ситуации. При том раскладе, который она предложила, все могло сложиться идеально. Нужно только правильно разыграть комбинацию.
Проблема была лишь в отсутствии актерских способностей у Курта. Но оно не является проблемой, если говоришь правду. Дарк хотелось надеяться, что у парня хватит ума не бросаться словами на ветер, а взять на себя заботы о собственном ребенке.
Когда эта ситуация разрешится, проще станет жить всем. И Курту, и Ханне. Нужно только делать что-то, а не сидеть на месте, сложа руки.
Оба пытались плыть по течению, не сопротивляясь. Ханна смиренно принимала агрессию, направленную в свою сторону, Курт срывал на ней зло. А вот решением проблемы никто из них не озаботился. Все легло на плечи посторонних людей. В данном случае, родителей Ханны и Керри, которые пытались привести все к общему знаменателю. Если родители и, правда, имели самое прямое отношение ко всему происходящему, то Керри в свои разборки двое школьников втянули случайно. Не сказать, что девушке это нравилось. Она давно мечтала избавиться от этого нытья, что окружало её. Не хотела вмешиваться, ведь знала, что третий – лишний всегда, не только в любви, но и в ссорах. Нередки случаи, когда двое врагов затем находят общий язык, и весь гнев обрушивается на голову миротворца, решившего когда-то помочь тем, кто его о помощи не просил.
– Мне не хочется с ними об этом заговаривать.
– Боишься?
– Опасаюсь.
– Почему?
– Для них это станет большой неожиданностью. Они до сих пор уверены, что я встречаюсь с тобой.
Керри удивленно посмотрела на Курта.
– Они знали о моем существовании? Лестно.
– Знали. А вот о других девушках слышать не доводилось.
Дарк не выдержала и засмеялась. Курт нахмурился. Как всегда подумал, что смеются над ним. Отсмеявшись, Керри одарила его серьезным взглядом и сказала:
– Беру свои слова обратно.
– Какие?
– О логике.
– Из-за чего?
– Просто здесь логикой и не пахнет. Родители твои знали только о моем существовании в твоей жизни, а я знала обо всех девицах, что липли к тебе. Не кажется это несколько абсурдным? Обычно парни скрывают свои кратковременные увлечения от тех, кто находится рядом с ними, а с родителями вообще не откровенничает на тему своих амурных похождений.
– Это получилось случайно. Они и о тебе могли не знать. Просто однажды стали свидетелями нашего телефонного разговора. Заинтересовались. Мама проявила любопытство. Отцу, если честно, наплевать.
– Так удиви её. Скажи, что у тебя новая девушка, а со мной расстался. Не вижу проблемы.
У Керри зазвонил телефон. Она поднялась с дивана и направилась к креслу, в котором лежала сумка. Достав из кармана мобильный телефон, девушка с удивлением посмотрела на дисплей, потом улыбнулась и произнесла радостно:
– Привет! Да, да, конечно. Я появлюсь в сети чуть позже. Просто сейчас разговариваю с человеком, и будет немного странно указать ему на дверь, не дав выговориться. Да, разумеется. Я понимаю. И тоже хочу с тобой поболтать.
– Твой Эшли? – хмыкнул Курт.
– Нет. Дитрих. А что?
– Ничего, – отозвался он.
Когда речь заходила о Ланце, у Курта стремительно портилось настроение. Он терпеть не мог родственника Керри. Даже сейчас, когда Дитриха рядом не было, парень все равно почувствовал себя не в своей тарелке. Все та же зависть не давала покоя. Курт отчаянно завидовал независимости Дитриха от общественного мнения и умению поступать только так, как ему хочется, при этом не вызывая весь огонь на себя. Ланцу везло сильнее, чем ему, и это, конечно, раздражало. В борьбе за школьное лидерство Курту хотелось оказаться победителем, стать монополистом.
Не отправься Дитрих в Англию, ему бы это первенство не светило даже.
О нем можно было сказать, что он вынужден всю жизнь провести под вторым номером на скамейке запасных.
– Пожалуй, я пойду, – произнес, поднимаясь с дивана. – Спасибо за советы.
– Спасибо, что зашел, – отозвалась Керри, вновь улыбнулась очаровательно.
На самом деле, после звонка Дитриха немного не по себе. Она теперь была рада избавиться от Курта, что он и прочел без труда на лице собеседницы.
Проводив Курта до двери, Керри помчалась в свою комнату. Ей предстоял разговор с кузеном.
Глава 19. Новая старая знакомая.
Иногда кажется, что время тянется, как густая карамель за ложкой. Медленно, утомительно. А иногда появляется ощущение, что оно бежит вперед, как спортсмен, сдающий марафон, не оглядываясь назад, не давая возможности остановиться и подумать над своими поступками. Довольно сложно уследить за ним, практически невозможно предугадать, как будут разворачиваться события в тот или иной период. Пытаться заглянуть в будущее – вообще дело неблагодарное, лучше жить и радоваться жизни сейчас, не думая о том, что принесет новый день.
Бывает такое, что новый день приносит с собой ещё большее разочарование. Случается, что он радует человека неожиданными приятными сюрпризами, и это становится поводом еще раз улыбнуться. А от улыбки, как известно, всем становится светлее.
Дитрих Ланц забыл, когда последний раз улыбался. Со дня смерти Люси прошло почти два месяца. Все это время он неизменно думал о ней, постоянно возвращаясь в мыслях к событию, произошедшему тогда, во время занятий. О судьбе тех, кто устроил перестрелку в школе, Дитрих знал мало. Слышал, что один из подростков закончил жизнь самоубийством, не сумев вынести психологического гнета со стороны окружающего мира. Им многие желали смерти, в особенности те, у кого погибли в перестрелке
